Форум » Дискуссии » О стратегии ,Жомини,Клаузевиц,Мэхэн ,Свечин » Ответить
О стратегии ,Жомини,Клаузевиц,Мэхэн ,Свечин
milstar: Pojawilos# rjad novix teorij -setecentricheskaja wojna,informazionnie ydari . S tochki zrenija awtora bolee polezno poznakomitsja 1. s woennoj klassikoj 2. wojnami welikix kapitanow istorii -Thengiz-Khana,Atilli,Timura,Napoleona ,Gannibala i dr. 3. Naibolee intensivnimi wojnami istorii -Stoletnej ,30-letnej ,1 i 2 mirowoj dan' ocenku poslednim wojnam i konfliktam s dannoj tochki zrenija ################################################# Жомини О стратегии Глава первая. Определение и основные принципы Мы будем в нашем исследовании держаться последовательности, в которой комбинации, с какими может иметь дело армия, представляются ее начальникам с момента объявления войны; мы, естественно, начнем с самых главных, образующих в некотором роде план операций; таким образом, мы будем следовать по пути, противоположному тактике, в которой приходится начинать с мелких подробностей, чтобы придти впоследствии к построениям и действиям большой армии. Следовательно, мы предполагаем, что перед нами армия, начинающая кампанию; первой заботой ее полководца должно быть установление соглашения с правительством относительно характера войны, которую он будет вести; затем он должен будет основательно изучить театр своей деятельности и, наконец, выбрать в согласии с главой правительства наиболее соответствующую оперативную базу, сообразуясь с условиями, образуемыми очертаниями своего государства и границами союзников. Выбор этой базы и еще более намеченная к достижению цель служат основанием для определения оперативной зоны. Главнокомандующий наметит первый объект своих операций и изберет операционную линию, ведущую к этому пункту, или как временную линию, или как постоянную. Армия, двигающаяся по этой операционной линии, будет образовывать операционный или стратегический фронт: желательно, чтобы армия располагала позади этого фронта оборонительной линией, которая могла бы явиться опорой в случае необходимости. Позиции, которые будут временно занимать корпуса армии на операционном фронте или на оборонительной линии, будут являться стратегическими позициями. Когда армия подойдет к своему первому объекту и противник начнет оказывать сопротивление ее предприятиям, она должна будет или атаковать его, или будет маневрировать [106] с целью вынудить его к отступлению; в этих видах она изберет одну или две стратегические маневренные линии, которые, будучи временными, могут несколько уклоняться от общей операционной линии, с коей их не следует смешивать. Чтобы связать фронт операций с базой, по мере продвижения вперед формируются этапная линия, линия подвоза, магазины и т. д. Если операционная линия несколько растянута в глубину и имеются неприятельские отряды на угрожающем удалении, то придется выбирать — атаковать ли и прогнать эти отряды, или же продолжать операцию против неприятельской армии, не заботясь о второстепенных отрядах, или только ограничиваясь установлением за ними наблюдения: если выбор остановится на последнем методе, то результатом будет образование двойного оперативного фронта и необходимость выделения крупных сил. Если армия приблизится к своему объекту и противник захочет оказать сопротивление, то произойдет сражение; если столкновение это окажется нерешительным, то последует остановка, и затем борьба возобновится; если будет одержана победа, то продолжается развитие операций с целью достигнуть первого объекта, продвинуться далее и избрать себе второй. Если содержание первого объекта заключается в овладении важной крепостью, то начинается осада. Если армия недостаточно многочисленна, чтобы продолжать свое продвижение, оставив позади осадный корпус, то она займет стратегическую позицию, чтобы прикрыть осаду; таким образом, итальянская армия в 1796 году, едва насчитывавшая 50 тысяч бойцов, не смогла пройти мимо Мантуи и проникнуть в глубь Австрии, оставив перед этой крепостью 25 тысяч человек, так как против нее находилось еще 40 тысяч на двойной линии Тироля и Фриуля. Наоборот, в тех случаях, когда у армии оказалось бы достаточно сил, чтобы извлечь — больше выгод из победы, или же если не приходится иметь дело с осадой, то она двигается на второй, еще более важный объект. Если этот пункт находится на известном удалении, будет крайне важно создать себе промежуточную опору. С этой целью будет создана временная база посредством одного или двух обеспеченных от нечаянного нападения городов, которые, конечно, будут заняты; или же придется создать небольшой стратегический резерв, который будет прикрывать тыл: крупные магазины будут обеспечены временными укреплениями. Если армии придется переправляться через значительные реки, то в спешном порядке будут построены предмостные укрепления, а если эти мосты будут находиться внутри окруженных стенами городов, то придется возвести несколько укреплений, [107] чтобы усилить обороноспособность этих пунктов и удвоить силу временной базы или располагаемого там стратегического резерва. Если же, напротив, сражение будет проиграно, то последует отступление, с целью приблизиться к базе и почерпнуть там новые силы путем привлечения к себе выделенных отрядов и использования крепостей и укрепленных лагерей, которые или остановят противника, или принудят его разделить свои силы. Когда приближается зима, то переходят на зимние квартиры; или же операции продолжаются той из обеих армий, которая, явно одержав верх и не усматривая серьезных преград в неприятельской линии обороны, захотела бы использовать свое превосходство: в последнем случае будет иметь место зимняя кампания. Это решение, являющееся во всех случаях равно тяжелым для обеих армий, не вызывает комбинаций особого порядка и лишь требует удвоения энергии в действиях, чтобы возможно скорей достигнуть развязки. Таков обычный ход войны: и такова же последовательность, которой мы будем придерживаться при исследовании различных, связанных с этими операциями, замыслов. Все замыслы, охватывающие театр войны в целом, относятся к области стратегии и сводятся к следующему: 1. Определение театра войны и различных представляемых им комбинаций. 2. Выбор и устройство постоянной базы и оперативной зоны. 3. Определение избираемого для наступления или обороны объекта. 4. Установление решительных пунктов театра войны. 5. Оперативные фронты и оборонительные линии. 6. Выбор операционных линий, идущих от оперативной базы к вышеупомянутому объекту или оперативному фронту. 7. Лучшая из стратегических линий, которую следует избрать для данной операции. Различные маневры, к которым следует прибегнуть, чтобы использовать эти линии в их различных комбинациях. 8. Временные оперативные базы и стратегические резервы. 9. Марши армии, рассматриваемые, как маневр. 10. Магазины, рассматриваемые в их отношении к маневрированию армий. 11. Крепости, рассматриваемые, как средство стратегии, как убежище для армии или препятствие для ее марша; осады, которые надлежит предпринять, и прикрытие их. 12. Укрепленные лагеря, предмостные укрепления и т. д. 13. Демонстрации и выделение крупных отрядов. Независимо от этих комбинаций, принципиально входящих: в проект общего плана первых операций кампании, существуют [108] и другие операции смешанного порядка, относящиеся к стратегии, в отношении их общего руководства, и к тактике в отношении их выполнения, как-то: переправы через большие и малые реки, отступления, зимние квартиры, внезапные нападения, высадки, конвоирование крупных транспортов и т. д. 2-й отдел — это тактика, т.е. маневрирование армии в день сражения или боя, и различные порядки, в которых надлежит водить войска в наступление. 3-й отдел — это логистика или практическое искусство передвигать армии: технические подробности походных движений, боевых порядков, расположения на отдых биваком и по квартирам, одним словом — выполнение стратегических и тактических замыслов. Точное определение демаркационной линии между этими различными отраслями науки явилось поводом для нескольких легких пререканий. Я определил стратегию, как искусство вести войну по карте, искусство охватывать весь театр войны. Тактика—это искусство драться на местности, располагать силы сообразно с местными условиями и вводить их в бой на различных пунктах поля сражения, т. е. на пространстве в 16 — 20 километров{63}, на котором действующие части в течение самого боя могли бы получать и исполнять приказы. Наконец, логистика в сущности представляет лишь науку о подготовке к применению двух других наук. Мое определение критиковали, но лучшего определения не дали. Бесспорно, что много сражений были решены стратегическими движениями и даже являлись лишь серией подобных движений, но это имело место лишь при столкновении с разбросавшимися армиями, т. е. в случае, представляющем исключение. Таким образом, хотя общее определение и относится лишь к регулярным сражениям, тем не менее оно не является неточным {64}. Итак, независимо от приемов выполнения в соответствии с местностью, с моей точки зрения, большая тактика содержит следующие разделы: 1. Выбор позиций и рубежей для оборонительных сражений. 2. Активная оборона в бою. 3. Разнообразные боевые порядки и основные маневры для атаки неприятельского расположения. [109] 4. Столкновение двух армий на марше и случайные сражения. 5. Внезапность в армейском масштабе. 6. Расположение войск перед боем. 7. Атака позиций и укрепленных лагерей. 8. Внезапные нападения. Все прочие военные операции представляют детали малой войны, как-то: прикрытие транспортов, фуражировки, частные бои авангардов и ариергардов, даже атака мелких отрядов, одним словом, все то, что должно быть выполнено дивизией или изолированным отрядом. Основной принцип войны Основной целью этого труда является доказать, что все военные операции охватываются одним основным принципом. Этот принцип должен господствовать на первом месте во всех операциях, как непременное условие их добротности. Он состоит в следующем: 1. Стратегические комбинации должны последовательно передвигать главные силы армии на решительные пункты театра войны и, насколько это возможно, против неприятельских сообщений, не подвергая при этом риску собственные сообщения. 2. Маневрировать так, чтобы главные силы вступали в бой лишь с частями неприятельской армии. 3. В день сражения тактическими маневрами также направлять главные силы на решительный пункт поля сражения или на тот пункт неприятельского расположения, который важно преодолеть. 4. Действовать так, чтобы эти массы не только прибывали на решительные пункты, но чтобы они и вводились в бой энергично и одновременно, т. е. производили дружное усилие. Этот принцип показался столь простым, что у него не было недостатка в критиках. Мне ставили в упрек, что очень легко советовать направлять главные силы на решительные пункты и уметь их вводить там в дело, но что искусство и состоит именно в том, чтобы правильно установить эти пункты. Будучи далек от того, чтобы отвергать столь простую истину, я признаю, что было бы по меньшей мере наивно выдвигать столь общий принцип, не дополнив его всеми необходимыми комментариями, чтобы дать усвоить различные случаи его применения. Поэтому я сделал все, чтобы дать возможность каждому, стремящемуся научиться офицеру легко устанавливать решительные пункты на стратегической или [110] тактической шахматной доске. Далее читатель найдет определение этих различных пунктов и указание, какие из них относятся к различным военным комбинациям. Военные, которые, внимательно обдумав эти главы, будут продолжать полагать, что установление этих решительных пунктов представляет неразрешимую задачу, должны отчаяться когда бы ни было что-либо понять в стратегии, Театр, операций, действительно, всегда представляет лишь три зоны, правую, левую и центральную. Точно также каждая зона, каждый оперативный фронт, каждая стратегическая позиция и оборонительная линия, как и каждый тактический фронт боя, никогда не имеют других подразделений, т.е. два крыла и один центр. Одно из этих трех направлений всегда явится подходящим, чтобы следовать по нему к важной цели, которую желательно достигнуть, одно из двух других отдалится от него сравнительно менее, а третье будет представлять полную его противоположность. Исходя из этого, комбинируя неприятельские позиции с географическими пунктами и намечаемыми планами, всякий вопрос о стратегическом движении, или о тактическом маневре, по видимому, всегда будет сводиться к тому, чтобы знать, следует ли маневрировать вправо, влево или прямо перед собой: выбор между тремя столь простыми альтернативами не представляет загадки, достойной нового сфинкса. Я, тем не менее, далек от того, чтобы полагать, что военное искусство всецело состоит лишь в выборе хорошего направления, по которому надлежит устремить массы; однако, нельзя отрицать, что этот выбор несомненно представляется основой стратегии. Довершение того, что сможет подготовить хороший замысел, будет уже зависеть от искусства выполнения, от умелости, от энергии и глазомера. Итак, прежде всего мы применим вышеприведенный принцип к различным стратегическим и тактическим комбинациям, а затем докажем историей двадцати знаменитых походов, что все успехи или неудачи являлись результатом применения или упущения этого принципа, имевших место в действительности. http://wcry.narod.ru/classic2/10.html
milstar: ГЛАВА XIV КАК ГОСУДАРЬ ДОЛЖЕН ПОСТУПАТЬ КАСАТЕЛЬНО ВОЕННОГО ДЕЛА Таким образом, государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого. Военное искусство наделено такой силой, что позволяет не только удержать власть тому, кто рожден государем, но и достичь власти тому, кто родился простым смертным. И наоборот, когда государи помышляли больше об удовольствиях, чем о военных упражнениях, они теряли и ту власть, что имели. Небрежение этим искусством является главной причиной утраты власти, как владение им является главной причиной обретения власти. Франческо Сфорца, умея воевать, из частного лица стал Миланским герцогом, дети его, уклоняясь от тягот войны, из герцогов стали частными лицами. Тот, кто не владеет военным ремеслом, навлекает на себя много бед, и в частности презрение окружающих, а этого надо всемерно остерегаться, как о том будет сказано ниже. Ибо вооруженный несопоставим с безоружным и никогда вооруженный не подчинится безоружному по доброй воле, а безоружный никогда не почувствует себя в безопасности среди вооруженных слуг. Как могут двое поладить, если один подозревает другого, а тот в свою очередь его презирает. Так и государь, не сведущий в военном деле, терпит много бед, и одна из них та, что он не пользуется уважением войска и в свою очередь не может на него положиться. Поэтому государь должен даже в мыслях не оставлять военных упражнений и в мирное время предаваться им еще больше, чем в военное. Заключаются же они, во-первых, в делах, во-вторых -- в размышлениях. Что касается дел, то государю следует не только следить за порядком и учениями в войске, но и самому почаще выезжать на охоту, Никколо Макиавелли. Государь http://lib.ru/POLITOLOG/MAKIAWELLI/gosudar.txt
milstar: ГЛАВА XVII О ЖЕСТОКОСТИ И МИЛОСЕРДИИ И О ТОМ, ЧТО ЛУЧШЕ: ВНУШАТЬ ЛЮБОВЬ ИЛИ СТРАХ Переходя к другим из упомянутых выше свойств, скажу, что каждый государь желал бы прослыть милосердным, а не жестоким, однако следует остерегаться злоупотребить милосердием. Чезаре Борджа многие называли жестоким, но жестокостью этой он навел порядок в Риманье, объединил ее, умиротворил и привел к повиновению. И, если вдуматься, проявил тем самым больше милосердия, чем флорентийский народ, который, боясь обвинений в жестокости, позволил разрушить Пистойю. Поэтому государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости. Учинив несколько расправ, он проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку его потворствует беспорядку. Ибо от беспорядка, который порождает грабежи и убийства, страдает все население, тогда как от кар, налагаемых государем, страдают лишь отдельные лица. Новый государь еще меньше, чем всякий другой, может избежать упрека в жестокости, ибо новой власти угрожает множество опасностей. Вергилий говорит устами Дидоны: Res dura, et regni novitas me talia cogunt Moliri, et late fines custode tueri. ["Молодо царство у нас, велика опасность; лишь это Бдительно так рубежи охранять меня заставляет." Вергилий. Энеида, кн. I, 563-564. М., "Художественная литература", 1971. Перевод С. А. Ошерова.] Однако новый государь не должен быть легковерен, мнителен и скор на расправу, во всех своих действиях он должен быть сдержан, осмотрителен и милостив, так чтобы излишняя доверчивость не обернулась неосторожностью, а излишняя недоверчивость не озлобила подданных. По этому поводу может возникнуть спор, что лучше: чтобы государя любили или чтобы его боялись. Говорят что лучше всего, когда боятся и любят одновременно; однако любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надежнее выбрать страх. Ибо о людях в целом можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны, склонны к лицемерию и обману, что их отпугивает опасность и влечет нажива: пока ты делаешь добро, они твои всей душой, обещают ничего для тебя не щадить: ни крови, ни жизни, ни детей, ни имущества, но когда у тебя явится в них нужда, они тотчас от тебя отвернуться. И худо придется тому государю, который, доверясь их посулам, не примет никаких мер на случай опасности. Ибо дружбу, которая дается за деньги, а не приобретается величием и благородством души, можно купить, но нельзя удержать, чтобы воспользоваться ею в трудное время. Кроме того, люди меньше остерегаются обидеть того, кто внушает им любовь, нежели того, кто внушает им страх, ибо любовь поддерживается благодарностью, которой люди, будучи дурны, могут пренебречь ради своей выгоды, тогда как страх поддерживается угрозой наказания, которой пренебречь невозможно.
milstar: Военная мысль Мэхэн, Алфред Тайер Mahan, Alfred Tyer Влияние морской силы на французскую революцию и империю. 1793-1812 http://militera.lib.ru/science/mahan2/index.html Мэхэн А.Т. Влияние морской силы на французскую революцию и империю. Т. I. 1793-1802; Т. II. 1802-1812. — СПб.: Terra Fantastica, 2002 [ 1-е изд.Мэхэн А.Т. Влияние морской силы на французскую революцию и империю. Т. I. 1793-1802; Т. II. 1802-1812. Пред. проф. Молок А.И. — М.-Л.: Военно-морское изд. НКВМФ СССР, 1940 ] ≡ Mahan A. T. The Influence of Sea Power upon History, 1660-1783. — Boston: Little, Brown, 1890 Автор: Настоящий труд, подобно предшествовавшему ему — «Влияние морской силы на историю, 1660—1783 г.», является результатом работ автора при Военно-Морской Коллегии Соединенных Штатов в качестве лектора по военно-морской истории и морской тактике. Содержание Том I. 1793-1802 Предисловие Глава I. Введение. Обзор событий в Европе, 1783 - 1793 гг. Глава II. Состояние флотов — и преимущественно французского — в 1793 году Глава III. Политическое и стратегическое положение дел в Европе и события 1793 года Глава IV. Вест-Индия в 1793-1810 годах Глава V. Морская кампания в мае 1794 года и сражение 1 июня Глава VI. 1794 год в Атлантическом океане и на континенте Глава VII. 1795 год в Атлантическом океане и на континенте Глава VIII. Средиземное море и Италия. — От эвакуации Тулона в 1793 г. до удаления британцев из этого моря в 1796 г., и битва при мысе Сент-Винсент в феврале 1797 г. — Австрия вынуждена заключить мир Глава IX. Средиземное море в 1797 и 1798 годах. — Египетская экспедиция Бонапарта. — Возвращение англичан в Средиземное море и Абукирская битва. — Восстановление Великобританией господства на Средиземном море и образование второй коалиции Глава X. Средиземное море в 1799-1801 годах. — Сирийская экспедиция Бонапарта и осада Акры. — Прорыв французского флота из Бреста и вторжение его затем в Средиземное море. — Возвращение Бонапарта во Францию. — Французы теряют Мальту и Египет Глава ХI. Атлантический океан в 1796-1801 годах. — Блокады Бреста. — Французские экспедиции против Ирландии Том II. 1802-1812 Глава XII. События на континенте 1798-1800 гг. — Расстройство Франции при Директории - Война Второй коалиции. — Учреждение консульства. — Бонапарт побеждает Австрию. — Вооруженный нейтралитет 1800 г. — Люневильский мир с Австрией Глава XIII. События 1801 года. — Британская экспедиция в Балтийское море. — Попытки Бонапарта оспаривать обладание морем. — Его континентальная политика. — Перемирие с Великобританией. — Влияние морской силы на ход революции до этого времени Глава XIV. Очерк событий от подписания предварительного договора до нарушения Амьенского мира. — Октябрь 1801 г. — май 1803 г. Глава XV. Тральфальгарская кампания до объявления войны Испанией. — Приготовления к вторжению в Англию. — Великая флотилия. — Сухопутные и морские комбинации Наполеона и морская стратегия британцев. — Причины Испанской войны Глава XVI. Трафальгарская кампания (окончание). — Изменения в плане Наполеона. — Движения флотов. — Война с Австрией и Аустерлицкая битва. — Трафальгарская битва. — Существенная перемена в политике Наполеона, вынужденная результатом морской кампании Глава XVII. Война против торговли в эпоху Французской революции и Империи до Берлинского трактата. 1793 г.-1806 г. Глава XVIII. Крейсерская война 1806-1812 гг. — Берлинский и Миланский декреты Наполеона, (1806-1807 гг.) . — Британские королевские указы (1807-1809 гг.) . — Анализ политики этих мер обеих воюющих сторон - Очерк главнейших современных событий Глава IXX. Краткий общий обзор. — Роль флота и политика Великобритании в Революционных и Наполеоновских войнах Примечания
milstar: Глава II. Состояние флотов — и преимущественно французского — в 1793 году Аля того чтобы опыт прошлого можно было с пользой применить к делу в будущем, уместно предпослать описанию военных действий или исследованию влияния морского фактора на военные и политические события, изучение относительного положения, сил и средств участвовавших в борьбе держав. Поскольку это касается морской силы — взвесить шансы этой борьбы, какими они представлялись из сопоставления сопровождавших ее обстоятельств, и анализировать и указать вероятные причины, вследствие которых ход войны принял известное направление. Прежде всего следует сознаться, что эта задача в данном случае совсем не так проста, как при исследовании большей части других войн. Здесь идет вопрос не только о значении размеров, населения и географического положения страны, численности личного состава флота, грузовместимости коммерческого и сил военного флотов. Нельзя также остановиться здесь преимущественно на рассмотрении влияния большего или меньшего богатства и жизнедеятельности колоний державы, обилия ее надежных и целесообразно расположенных морских баз в различных частях света. Наконец, не стоит здесь на первом месте и вопрос о политике и характере правительств, хотя несомненно верно, что в деятельности французского правительства надо искать главную причину чрезвычайного бедствия и упадка, постигших морскую силу Франции. Правительство не могло справиться с насущными нуждами флота именно потому, что в нем неизбежно отражалось то дикое и грубое развитие идей, которого оно не в силах было сдержать. Моряки военного флота Франции увлекались тем же потоком идей и чувств, какой увлекал и всю нацию. Правительство, бросавшееся из стороны в сторону под ударами волн народного движения, было в одно и то же время и слишком слабо и слишком невежественно по отношению к требованиям морской службы, чтобы побороть те принципы и ослабить те недостатки, которые были пагубны для здоровой жизни флота. Особенно поучительно остановиться на упомянутой фазе революционных волнений Франции, потому что их результат в этой сравнительно малой, но тем не менее в высшей степени важной части государственного организма сказался совсем иначе, чем где бы то ни было. Каковы бы ни были ошибки, насилия, крайности всякого рода, до которых невольно доходило это народное восстание, они были симптомами силы, а не слабости, печальными спутниками движения. Именно неверная оценка всей мощи этого взрыва народных чувств, так долго сдерживавшихся, была причиной ошибочных представлений многих государственных деятелей той эпохи, которые судили о силе и возможном результате рассматриваемого движения по таким признакам, как состояние финансов страны, ее армии, качества выдающихся вождей... Эти признаки служат обыкновенно достаточно точным мерилом прочности государственного организма, но на этот раз они ввели в крайнее заблуждение тех, кто обращал внимание только на них и не принял в расчет мощного импульса, проникшего во все слои нации. Но почему же в таком случае это движение дало такой печальный результат для военного флота? Почему последний был так слаб, не только и не главным образом количественно, но и качественно, — и притом в дни, следовавшие непосредственно за эпохой Людовика XVI, которая отличалась процветанием флота? Почему случилось так, что тот же самый переворот, который выдвинул великолепные армии Наполеона, ослабил до крайности корпорацию военных моряков не только в период неурядиц республики, но и во времена стройной и сильной правительственной организации империи? Непосредственной причиной кризиса было то, что к организации службы совершенно специального характера, обнимающей круг специальных требований и вследствие этого обязывающей тех, на которых возложена забота о ней к специальному знакомству с ними, были приложены теории людей, которые не только были полными невеждами в деле упомянутых требований, по даже и не знали об их существовании. Не имея никакого опыта и вообще никаких познаний касательно условий морской жизни, они были не в состоянии представить себе препятствий на тех путях и в тех приемах, которыми хотели создать свой флот и согласно которым предлагали управлять им. Сказанное относится не только к «диким опытам» первых дней республики. Такой же упрек по справедливости можно сделать и самому великому императору, так как он едва ли имел какое-либо понятие о факторах, обусловливающих военную силу на море. Даже не видно, чтобы он сознавал их хотя настолько, чтобы понять, почему французский военный флот терпел неудачи. Жан Бон С. Андре, управлявший во время революции делами флота и имевший на организацию его неограниченное влияние, говорит: «Пренебрегая, сознательно и по расчету, искусными эволюциями, наши моряки найдут, быть может, более приличным и полезным стараться сваливаться с противником на абордаж в таких схватках, в которых француз всегда был победителем, и таким образом удивить Европу новыми доблестными подвигами». «Мужество и смелость,— говорит капитан Шевалье,— сделались в его глазах единственными качествами, необходимыми для наших офицеров». «Англичане,— сказал Наполеон,— сильно присмиреют, когда Франция будет иметь одного или двух адмиралов, желающих умереть». По поводу этих слов злополучный адмирал Вильнев, на которого обрушилось недовольство императора, заметил с патетической, но смиренной иронией: «Раз Его Величество думает, что от морского офицера для успешного прохождения службы не требуется ничего, кроме смелости и решительности, то мне ничего не остается более желать». Полезно проследить в деталях тот путь, который привел к упадку прекрасную военную организацию, а также изучить последовавшие оттого результаты. Если обстоятельства, при которых начался процесс этого упадка, и были исключительными, то в общем урок не теряет своего значения. Пренебрегать указаниями опыта, отрешаться всецело от традиций прошлого, пересоздавать скорее, чем преобразовывать, смело ступать на новые и неиспытанные пути, закрывать глаза перед возможными затруднениями — такое направление, такая школа существуют во всяком поколении. Иногда эта школа господствует. Вероятно, в настоящее время такая школа достигла необыкновенного развития, чему не следует удивляться, ввиду тех перемен, какие произошли в наши дни в морском оружии. Тем не менее если кампании Цезаря и Ганнибала считаются образцами, достойными изучения и теперь, в эпоху огнестрельного оружия, то было бы нелогично утверждать, что дни парусного флота не дают никаких уроков для дней пара. Нам, во всяком случае, следует обсуждать вопросы дисциплины и организации, степень приспособленности средств к целям. Следует изучать не только возможные для флота задачи, но и те ограничения или препятствия, какими обставлено успешное выполнение этих задач по самой сущности дела, по свойствам стихии, в которой корабль движется, и его двигателя, по степени искусства личного состава в пользовании боевыми средствами корабля и умения считаться с их недостатками. В самом деле, только через всестороннее рассмотрение как возможных задач, так и препятствий, возникающих при их выполнении, в какой бы то ни было отрасли военной деятельности можно прийти к правильным заключениям относительно того, чего следует держаться при выборе людей для этой деятельности с точки зрения их природных способностей, навыков, привычки к размышлению и подготовленности к известному образу действий. Если эти препятствия или затруднения тщательно изучены, то почти без колебаний можно будет ответить на вопрос о том, каковы будут шансы на успех командира, выбранного наудачу, не обучавшегося специально маневрированию и не имеющего иного опыта, кроме дающегося многолетним обычным плаванием в море — против другого, который имеет по крайней мере определенное представление о надлежащем образе действий и профессиональную учебную практику в том маневрировании, какое ведет к достижению рассматриваемой специальной цели. Единственным оружием в эпоху Французской революции была пушка. До холодного оружия или до рукопашного боя если дело иногда и доходило, то только к концу сражения. Однако, говоря о пушке, никоим образом не следует отделять ее от орудийной платформы, употребляя это слово не только в его узком техническом значении, но подразумевая под ним и весь корабль, который несет пушку в бою. От искусного управления им зависит занятие сражавшимися положения, наивыгоднейшего по отношению к действию артиллерии и наиопаснейшего для противника. Это управление — дело командира, но когда цель его достигается, то на сцену выступает искусство артиллериста в производстве стрельбы с быстротою и меткостью, несмотря на препятствия, представляющиеся в волнении моря, в быстрой перемене места неприятелем, в трудности прицеливания через узкие порты. Таким образом, искусство моряка-воина и искусство профессионального артиллериста, пушка и корабль, орудие и платформа дополняют друг друга. Корабль и его орудия вместе составляют одно оружие, движущуюся батарею, которая требует быстрого и точного управления во всех ее частях. Это управление осуществляется живым организмом, связанным в одно целое зависимостью всех частей от головы и, таким образом, действующим по общему побуждению, разделяющим общие традиции и живущим общей жизнью.
milstar: Военная мысль Мэхэн, Алфред Тайер Mahan, Alfred Tyer Влияние морской силы на французскую революцию и империю. 1793-1812 http://militera.lib.ru/science/mahan2/index.html ttp://militera.lib.ru/science/mahan2/02.html Новая организация была установлена двумя последовательными актами, 22 и 28 апреля 1790 года{1}. Подобно старой, она опиралась на два источника комплектации флота офицерами: один составлялся из молодых людей, получающих специальное военно-морское образование с юных лет; другим был контингент моряков коммерческого флота. Первые начинали службу со звания гардемаринов (aspirants) в возрасте от 15 до 20 лет, и из них триста состояли на жалованьи на военных кораблях. При этом они лишь обучались своему делу и не считались еще офицерами. Первым офицерским чином был чин мичмана (enseigne). Мичмана делились на две категории. Принадлежавшие к одной из них получали жалованье от правительства и состояли на действительной службе в военном флоте; принадлежавшие же к другой категории состояли на службе в коммерческом флот, но могли переходить и в военный флот, получая при этом старшинство по сравнению с другими мичманами, в зависимости от числа лет плавания их на национальных судах. Зачисление в разряд получающих содержание или в военный флот допускалось для мичманов в возрасте от 18 до 30 лет по сдаче ими установленного экзамена и по представлении свидетельства о том, что они совершили морские плавания в общей сложности не менее четырех лет. При этом не давалось никакого преимущества тем мичманам, которые начали службу гардемаринами или вообще служили в военном флоте. Те из державших экзамен на чин мичмана, которые заявляли о своем желании поступить в военный флот, подвергались более суровому экзамену, и от них требовались большие познания по математическим предметам; с другой стороны, те, которые возвращались на коммерческую службу, должны были предварительно прослужить двумя годами более чем первые, из них, по крайней мере, год на военном корабле. Все мичмана не моложе 24 лет от роду — и только они одни — могли командовать коммерческими судами, совершающими заграничные плавания, а также и известной категорией коммерческих судов внутреннего или каботажного плавания. По достижении сорокалетнего возраста мичмана должны были сделать уже окончательный выбор между военной и коммерческой службами. До этого же времени все они могли держать экзамен на лейтенанта, и, видимо, не было побудительных причин, чтобы они до названного срока отдавали предпочтение военной службе, за исключением только того, что пять шестых из числа наличных лейтенантских вакансий замещались теми из выдержавших испытания мичманов, которые больше плавали на военных судах. Для получения права на чин лейтенанта в зрелом уже, сорокалетнем возрасте и посвящения себя дальнейшей службе в военном флоте от мичмана непременно требовалось только, чтобы он ранее был на военно-морской службе в течение двух лет. Сущность и дух этого законоположения выражаются в требованиях, удовлетворением которых приобреталось право на получение чина лейтенанта. До сорокалетнего возраста, т. е. в период жизни человека, наиболее драгоценный для приобретения определенных знаний и навыков, моряки могли распределять свое время между службами в военном и коммерческом флотах по выбору — руководствуясь личным интересом или просто капризом. Преимущества выбора военно-морской службы были слишком незначительны, чтобы служить противовесом для неустойчивых влечений людей молодых или не имеющих выдержки. Если только военно-морская профессия есть определенная специальность, что мы и утверждали уже выше, то, без сомнения, указанная сторона рассматриваемого законоположения делает его, безусловно, вредным. В благоприятную для процветания морской торговли эпоху военный флот лишился бы лучших людей в лучшие годы их жизни.
milstar: «Рассмотрение воздушной войны с точки зрения войны вообще и рассмотрение возможностей воздушной армии в отношении сухопутной и морской войны, — вот два первостепенной важности требования к современной военной доктрине. Всякая военная доктрина, не учитывающая этих двух первоочередных требований, была бы неизбежно ложной, так как противоречила бы современной действительности» (август 1928 г.). Вотье. Военная доктрина генерала Дуэ. — М.: Воениздат НКО СССР, 1937. — 240 с./ Перевод с французского с предисловием А. Лапчинского. Второе издание. // Тираж 10.000. Цена 3 р. 40 к./// Colonel P. Vauthier. La doctrine de guerre du général Douhet. Preface de m. le maréchal Petain. — Paris, Editions Berger-Levrault, 1935. http://www.fidel-kastro.ru/military/vauthier.htm#_Toc134019058
milstar: Предисловие к переводу Предисловие маршала Петэна От автора Часть первая. Личность Дуэ Глава I. Биографический очерк Глава II. Метод Дуэ Глава III. Труды Дуэ (библиографическая заметка) Часть вторая. Доктрина Дуэ Глава I. Уроки прошлого Глава II. Вероятная форма будущей войны Глава III. Общие основы доктрины 1. Понятие эффективности (коэфициента полезного действия) 2. Общая организация вооруженных сил 3. Общие задачи вооруженных сил 4. Воздух — решающая сфера. Господство в воздухе 5. Воздушная оборона{66} Глава IV. Выводы доктрины относительно воздушных сил 1. Применение воздушной армии 2. Организация воздушной армии Глава V. Необходимость полной переоценки ценностей Часть третья. Полемика Глава I. Незаконность воздушной войны Глава II. Организация главного командования Глава III. Господство в воздухе Глава IV. Ведомственные тенденции 1. Вспомогательная авиация 2. Воздушное сражение Глава V. Арбитраж между тремя видами вооруженных сил 1. Доктрина не подтверждена опытом 2. Авиация — дорогое оружие 3. Различные гипотезы о ходе борьбы 4. Другие способы распределения средств 5. Упразднение армий и морских флотов Часть четвертая. Критический очерк Глава I. Эволюция доктрины 1-я стадия — 1921 г. 2-я стадия — 1927 г. 3-я стадия — 1928 — 1930 гг. Глава II. Французская критика доктрины Глава III. Специфически итальянские идеи Глава IV. Спорные идеи Глава V. Идеи общего характера Заключение. Составные элементы современной военной доктрины Библиографический указатель{163} А. Труды генерала Дуэ Б. Важнейшие статьи итальянских оппонентов В. Важнейшие французские статьи о Дуэ Примечания
milstar: Глава II. Вероятная форма будущей войны Оттолкнувшись от прочной основы, созданной уроками мировой войны, Дуэ делает «прыжок» в будущее, ища ответа на вопрос: «Какова же будет будущая война?» Воздушный фактор, родившийся во время этой войны и еще не достигший зрелости к ее окончанию, окажет глубокое влияние на характер будущей войны. Чтобы убедиться в этом, надо исследовать общий характер будущей войны, действительность воздушных атак и влияние воздушного фактора на политику. * * * «Мы можем сразу же сказать следующее: 1. Будущая война вновь вовлечет целые страны со всеми их ресурсами, не исключая ни одного. 2. Победа улыбнется той стране, которой удастся сломить материальное и моральное сопротивление противника ранее{42}, чем последнему удастся сделать то же по отношению к ней. 3. Вооруженные силы предстанут тем более подготовленными встретить будущую войну, чем больше будет приближение, с которым будет дан ответ на вопрос: «Что представит собой будущая война?», и с чем большим приближением к действительным потребностям будущей войны будут организованы вооруженные силы. 4. В отношении войны на суше, рассматриваемой отдельно{43}, можно сказать, что она будет иметь позиционный характер, подобный минувшей войне, ибо причина, определившая тогда этот характер, остается в силе и на сегодняшний день, и даже еще усилилась и продолжает усиливаться... 5. Война на море, рассматриваемая отдельно{44}, будет иметь характер, аналогичный минувшей войне, учитывая, [46] что, помимо исключительных случаев, т. е. решительного превосходства с самого начала войны над неприятельским флотом, необходимо будет прежде всего решить исход борьбы на море. ...Победитель в войне на море будет обладать способностью прервать морские сообщения противника с помощью надводных средств, в то время как побежденный будет вынужден ограничить свои действия против неприятельских сообщений действиями подводных лодок. Победитель в войне на море будет вынужден защищать свои сообщения от подводной опасности. Таким образом, в отношении войны на суше и войны на море, рассматриваемых отдельно{45}, поскольку ни одна из причин, определивших их характер в минувшую войну, не исчезла и не изменилась существенным образом..., можно логически сделать вывод, что они будут иметь характер, подобный характеру минувшей войны, ибо одни и те же причины вызывают одни и те же следствия» (апрель 1928 г.){46}. Но невозможно впредь рассматривать отдельно наземные операции и операции воздушные. Новый факт — завоевание воздушного пространства — окажет глубокое влияние на будущую войну с двух различных точек зрения. Он изменит характер сухопутных и морских операций. А сверх того он перевернет весь характер войны. Сухопутные армии и морские флоты являются средствами косвенного подтачивания сопротивляемости враждебных наций. «Пространственное оружие» обладает способностью непосредственно истощать самые источники силы противника; оно может даже уничтожить их. Вместо того чтобы уничтожить батарею, воздушный флот может разрушить или повредить завод, изготовляющий орудия, т. е. очень уязвимый организм, менее дисциплинированный и неспособный выдерживать удары, а тем более отвечать на них. Не может быть никакого сравнения между действительностью косвенного подтачивания, достигаемого сухопутными [47] армиями и морскими флотами, и действительностью непосредственных ударов, наносимых воздушными нападениями. К тому же почти очевидно, что в противоположность наступлению на поверхности земли воздушное наступление имеет преимущество перед обороной. «На войне, — пишет Дуэ, — оборонительный образ действий никогда не должен иметь целью только оборону; он всегда должен иметь единственной целью использование собственных средств с наибольшим коэфициентом полезного действия... Наоборот, воздушная оборона имеет целью только защиту. Она ничуть не повышает коэфициента использования воздушного оружия, а даже уменьшает его до минимума. Таким образом, она представляет собой военно-техническую ошибку» (сентябрь 1928 г.).
milstar: Таким образом, в воздухе наступательный образ действий, несомненно, является самым легким. Наоборот, воздушная оборона представляет большие трудности. Эти соображения позволяют нам установить классификацию различных образов действия. Одни из них относительно легки: оборона на суше и на море, наступление в воздухе. Другие трудны, так как требуют очень значительного превосходства сил: это — наступление на суше и на море. Наконец, есть образ, действий, повидимому, соединяющий в себе все трудности: это — оборона в воздухе. [48] http://www.fidel-kastro.ru/military/vauthier.htm#_Toc134019058
milstar: «Ибо ребячеством было бы предаваться иллюзии: все ограничения, все международные соглашения, которые могут быть установлены в мирное время, будут сметены, как сухие листья, ветром войны. Тот, кто сражается не на жизнь, а на смерть — а в настоящее время нельзя сражаться иначе, — имеет священное право пользоваться всеми средствами, какими он располагает, чтобы не погибнуть. Нельзя квалифицировать военные средства как цивилизованные или варварские. Варварской будет война; средства же, которые в ней применяются, можно различать одни от других лишь по их эффективности, по их мощи и по урону, который они могут нанести противнику. А поскольку на войне необходимо наносить противнику максимальный урон, всегда будут применяться средства, наиболее пригодные для этой цели, каковы бы они ни были. Безумцем, если не отцеубийцей, можно было бы назвать того, кто примирился бы с поражением своей страны, лишь бы не нарушить формальных конвенций, ограничивающих не право убивать и разрушать, но способы разрушения и убийства. Ограничения, якобы применяемые к так называемым варварским и жестоким военным средствам, представляют собой лишь демагогическое лицемерие международного характера; ########################################## и действительно, отравляющее оружие повсюду продолжает совершенствоваться и уж безусловно не с чисто научными целями. Дуэ (апрель 1928 г.)
milstar: Особенно типичным представляется пример Англии. Вот уже 300 лет, как политика Британской империи заключается в том, чтобы использовать свое столь выгодное положение «европейского острова», ища союза со второй по силе военной державой материка против первой. Военные мероприятия, проводившиеся для поддержки этой политики, заключались преимущественно в содержании великолепного, сильнейшего в мире морского флота. И в [53] течение 300 лет эта политика и этот флот без отказа обеспечивали процветание и славу империи. Сохранилась ли база этой политики после революции, вызванной появлением «пространственного оружия»? Революция, совершающаяся в форме и характере войны, не только грандиозна, но и влияет на международную политику. По мнению Дуэ, позиция Англии опрокинута. Чтобы защитить Англию, чтобы обеспечить ее существование, уже недостаточно надводного и подводного флотов; необходимо иметь воздушный флот. Последний еще необходимее первого. Англия больше не может считать себя островом. Поэтому Англия должна стараться выиграть пространство; для своей обороны она должна обратиться к материку и объединиться с ним. http://www.fidel-kastro.ru/military/vauthier.htm#_Toc134019058
milstar: Есть три вида вооруженных сил: сухопутные, морские, воздушные. Дуэ определил частные коэфициенты их полезного действия, каждого в своей сфере, извлекая уроки из самого недавнего прошлого. Вот краткие выводы, к которым привело его это исследование: 1. На суше оборона является легким способом действий, наступление же представляет большие трудности. 2. На море обороняться легко, вести наступление трудно, однако, море удобно для частных наступательных операций. 3. В воздухе оборона невозможна; единственно возможным является наступательный образ действий, и он облегчается тем, что оборона противника недействительна. Таким образом, самым легким способом действий, обеспечивающим наивысший частный коэфициент полезного действия, является: оборона на суше и на море, наступление в воздухе. * * * http://www.fidel-kastro.ru/military/vauthier.htm#_Toc134019058 Исследование коэфициента полезного действия должна распространяться не только на каждый отдельный вид вооруженных сил, но и на всю их совокупность. Каковы же их взаимоотношения? Сухопутные силы могут использоваться только на суше. Они вмешиваются в действия на море на стыках сухопутных и морских театров военных действий, причем их радиус действий незначителен. Они участвуют в действиях в воздухе только в пунктах, обеспечиваемых активной противовоздушной обороной, и то в незначительной мере. На их фронты, а в особенности на их тылы, оказывают непосредственное воздействие воздушные силы. Морские силы могут быть использованы только на море. На суше их действие сказывается только на побережье. В действиях в воздухе они участвуют только для обороны [58] плавающих соединений и баз, и то в незначительной мере. Находясь как в море, так и в своих базах, они подвергаются непосредственному воздействию со стороны воздушных сил. Воздушные силы могут использоваться в интересах сухопутных сил, в интересах морских сил, в интересах обороны страны и, кроме того, для действий, независимых от этих трех сил. Сухопутные и морские силы оказывают на них лишь незначительное влияние и то лишь при операциях, предпринимаемых в интересах этих сил. Из этого анализа Дуэ заключает, что из всех видов вооруженных сил самое разнообразное влияние оказывают воздушные силы, могущие действовать во всех сферах операций совместно с другими силами и, кроме того, действующие независимо в своей собственной сфере операций. Воздушная армия — единственная, могущая действовать во всех сферах. Стремясь прежде всего к повышению коэфициента полезного действия воздушных сил, мы тем самым обеспечиваем и максимальное полезное действие всей совокупности сил. Из этого следует, что исследованию подлежат в первую очередь воздушные силы и все возможности их применения. «Не следует ставить проблему: каким образом использовать воздушные силы для наибольшего облегчения сухопутных и морских операций? Надо задаться более общей проблемой: каким должно быть использование воздушных сил, чтобы их эффективность оказала наибольшее влияние на весы победы?» (декабрь 1927 г.)
milstar: Второе преимущество заключается в сосредоточении усилий. Невозможно быть сильным повсюду: для этого пришлось бы выйти за пределы бюджетных возможностей, что неосуществимо. Отрицательные стороны линейного развертывания слишком хорошо известны, чтобы задерживаться на этом вопросе. А желание вести наступление, одновременно во всех сферах неизбежно приводит к своего рода линейному развертыванию, при котором оказываешься слабым повсюду... «Надо сосредоточивать главные силы на решающем направлении: если противник будет разбит на решающем направлении, весь остальной фронт падет сам собой. Этот принцип должен найти себе приложение ко всей войне в целом. Применительно к этому целому он может быть сформулирован так: надо разбить противника в решающей сфере» (август 1928 г.). http://www.fidel-kastro.ru/military/vauthier.htm#_Toc134019058 Основной принцип, позволяющий установить цель трех видов вооруженных сил, заключается в сосредоточении главных сил в решающей сфере. «Чтобы победить, надо сосредоточить главные силы на решающем направлении. Это исчерпывающим образом доказано тысячелетним опытом --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- войны. ------ Чтобы сосредоточить [64] главные силы на решающем направлении, необходимо ослабить себя на остальных направлениях (участках), не являющихся решающими. На этих направлениях (участках) достаточно сдерживать противника, пока его разобьют на решающем направлении (участке). В этом выводе на самом деле нет ничего оригинального; оригинальность, если она и есть, заключается лишь в его приложении» (декабрь 1928 г.).
milstar: «Я утверждаю, что. решающей является воздушная сфера. Установив это, я добавляю, согласно основному принципу войны, гласящему: «необходимо сосредоточить главные силы на решающем направлении», я говорю, что надо сосредоточить главные силы, в воздушной сфере. Для этого надо сосредоточить в ней большую часть наших сил, а достигнуть такого сосредоточения можно, только сократив до минимума силы в прочих сферах. Следовательно, в этих последних придется отказаться от наступательных действий» («Ривиста ди артильериа э дженио», май 1929 г.). И далее: «Я повинуюсь принципу сосредоточения главных сил в решающей сфере — принципу, который не исключает сопротивления в остальных сферах, но дополняется им» (ноябрь 1929 г.){60}. И вот его полная мысль: осуществить в воздушной сфере максимальное наступательное усилие с целью добиться решения; в то же время в остальных сферах противопоставить возможным усилиям противника сопротивление, имеющее целью не дать противнику добиться решения в этих сферах, пока мы стремимся добиться его в воздухе. «Я устанавливаю как принцип, — пишет Дуэ, — что решающей сферой будет воздушная сфера, и признаю{61}: а) что сухопутные силы должны обеспечивать сопротивление на сухопутных границах; б) что морские силы должны быть в состоянии, в случае необходимости, воспрепятствовать кому бы то ни было плавать в Средиземном море; [65] в) что воздушные силы должны обладать максимальной мощью, совместимой с ресурсами страны» (апрель 1929 г.). В другом месте он пишет: «Основной принцип заключается в следующем{62}: а) сухопутная армия должна оказывать сопротивление в течение всего времени, необходимого для того, чтобы добиться решения в воздухе; б) морской флот должен ограничиваться действиями оборонительного характера; в) воздушная армия должна решать войну» (февраль 1929 г.). И, наконец, более подробно: «Я утверждаю, что, по моему мнению, наша подготовка к войне должна быть основана на следующих принципах: а) сопротивляться на земной поверхности с тем, чтобы сосредоточить главные силы в воздухе; б) использовать абсолютно все воздушные ресурсы для создания воздушной армии исключительно наступательного характера; в) отказаться от вспомогательной авиаций сухопутной армии и морского флота и от противовоздушной обороны самолетами; г) для активной противовоздушной обороны центров пользоваться исключительно зенитными средствами, сосредоточивая их вокруг нескольких важнейших центров с целью избежать их распыления, что сделало бы их совершенно бесполезными повсюду; д) в максимальной степени развивать пассивную противовоздушную оборону, организуя с этой целью всю страну; е) технически разработать и создать воздушные средства, могущие обеспечить воздушной армии максимальный радиус проникновения в глубь территории противника» (июль 1929 г.). Сопоставляя все эти идеи и резюмируя их, можно вывести из них детализированные задачи, возлагаемые на [66] каждую из четырех составных частей вооруженных сил в конкретном случае в Италии. http://www.fidel-kastro.ru/military/vauthier.htm#_Toc134019058 Вотье. Военная доктрина генерала Дуэ. — М.: Воениздат НКО СССР, 1937. — 240 с./ Перевод с французского с предисловием А. Лапчинского. Второе издание. // Тираж 10.000. Цена 3 р. 40 к./// Colonel P. Vauthier. La doctrine de guerre du général Douhet. Preface de m. le maréchal Petain. — Paris, Editions Berger-Levrault, 1935.
milstar: Жомини О стратегии http://wcry.narod.ru/classic2/10.html Я определил стратегию, как искусство вести войну по карте, искусство охватывать весь театр войны. Тактика—это искусство драться на местности, располагать силы сообразно с местными условиями и вводить их в бой на различных пунктах поля сражения, т. е. на пространстве в 16 — 20 километров,на котором действующие части в течение самого боя могли бы получать и исполнять приказы. Наконец, логистика в сущности представляет лишь науку о подготовке к применению двух других наук. Мое определение критиковали, но лучшего определения не дали. Бесспорно, что много сражений были решены стратегическими движениями и даже являлись лишь серией подобных движений, но это имело место лишь при столкновении с разбросавшимися армиями, т. е. в случае, представляющем исключение. Таким образом, хотя общее определение и относится лишь к регулярным сражениям, тем не менее оно не является неточным {64}. Итак, независимо от приемов выполнения в соответствии с местностью, с моей точки зрения, большая тактика содержит следующие разделы: 1. Выбор позиций и рубежей для оборонительных сражений. 2. Активная оборона в бою. 3. Разнообразные боевые порядки и основные маневры для атаки неприятельского расположения. [109] 4. Столкновение двух армий на марше и случайные сражения. 5. Внезапность в армейском масштабе. 6. Расположение войск перед боем. 7. Атака позиций и укрепленных лагерей. 8. Внезапные нападения. Все прочие военные операции представляют детали малой войны, как-то: прикрытие транспортов, фуражировки, частные бои авангардов и ариергардов, даже атака мелких отрядов, одним словом, все то, что должно быть выполнено дивизией или изолированным отрядом. Театр, операций, действительно, всегда представляет лишь три зоны, правую, левую и центральную. Точно также каждая зона, каждый оперативный фронт, каждая стратегическая позиция и оборонительная линия, как и каждый тактический фронт боя, никогда не имеют других подразделений, т.е. два крыла и один центр. Одно из этих трех направлений всегда явится подходящим, чтобы следовать по нему к важной цели, которую желательно достигнуть, одно из двух других отдалится от него сравнительно менее, а третье будет представлять полную его противоположность. Исходя из этого, комбинируя неприятельские позиции с географическими пунктами и намечаемыми планами, всякий вопрос о стратегическом движении, или о тактическом маневре, по видимому, всегда будет сводиться к тому, чтобы знать, следует ли маневрировать вправо, влево или прямо перед собой: выбор между тремя столь простыми альтернативами не представляет загадки, достойной нового сфинкса.
milstar: Жомини О стратегии http://wcry.narod.ru/classic2/10.html Глава вторая. О системе наступательных и оборонительных операций Если война уже решена, то первый вопрос, на который надо ответить, заключается в том, будет ли она наступательной или оборонительной. Прежде всего надлежит точно определить, что подразумевается под этими понятиями. Наступление представляется в нескольких видах: если оно направлено на большое государство и в целом его охватывает, [111] то это будет нашествие{65}, если же оно сводится лишь к захвату одной провинции или более или менее ограниченного оборонительного фронта, то это уже будет не вторжение, а ординарное наступление; наконец, если оно представляет лишь атаку какой-либо позиции неприятельской армии и ограничивается одной этой операцией, тогда оно носит название инициативы движений. Наступление почти всегда представляет выгоды как с моральной, так и с политической точки зрения: оно переносит войну на неприятельскую территорию, сберегает собственную страну, сокращает источники средств противника и увеличивает наши наступление поднимает моральные силы армии и часто внушает страх противнику; однако, иногда наступление возбуждает рвение неприятеля, если заставляет его понять, что вопрос идет о спасении угрожаемого отечества. С военной точки зрения, наступление имеет свою хорошую и свою плохую стороны: в стратегии, если наступление доводится до масштаба нашествия, оно приводит к растянутым в глубину операционным линиям, которые на территории неприятеля всегда опасны{66}. Весь театр операций—горы, реки, теснины, крепости, является препятствиями, благоприятствующими обороне, и враждебен наступлению; население и власти страны будут ему враждебны, а не явятся его ору днем. Но если наступление оказывается успешным, то оно наносит удар прямо в сердце неприятельского могущества, лишает его военных средств и может привести к быстрой развязке борьбы. Наступление, примененное в масштабе простой временной операции, т.е. рассматриваемое, как инициатива движений, всегда является выгодным, в особенности в стратегии. И действительно, если военное искусство состоит в том, чтобы направлять свои силы на решительный пункт, то понятно, что первым способом применения этого принципа является захват инициативы движений. Кто захватил эту инициативу, тот заранее знает, что он делает, и что он хочет; он сосредоточивает свои массы у того пункта, где ему [112] желательно нанести удар. Кто выжидает, тот повсюду оказывается упрежденным: противник набрасывается на отдельные части его армии, он не знает, куда неприятель хочет направить свои усилия, ни средств, которые он должен ему противопоставить. В тактике наступление также имеет преимущества, но не столь положительные, так как операции не распространяются на такой обширный район, и захвативший инициативу не может скрыть их от противника, который немедленно их обнаруживает и сейчас же при помощи хороших резервов может внести необходимые поправки. Помимо того, двигающийся на неприятеля имеет против себя все невыгоды, вытекающие из местных препятствий, которые ему придется преодолеть, чтобы дойти до неприятельского фронта; последнее заставляет думать, что именно в тактике шансы обеих систем достаточно уравновешиваются. Впрочем, каковы бы ни были стратегические и политические выгоды, ожидаемые от наступления, тем не менее невозможно применять исключительно эту систему в течение всей войны; даже нельзя быть уверенным, что поход, начатый наступательно, не закончится обороной.
milstar: Оборонительная война также имеет свои преимущества, если она умно скомбинирована. Она бывает двух видов: оборона инертная, или пассивная, и оборона активная, с наступательными контрударами. Первая всегда пагубна; вторая может привести к крупным успехам. ...Этот вид войны, который я раньше называл наступательной (активной. Переводч.) обороной, представляет выгоды как в стратегии, так и в тактике. Действующий таким образом использует преимущества обеих систем, так как получает выгоды инициативы и легче может использовать удобный момент для нанесения удара, находясь по середине заранее подготовленной шахматной доски, в центре средств и опорных точек своей страны. Жомини О стратегии
milstar: «...Основной принцип войны... заключается в следующем: причинить противнику возможно больший ущерб в кратчайший срок. Намерение предпринять действия, строго ограниченные целью завоевания господства в воздухе, может оказаться противоречащим этому основному принципу. [81] Я думаю, что на практике будет выгодно ринуться в нападение на территорию противника, чтобы немедленно и непосредственно поразить все материальные и моральные силы сопротивления противника, не забывая о выгодности ослабления его воздушных сил как путем нападения на соответствующие центры, так и путем возможных боевых действий в воздухе» (май 1928 г.). «Тот, кто решится — какова бы ни была его цель — спустить с цепи войну, тот, едва приняв решение, бросит еще до объявления войны все свои массированные воздушные силы против неприятельской страны, стремясь в максимальной степени использовать результаты внезапности Вотье. Военная доктрина генерала Дуэ. ----- Америка в сущности остров адмирал Мэхэн
milstar: В конечном итоге в основу применения воздушной армии кладутся следующие идеи: 1. Как правило, Дуэ указывает в качестве главной цели воздушной армии уничтожение воздушных сил противника. [88] 2. Этого уничтожения он ни в коем случае не ищет в воздухе посредством воздушного боя, так как в настоящее время невозможно принудить противника к воздушному сражению; искать этого боя значило бы истощать себя бесполезным крейсерованием и играть в руку противнику. 3. Этого уничтожения следует, как правило, добиваться на поверхности земли путем бомбардировки аэродромов, складов и заводов, обслуживающих воздушные силы. 4. Даже уничтожения на поверхности земли нельзя достигнуть наверняка, ввиду мер, принимаемых противником для обеспечения своей авиации (рассредоточение, защитные сооружения, маскировка). 5. Таким образом, при каждом своем вылете воздушная армия наметит себе одну неподвижную наземную цель (объект), а другую наземную цель, связанную с воздушными силами. Вторая должна быть атакована в первую очередь. Если нельзя поразить ее, следует бомбардировать первую. 6. Нападения на наземные объекты причинят противнику ущерб: таким образом, воздушная армия не напрасно будет тратить свои силы. Нападения на наземные объекты могут вызвать ответные действия со стороны воздушной армии противника. Воздушная армия должна всегда находиться в готовности к отражению атак воздушной армии противника в воздухе. Она никогда не должна искать сражения, но и не должна уклоняться от него. Она должна принимать его, когда представится к тому возможность. Это — ее постоянная задача. 7. Воздушная армия должна действовать массой, чтобы всегда быть в состоянии в случае атаки воздушной армии противника противопоставить ей максимальную боевую мощь. Она всегда должна действовать силой, а не внезапностью, т. е. она не должна уклоняться от встречных действий противника. Таким образом, стратегический образ действий воздушной армии может распадаться на: наступление против наземных объектов; [89] готовность к встрече воздушной армии противника в воздухе.
milstar: Жомини Г. В. Политическая и военная жизнь Наполеона / Пер. с фра.: в 6 ч. — Репринтное издание 1837–1842 гг. — СПб.: Альфарет, 2012 http://www.alfaret.ru/item.php?prod=1643&subid=1&catid=2
полная версия страницы