Форум » Дискуссии » Voennaja klassika/Doktrini (продолжение) » Ответить
Voennaja klassika/Doktrini (продолжение)
milstar: http://www.vko.ru/DesktopModules/Articles/ArticlesView.aspx?tabID=320&ItemID=254&mid=3043&wversion=Staging Wipusknik akademii Genstaba polkownik PVO Xodarenok w redakzionnoj stat'e - Рассмотрим для примера самый большой штаб нашей страны – Генеральный. Он, как известно, является основным органом оперативного управления Вооруженными силами Российской Федерации. Здесь слово «оперативный» находится исключительно на своем месте. И в самом деле – разве применимы к термину «управление» прилагательные «медлительное» или же «неторопливое». Управление не может быть другим – только оперативным. ####################################################################### " ....Izuchajte welikix kapitanow istorii " -Nicollo Machiavelli Moltke schreibt darüber: "Sehr große Truppenkörper sind an sich eine Kalamität. Die auf einen Punkt konzentrierte Armee kann schwer ernährt, niemals untergebracht werden; sie vermag nicht zu marschieren, nicht zu operieren, sie kann auf Dauer nicht existieren, sie vermag nur zu schlagen. Ohne einen ganz bestimmten Zweck und anders als für die Entscheidung alle Kräfte zusammenzufassen, ist daher ein Fehler. Für diese Entscheidung freilich kann man niemals zu stark sein und dafür ist die Heranziehung des letzten Bataillons.... geboten.“ Moltke entwickelte die operative Kunst, die Operationsführung, er schuf eine neue Führungsebene zwischen der Taktik und der ###################################################################################### Strategie, die Operation. Operative Führung bedeutete die Bereitstellung und Bewegung des in größere Truppenkörper aufgeteilten ##################################################################################### Heeres, das Treffen von Maßnahmen zur Erhaltung der Kampfkraft sowie ihre Versammlung zur und die Verwendung in der Schlacht. An dieser Stelle können nur einige Beispiele seiner operativen Grundsätze aufgeführt werden: · Die Ausschaltung der feindlichen Streitkräfte ist das ,,vornehmste Operationsobjekt“. Das Gewinnen geographischer Räume oder Punkte sei nur ein Hilfsmittel, um dies notfalls bereits durch das Einnehmen günstiger Stellungen oder Positionen zu bewirken. · Bis zum ersten Auftreffen auf den Feind ist es wenig zweckmäßig, nach einem festgelegten Operationsplan zu handeln. Jedoch ist ein operatives Ziel zu definieren, das konsequent zu verfolgen ist. · Die Versammlung des Heeres im Operationsgebiet, der Aufmarsch, das Zusammenhalten der Kräfte trotz getrennter Bewegungen ist die erste operative Aufgabe (,,Fehler im Aufmarsch sind selten wieder gutzumachen“.). · Bei taktischer Defensive (gesteigerte Feuerkraft!) ist die strategische Offensive anzustreben. · Auf strategisch-operativer Ebene kann auf definierte Reserven verzichtet werden. Kräfte mit dem Charakter von Reserven werden gewonnen durch die Stellung zueinander, die Bewegungen und das Zusammenwirken der operativen Kräftegruppierungen. http://www.oeog.at/ogs/blatt7.htm n welchem Maße greift die Politik in die Operationsführung ein? Hier kann es keine Rezeptlösung und keine klaren Trennungslinien geben. Wohin allerdings limitierende Auflagen der Politik oder politische Forderungen an das Militär angesichts unzureichender Mittel und Handlungsmöglichkeiten führen können, haben in der letzten Zeit der Vietnam-Krieg, der Golf-Krieg und der Kosovo-Konflikt gezeigt. ..... Primat der Politik gegenüber dem Militär Zwischen Bismarck und Moltke kam es in der Fortführung des Krieges zu Beginn des Jahres 1871 zu Auseinandersetzungen nicht nur über die Frage, wie die Operationen (u.a. die Beschießung von Paris) unter Berücksichtigung politischer Gesichtspunkte weiterzuführen seien, sondern auch generell hinsichtlich der Abgrenzung der Kompetenzen zwischen Politik und Militär. Für Gerhard Ritter ist dies in seinem bekannten Werk ,,Staatskunst und Kriegshandwerk“ ein Beispiel von mehreren über verhängnisvolle Fehlentwicklungen in Deutschland, die deswegen eingetreten seien, weil das Militär über die Politik dominierte. Das mag im Falle Ludendorff richtig sein (aber auch nur deshalb, weil die politische Führung nicht ihren Aufgaben nachkam), für General von Moltke trifft dies nicht zu. Moltke war ein viel zu umfassender Geist, um die Zusammenhänge und Abhängigkeiten zwischen Politik und Militär nicht zu erkennen und die Feststellung von Clausewitz, daß der Krieg die Fortsetzung der Politik mit anderen Mitteln sei, nicht zu akzeptieren. Was er verlangte, war, die Eigengesetzlichkeiten des militärischen Instruments zu respektieren, diese Gegebenheiten vor der Entscheidung zum Krieg zu werten und sich fortlaufender Eingriffe in die Führung der Operationen zu enthalten. Ein weiterer, formeller Gesichtspunkt war, daß sich in der Person des Königs/Kaisers politische wie militärische Instanzen vereinigten und er daher dem Generalstab keine Befugnisse ex cathedra, sondern nur eine dienende, beratende und durchführende Funktion im Verhältnis zum König zuerkannte. Nichtsdestoweniger hatte er wegen der fortwährenden Eingriffe und Forderungen des Kanzlers sein Entlassungsgesuch geschrieben (,,...da es indessen eine feststehende Meinung ist, daß kriegerische Operationen einer einheitlichen Leitung bedürfen, so bin ich sehr gerne bereit, den bezüglichen Vortrag und auch die Verantwortung dem Bundeskanzler allein zu überlassen ....“), es letztlich aber nur wegen seiner engen Bindungen zum Kaiser nicht abgesandt.
Ответов - 22, стр:
1 2 All
milstar: Стратегия — искусство военных вождей. Стратегия — искусство полководцев, по преимуществу, искусство тех лиц, которые призваны решать основные проблемы, выдвигаемые обстановкой войны, и передают свои стратегические решения для исполнения оперативному искусству. Стратегия, это — искусство всего высшего командного состава армии, так как не только командующий фронтом и командующий армией, но и командир корпуса не сумеет справиться со своими оперативными задачами, если у него не будет ясного стратегического мышления. Во всех случаях, когда оперативному искусству предстоит сделать выбор между двумя оперативными альтернативами, оператор не найдет оправдания того или иного оперативного метода, оставаясь в пределах оперативного искусства, а должен подняться в стратегический этаж мышления. Тогда как тактика живет решениями, требуемыми моментом, и вся тактическая работа отличается крайней злободневностью, стратегия начинается там, где виднеется ряд последовательных целей — этапов к достижению конечной цели войны. Стратегия должна широко заглядывать вперед и учитывать будущее в очень широкой перспективе. Стратег шагает операциями; эти шаги стратегии растягиваются во времени на несколько недель и даже месяцев. Стратег должен глубоко учесть обстановку и возможные ее изменения, чтобы не менять основ своей директивы, когда операция достигнет лишь начала своего развития. Стратег должен быть дальнозорким, чтобы оперативное и тактическое искусство могли работать планомерно. Немцы до мировой войны считали, что, благодаря Клаузевицу, остающемуся для других армий непонятным, они обладают монополией стратегической дальнозоркости. Дальнозоркость возможна лишь при условии широкого идейного кругозора; можно легко указать целый ряд тактиков, бывших умственно ограниченными людьми, но выдающихся стратегов в числе последних мы не найдем. Каждый вождь, указующий путь, является хотя бы отчасти пророком. Неизмеримо значение правильно указанной и реально очерченной цели для деятельности человеческих масс. Стихия разрозненных действий, общий разброд в результате непланомерности, перекрещивание намерений, взаимно уничтожающиеся усилия — все это исчезает, когда устанавливается общий уклон к намеченной вождем цели. Действия упорядочиваются, сливаются в небольшие ручьи, текущие по уклону к цели и создающие в результате одно обширное течение; усилия всех и каждого во всех вопросах как бы самостоятельно и естественно устремляются в указанном направлении. Указание верной цели обусловливает бурный поток мыслей и воли. Ответственные политические деятели должны быть знакомы со стратегией. Изучение стратегии требуется не только для высшего командного состава армии. Стратег, дающий директивы инстанциям, непосредственно руководящим операциями, должен отдавать себе ясный отчет в тех пределах, которые являются достижимыми для оперативного искусства с наличными средствами, и обладать острым оперативным и тактическими глазомером, чтобы ставить действия своих войск в возможно выгодные условия. Точно так же и политик, выдвигающий политическую цель для военных действий, должен отдавать себе отчет в том, что достижимо для стратегии при имеющихся у нее средствах, и как политика может повлиять на изменение обстановки в лучшую или худшую сторону. Стратегия является одним из важнейших орудий политики; политика и в мирное время в значительной степени должна основывать свои расчеты на военных возможностях дружественных и враждебных государств. Бисмарк не мог бы так авторитетно руководить политикой Пруссии, если бы не отдавал себе глубокого отчета в положении на театре войны. Обязательность знакомства со стратегией для всего комсостава. Для достижения дружной работы огромных масс на тянущихся на сотни верст фронтах необходима серьезная стратегическая подготовка частных начальников. Эта истина была несколько забыта во время позиционного периода мировой войны, благоприятствовавшего развитию крайней централизации управления. Командирам корпусов в обстановке маневренной войны сплошь и рядом приходится принимать ответственные решения, дающие операции тот или иной стратегический уклон. 16 августа 1870 года III прусский корпус генерала Альвенслебена вышел на большую дорогу Мец-Верден; армейское командование, направляя III корпус, полагало, что он выйдет на дорогу уже после отхода к Вердену из Меца армии Базена и будет следовать за ее хвостом. В действительности же, генерал Альвенслебен оказался не за хвостом французской армии, а перед ее головой, и загородил ей дорогу. Альвенслебен, несмотря на возможность получения в течение дня поддержки только со стороны одного (X) корпуса, решил вступить в бой (сражение при Марс-ла-Туре) со всей французской армией, насчитывавшей 5 сильных корпусов. Это ответственное решение, имевшее результатом пленение впоследствии армии Базена в Меце, могло быть принято лишь на основании стратегической оценки обстановки. Приведем еще более убедительный пример. В промежутке между пограничным сражением и операцией на Марне из состава сводной кавалерийской дивизии армии Манури был выдвинут сильный разъезд капитана Лепик, постепенно отходивший перед наступавшими правофланговыми колоннами германской армии Клука. В 11 ч. 30 м. 31 августа 1914 г. капитан Лепик, находясь к северо-западу от Компьена, с удивлением заметил, что огромные колонны немцев, вместо того, чтобы продолжать движение в южном направлении, на Эстре-Сен-Дени, свернули на Компьен. Это удивление, невидимому, не отразилось ни на характере донесения капитана Лепика, ни на участи его: донесение пошло нормальным образом, со включением его в разведывательные сводки. Между тем, если простейшим образом стратегически осмыслить явление, наблюденное капитаном Лепиком, то становится совершенно ясным, что немцы отказываются включить Париж в район своего охвата и устремляются всеми силами в промежуток Верден — Париж, подставляя свой правый фланг под удары из Парижа. Высшее французское командование усвоило эту истину только через 80 часов, к вечеру 2 сентября; а между тем она имела колоссальное значение, давая все предпосылки для комбинирования победы на Марне. Если бы капитан Лепик и все инстанции, по которым направилось блуждать его донесение, были стратегически лучше подготовлены, то, возможно, планомерную подготовку к операции на Марне французское командование смогло бы начать на двое суток раньше, вечером 1-го сентября; потеря 40 часов дорогого времени не всегда пройдет даром. Сколько ценнейших донесений летчиков и разъездов не было использовано нами в мировую войну вследствие известной стратегической тупости начальников и штабов! Вспомним хотя бы богатые разведывательные данные, которые мы имели во время Самсоновской операции — хотя бы о сосредоточении 1-го германского корпуса, и которые не были учтены ни армейским, ни фронтовым командованием. В гражданскую войну, иногда при недостаточных средствах связи, часто при недостаточной авторитетности управления, решения частных начальников могли играть в области стратегии крупную роль. В неудаче варшавской операции 1920 г. стратегическая немочь имела большое значение. Стратегические ошибки заметны в работе всех инстанций. Достаточно сравнить действия 16-й красной армии 15-18 августа 1920 г. с действиями германской армии Клука 5-7 сентября 1914 г., чтобы установить несомненно меньшую стратегическую восприимчивость красного командования по сравнению с немецким. Действия Клука отнюдь не безгрешны; но мы видим две армии, над которыми навис фланговый удар и массивная, огромная армия Клука даже с излишней. щекотливостью делает огромный скачок назад, поворачивается и всеми своими силами отбивает удар французов; а наша 16-я армия пассивно следит, как одна за другой ее дивизии, взятые во фланг, уничтожаются противником, действия которого еще 13 августа 1920 г. можно было совершенно ясно предвидеть. Мы будем еще иметь случай подчеркнуть, что Красная армия более всякой другой нуждается в уделении серьезного внимания вопросам стратегии. Между тем, в иностранных армиях признается необходимым широкое распространение в армии здравых стратегических идей. Эрц-герцог Карл уже в 1805 г. счел необходимым издать стратегическое наставление для австрийского генералитета; Мольтке последовал его примеру в 1869 г.; перед мировой войной германская и французская армии располагали наставлениями для высшего комсостава; в Англии в 1920 г. была издана часть 2-я полевого устава, имеющая аналогичное значение; соответственная работа ведется и в Красной армии. Правда, эти уставы по преимуществу имеют оперативный, а не стратегический характер, и стратегия, по самой природе своей, сопротивляется кодификации ее положений в уставном порядке. Но необходимость усилий по поднятию уровня стратегического мышления комсостава всюду является признанной. Изучение стратегии лишь небольшим кругом комсостава, например, генеральным штабом, ведет к созданию "стратегической касты"; изолированное положение стратегии толкает ее на путь ученого педантизма, отрывает от практики, создает в комсоставе крайне нежелательный разрыв по стыку стратегов и тактиков, уничтожает взаимное понимание между штабами и строевыми частями. Стратегия не должна являться латынью, делящей армию на посвященных и не посвященных! Приступ к изучению стратегии должен относиться к началу серьезных занятий военным искусством. Необходимость изучения стратегии всем командным составом армии вытекает из того, что нельзя откладывать изучение стратегии до момента выдвижения на ответственный полководческий пост. Стратегия относится к числу тех дисциплин, преуспевание в которых находится в очень слабой степени от запоминания наставлений, делаемых с кафедры, от усвоения логических построений, заключающихся в стратегических учебниках, Иллюзорным является единство доктрины, базирующееся на единстве стратегических инструкций. В стратегии центр тяжести заключается в выработке самостоятельной точки зрения, что, прежде всего, требует серьезной самодеятельности. Нужно освоиться уже в начале военной службы со стратегическими вопросами и под их углом зрения изучать военно-историческое прошлое, оценивать пережитые лично военные события и рассматривать современную эволюцию военного дела. Изучение стратегии должно являться задачей каждого, рассчитывающего принять ответственное участие в войне. Армия, стремящаяся преодолеть свойственную ей тяжеловесность маневрирования, не должна делать занятия стратегией уделом немногих военных мыслителей. Стратегической мысли должно быть отведено широкое место на полевых поездках, в военной литературе, на докладах военно-научных обществ. Военной истории необходимо сделать значительное усилие, чтобы перейти от так называемых "стратегических очерков", представляющих изложение в самых крупных чертах внешнего хода событий, к действительно углубленной критике важнейших решений, принятых на войне. Задача курса стратегии. Задача курса стратегии не в том, чтобы исчерпать сколько-нибудь полно почти беспредельную область этой дисциплины, а в том, чтобы начерно подготовить почву для дальнейшей самостоятельной работы мысли, указать направления, в которых она должна развиваться, создать условия для упорядочения отдельных усилий, Особенно важным преподавание стратегии в высших военно-учебных Заведениях является в нашу переходную эпоху, когда не только Европа, но и весь земной шар начинает обрисовываться, как совершенно новый стратегический ландшафт, когда военное искусство во многих отношениях переходит к новым методам и приемам ведения войны и в обстановке назревающих социальных потрясений приобретает новые формы. Настоящий труд ставит себе скромную задачу — явиться только напутствием к самостоятельной стратегической работе, помочь читателю занять и исходное положение и дать ему несколько широких перспектив, чтобы содействовать скорейшему выходу стратегического мышления из закоулков и тупиков на прямую дорогу. В этой работе мы стремимся наметить основные вехи стратегической современности; мы предполагаем знакомство читателя с предшествующей эволюцией военного дела. Военная история. История военного искусства является совершенно необходимым введением к настоящему труду; без такого введения мы рискуем остаться совершенно непонятыми. Не остановив предварительно своего внимания на важнейших военных явлениях истории, не омеблировав своего мышления рядом военно-исторических фактов, мы подвергаемся опасности заблудиться в абстрактных положениях теории стратегического искусства; польза, которую мы из нее извлечем, будет пропорциональна тому опыту и военно-историческому багажу, которым мы располагаем, приступая к занятиям по стратегии.
milstar: Критика и опыт должны идти рука об руку. Изучение стратегии мало производительно без военно-исторических знаний, но сознательная работа мысли над военной историей становится, в свою очередь, возможной лишь на основе определенного стратегического кругозора. Ведь в военной истории одно запоминание фактов может, в лучшем случае, дать нам представление лишь об известных шаблонах, когда-то существовавших при ведении военных действий. И в военной истории ценность представляет, главным образом, самостоятельная работа. Как ни трудно сделать серьезную самостоятельную стратегическую оценку какого-либо важного момента в военной истории, охватывающею реальную действительность в целом, эта работа по отношению к историческому прошлому все же легче, чем на войне, в обстановке сегодняшнего дня. Все содержание стратегии представляет, по существу, размышление над военной историей. И стратегия, по завету Клаузевица, должна избегать перехода от формы размышления, к жесткому руслу точно отчеканенного учения из правил, выводов и заключений. Русский военный историк обычно стремится вслед за фактическим изложением событий развернуть свои выводы и заключения, часто весьма ограниченного размаха и углубления. Историк школы Клаузевица, изложив факт, переходит к размышлению над ним (Betrachtung). Различие между терминами — вывод, с одной стороны, и размышление — с другой, отражает и различное понимание отношений теории к реальному бытию. Вопросы военной истории особенно близки для лица, занимающегося стратегией, так как по своему методу стратегия представляет лишь систематизированное размышление над военной историей. Отрыв от исторической почвы так же опасен для стратега, как и для политика: ввиду многочисленности действующих факторов и сложности связывающих их отношений теоретический, умозрительный подход, не улавливающий всех данных, необходимых для правильного решения, часто может привести к грубейшим ошибкам. В стратегии, как и в политике, курица часто высиживает утят — последствия оказываются вовсе не похожими на породившие их причины. Например, все стратегические писатели до мировой войны считали, что железные дороги — фактор, ускоряющий развитие военных действий, придающий им с самого начала решительный характер, обуславливающий применение исключительно стратегии сокрушения при этом всеми упускалось из виду уравновешивающее влияние железных дорог, которые помогают обороне, задерживают оторвавшегося от них наступающего, позволяют заштопывать прорывы на фронте, облегчают возможность использования на фронте всех сил государства. В результате, ускоренный способ передвижения по железным дорогам в мировую войну высидел утенка — неподвижный позиционный фронт и стратегию измора. К сожалению, современное состояние военной истории не удовлетворяет самых скромных пожеланий стратегии. Непропорционально сильное развитие первой части настоящего труда — об отношениях политики и стратегии — обусловлено той научной прострацией, в которой находится у нас военная история. Мы вовсе не имеем истории войн; в лучшем случае так называемая военная история представляет только оперативную историю. С тех пор, как произошло разделение военной истории на историю военного искусства и историю войн, широкие точки зрения стали достоянием первой, а вторая начала мельчать, игнорируя роль политики и стремясь изучить лишь ход операций. Причинная связь военных событий ищется лишь под углом зрения чисто военных соображений, что, безусловно, ошибочно. Поучительность теряется, нарождается много иллюзий; стратегия вопиет об искажении логики событий военными историками; она не только не может опереться на их труды, но вынуждена затрачивать лишние усилия на то, чтобы рассеять посеянные ими предрассудки. Читатели, интересующиеся стратегией, найдут более вызывающих на размышление замечаний не в военных трудах, в особенности не в "стратегических очерках", а в политической истории прошлых войн. Маневры. Но изучение стратегии, параллельно с размышлением над прошлым, должно заключать и размышления над настоящим. Всякий опыт в области человеческих отношений относится к минувшему, а стратегия должна всемерно тянуться к разгадке будущего. Многие предпосылки, определявшие в минувших войнах стратегический ход событий, ныне исчезли; на место их народились новые предпосылки. Только в редких случаях мы можем, пока не вспыхнет война, произвести эксперимент, чтобы установить их действительность. Так, французский генерал Леваль опытным путем доказал возможность стратегического сосредоточения на немецкой границе с плотностью до 15-20 тысяч бойцов на километр фронта, что требует движения всей пехоты, кавалерии и полевой артиллерии без дорог, по колонным путям, с целью оставить существующие сквозные дороги для работы снабжения и подвоза тяжелой артиллерии. Для оперативного искусства роль эксперимента, в весьма несовершенной форме, могут играть большие маневры. На них возможно изучить переброску крупных частей в условиях современной техники, организацию связи и технику управления на широких фронтах; но уже вопросы снабжения и воздушной разведки, вследствие невозможности в мирное время создать в полном объеме тот тыл, который будет работать на войне, нельзя проконтролировать маневренным испытанием. Даже важнейшие оперативные вопросы, связанные с боевыми действиями, — ширина фронтов, продолжительность боевых столкновений, нормы расхода огнеприпасов, количественное превосходство на участках атаки, — не могут быть сколько-нибудь учтены в результате самых обширных и дорого стоящих экспериментов мирного времени. Еще меньше можно думать о стратегическом маневренном опыте. Большие маневры, которым когда-то отводилось крупное значение в подготовке вооруженных сил, все более приобретают характер гигантского тактического парада, демонстрации слаженности и боеспособности армии. Военная игра. Если воспроизведение военных действии на маневрах слишком далеко уклоняется от военной действительности, то мы можем попытаться перенести наши упражнения с местности на карту. При изучении тактики метод решения тактических задач на карте является основным. Точно так же он может дать многое при изучении оперативного искусства. Однако, главная ценность этого метода не в исследовании новых вопросов, а в натаскивании, в передаче наставником ученику практических сноровок; задачи на плане позволяют изучить преимущественно техническую сторону искусства, оставляя принципиальные вопросы на втором плане. Поэтому в стратегии решение задач на карте имеет весьма относительную ценность; техника стратегического распоряжения очень не сложна. Чтобы несколько выдвинуть принципиальные вопросы, прибегают к методу военной игры, т. е. ведения двухсторонних упражнений на карте. Техника в этом случае отходит на второй план, и на все упражнение приходится смотреть лишь как на подбор известного материала, в интересных географических условиях, при современных данных организации и техники, для заключительной дискуссии. Ценность такой дискуссии обусловливается исключительно компетентностью руководства; военная игра представляет могущественное средство пропаганды определенных стратегических и оперативных воззрений, но вызывает сомнения, как метод Исследования вопроса. Руководство военной игры только тогда выполняет свою роль, когда самим заданием и даваемыми ходами оно подтасовывает материал для заключительной дискуссии. Не подтасованные военные игры, с беспристрастными арбитрами, вообще ничего дать не могут. Занятия в поле и полевые поездки представляют, в сущности, то же, что и задачи на плане и военная игра, только перенесенные в более поучительные условия работы. Если полевая поездка организуется с достаточными средствами связи, то она может дать хорошую практику в штабной службе, познакомить участников с важными районами театра военных действий, но для стратегии и здесь является лишь возможность организовать дискуссию, представляющую тем более важное значение, чем ближе сходство задания для поездки с действительными предположениями нашего оперативного развертывания. Таким образом, прикладной метод в стратегии может иметь значение преимущественно лишь для популяризации в командном составе определенных стратегических идей и для выяснения существующих взглядов на острые стратегические вопросы. Изучение классиков. При достаточной общей военной подготовке, средством для углубления своих взглядов на современную стратегическую действительность является размышление над классическими трудами по стратегии. Как ни сильно было мышление их выдающихся авторов и как ни коротка история стратегической теории, насчитывающая только полтораста лет, но эволюция в стратегии идет таким темпом, что все эти труды уже отошли в область истории и отмечают этапы, уже пройденные человеческой мыслью. Даже Клаузевиц, для которого длительность боевого столкновения представляла только стратегическое мгновение, а протяжение его фронта — стратегическую точку, несомненно, во многих отношениях устарел. Он еще не знал оперативного искусства, так как операция для него еще не представляла измерений ни в пространстве, ни во времени. Поэтому изучение классиков представляет для нас особенную ценность, если мы будем обращать наше внимание не только на положения, сохраняющие еще свое значение в полном объеме, но и на положения, которые ныне нас не вполне удовлетворяют, которые или вовсе ныне отпали или должны быть существенно изменены. Если мы будем примеривать известный нам опыт гражданской и империалистической войн к положениям значительнейших стратегических авторов, писавших ранее этих войн, то сможем ярко ощутить то новое, что характеризует современную стратегию. Мы рекомендуем подходить к авторитетам прошлого не только без выраженной почтительности, без стремления насытиться возможно большим количеством цитат и афоризмов, а определенно критически. Мы сумеем почерпнуть многое у великих мыслителей стратегии, лишь отбросив ложную скромность и усвоив кажущееся бесстыдство исследователя истины. Нужно не простое чтение, а серьезное критическое изучение классика, которое, может быть, более удобно вести путем семинариев или, дискуссий в кругах, чем путем индивидуальной работы. Стратегические решения по природе своей радикальны; стратегические оценки должны охватывать вопросы в корне; нигде так не требуется независимость, цельность, свобода мышления, как в стратегии, и крохоборческая мысль нигде не может дать более жалких результатов, чем в стратегии. И жестокой насмешкой над стратегической мудростью нам представляется пиетет начетчиков, видящих в наследстве Наполеона стратегические заповеди — идеал стратегических чиновников. http://wcry.narod.ru/svechin1/pre2.html
milstar: swechin wrote - Даже Клаузевиц, для которого длительность боевого столкновения представляла только стратегическое мгновение, а протяжение его фронта — стратегическую точку, несомненно, во многих отношениях устарел. Он еще не знал оперативного искусства, так как операция для него еще не представляла измерений ни в пространстве, ни во времени. Welikaja otechestwennaja wojna wiigrana po Kluazewitzu ( Ljubimij awtor mraschala Zukova) Dostignuta polnaja pobeda . - Likwidazija (ili plenenie)politicheskogo i woennogo liderstwa ,wzjatie stolizi ,likwidazija armij protiwnika ####################################################################################### W adress A.Hitlera est' mnogo kritiki so storonni biwschix officerow Vermachta - Hitler otstupil ot Klauzetiza
milstar: Swechin -Весьма часто мы встречаем термины: стратегия воздушного флота, морская стратегия, стратегия колониальной войны и т. д. Такая терминология, очевидно, основана на недоразумении. Мы можем говорить лишь о морском оперативном искусстве, поскольку вооруженные силы на море получают самостоятельную оперативную цель; то же мы можем сказать и о воздушном; флоте, с еще большими оговорками; ввиду тесной связи между действиями воздушных сил, сухопутной армии и флота предметом оперативного искусства воздушного флота могут являться лишь самостоятельно предпринимаемые им бомбардировочные операции; но, поскольку таковые действия пока самостоятельного значения не имеют, а являются одним, хотя бы и довольно существенным, слагаемым общей операции, то мы должны и бомбардировочные, равно как разведочные и боевые действия воздушного флота, рассматривать только как часть общего оперативного искусства. О стратегии же здесь говорить не приходится — это явное злоупотребление термином ################################################################### Klauzewitz ne zatragiwal woprosi woenno-morskogo isskustwa ,Swechin schital chto stroitelstwo linkorow bespolzeno i lutsche investirowat* eti den*gi w suxoputnuju armiju . Admiral Gorschkow -possledowatel* adm Mahana (ego truti swjazanni s Zomini) sozdal silnejschij flot w istorii Rossii/SSSR ,schitalsja odnim iz naibolee kompetentnix predstawitelej Sowetskogo generaliteta kak w SSSR ,tak i zarubezom no dobitsja prinajtija Morskoj Strategii emu ne ydalos* (bor*ba za wlast*) Kak bi proisxodili Napoloeonowskie wojni ,esli Vellingtonu ne ydalos* bi wisaditsja na kontinente ? ################################################################### Swechin kak i Kaluzewitz ne rassmatriwajut wojni Thengiz-Khana ,Timura, Attili , vandalow ( wzjali Rim ,vendi -Vjatichi - chast* wandalow) poxodi alanow(segodnja osetini) -sozgli Italiju ,Franziju ,Ispaniju ,wzjali Karfagen . Odna iz wozmoznix prichin mozet bit* zawisimost* dannix awtorow ot xristianskoj religii .Prinjatie xristianskoj religii imperatorom Konstantinom po wremeni xoroscho korreliruet s zakatom Rimskoj imperii . Vandali,Alani ,Gunni ,Goti ochen* xoroscho realizowali prinzipi - Naiti slabost* i ispolzowat* ee ... W prawilnoe wremja w prawilnom meste(Timur) ####################################################### Thengiz- Khan w otlichii ot Napoleona i Hitlera wiigral ... Wiigral bolsche chem Vellington,Stalin , Cherchill i wiigral bolee grammotno . Wse dannie fakti awtori ,swjazannie s religij stremjatsja ne rassmatriwat* Napoleon pisal "...Eti wojni welis* po wsem prawilam woennogo isskustwa " (O poxodax Thengiz-Khana , Timura )
milstar: Новая доктрина для России Начальник Генштаба генерал-полковник Анатолий Ноговицын ########################################### ? заявил, что в России празрабатывается принципиально новая военная доктрина, которая определит вопросы применения Вооруженных сил. В том числе, ядерного оружия Москва. 11 августа. INTERFAX.RU - В закрытой части новой военной доктрины России будут определены вопросы применения Вооруженных сил, включая ядерное оружие, сообщил заместитель начальника российского Генштаба генерал-полковник Анатолий Ноговицын. ########################################################### "Новая военная доктрина, которая разрабатывается под руководством Совета безопасности РФ, будет отличаться от нынешней редакции. Она будет состоять из двух частей - открытой, которая будет включать главным образом военно-политические аспекты, и закрытой, где будут четко определены вопросы правоприменения армии и флота, включая использование ядерного оружия в качестве инструмента стратегического сдерживания", - сказал Ноговицын, который является руководителем рабочей группы по разработке военной доктрины от Минобороны агентству "Интерфакс-АВН" По его словам, закрытые статьи доктрины есть у большинства западных государств, в том числе США. "Мы внимательно отслеживаем руководящие документы, позицию США и НАТО в военных вопросах, где есть также закрытые статьи. Но это вовсе не означает, что российская сторона пытается нагнетать напряженность, позиционировать Вашингтон и Североатлантический альянс в качестве главной угрозы", - отметил генерал. Ноговицын отметил, что министерство обороны принимает самое активное участие в работе комиссии по разработке новой редакции военной доктрины, которая готовится под общим руководством Совбеза РФ и его технических структур. "Завершить разработку документа планируется в сентябре 2009 года", - сказал генерал. Он сообщил, что в середине июля прошло очередное заседание комиссии по военному строительству в Совете безопасности РФ. "На нем рассматривалась структура военной доктрины, ее отдельные статьи и главы. Фактически мы приступили к шлифовке отдельных статей документа", - отметил генерал. Заместитель секретаря Совбеза РФ генерал армии Балуевский ранее заявил "Интерфаксу-АВН", что "проект новой редакции военной доктрины будет отвечать современным вызовам и угрозам, существенному изменению геополитической и военно-политической обстановки в мире, в том числе возрастанию роли военной силы в политике на современном этапе". Помимо этого сегодня же было заявлено, что до 2020 г. на базе Военно-воздушных сил России до 2020 года будет создана система воздушно-космической обороны, способная отразить любую агрессию ################################################ . Об этом заявил на пресс-конференции в Москве во вторник главком ВВС РФ Александр Зелин. "Главной целью совершенствования ВВС на период до 2020 года является создание качественно нового вида Вооруженных сил, являющегося основой системы воздушно-космической обороны государства и способного во взаимодействии с другими видами Вооруженных сил РФ в мирное время обеспечить сдерживание потенциальных агрессоров на глобальном и региональном уровнях, а в военное время - отразить вооруженную агрессию всем имеющимся арсеналом обычного и ядерного вооружения", - сказал А.Зелин. Зелин также подчеркнул, что в России создается новая система ПВО, способная поражать любые баллистические ракеты и гиперзвуковые летательные аппараты, сообщил главком ВВС генерал-полковник Александр Зелин. Он уточнил, что речь идет о системе С-500, "способной поражать любые баллистические ракеты и гиперзвуковые летательные аппараты". ######################################################### ? Главком сообщил, что в ВВС создаются бригады ВКО, которые будут оснащаться системами С-400 "Триумф" и С-500. "Это те средства, которые должны решать задачи воздушно-космической обороны", - сказал главком. Зелин уточнил, что систему С-500 создает концерн ПВО "Алмаз-Антей". Он отметил также, что основу системы воздушно-космической обороны (ВКО) России должны составить средства Военно-воздушных сил. "Убежден, что основу системы должны составить силы и средства ВВС", - сказал главком. При этом он уточнил, что в систему ВКО войдут также силы ВМФ и Космических войск. "РВСН в этой системе также выполняют свою задачу", - сказал главком. http://www.interfax.ru/politics/txt.asp?id=94731 poka generali Nogovizin ,Zelin po publichnim wiskaziwanijam i dejstwijam smotrjatsja prilichnee chem Makarow,Visozkij ,Schamanov
milstar: ВВС: контуры нового облика На вопросы «Красной звезды» отвечает главнокомандующий Военно-воздушными силами генерал-полковник Александр ЗЕЛИН Александр ТИХОНОВ, «Красная звезда». http://www.redstar.ru/2009/08/12_08/1_07.html - Александр Николаевич, какие соображения были положены в основу при определении перспективного облика наших Военно-воздушных сил? - Как известно, проводимая в настоящее время военная реформа призвана оптимизировать численность и боевой состав Вооруженных Сил России, улучшить техническое оснащение видов и родов войск современным вооружением и военной техникой, улучшить материальное положение военнослужащих. От последовательности и эффективности ее проведения зависит облик Вооруженных Сил России и их вида - Военно-воздушных сил. Проведению этой реформы предшествовала кропотливая работа специалистов
milstar: Игорь Витальевич МОРОЗОВ начальник оперативного управления штаба Космических войск, полковник pisal w http://www.vko.ru/DesktopModules/Articles/ArticlesView.aspx?tabID=320&ItemID=322&mid=2892&wversion=Staging В общем плане современные войны обычно характеризуются решительностью целей, огромным напряжением борьбы, истребительным и разрушительным характером военных действий, их большим размахом, частой и резкой сменой форм и способов их ведения, распространением военных действий на все пространственные сферы, острой борьбой за захват и удержание стратегической инициативы ... решительностью целей ? современные войны обычно характеризуются огромным напряжением борьбы Kompanii Thengiz-Khana w Kitae - gibel 40 % naselenija (naibolee naselenno jstrani) Stoletnjaa wojna .Gibel' ot chumi tolko w 1346-52 40%-50% naselenija Ewropi ,wojna ne ostanowilas# 30-letnjaa wojna Gibel na sewere Germanii 50% naselenija Kakaja iz sowremennix wojn etim xarakterizuetsja ? 2 Mirowaja ? SSSR -ne bolee 15% naselenija .Germanija -10-12% истребительным и разрушительным характером военных действий ? Timur szeg Deli tak ,chto gorod otstroilsja tolko cherez 100 let .Xirosima i Nagasaki cherez 8-10 let
milstar: tam ze Перемещение эпицентра вооруженной борьбы в воздушную и космическую сферу предопределено их особым положением и свойствами: во-первых, они по отношению к другим сферам занимают охватывающее, господствующее положение; во-вторых, физические свойства этих сфер оказывают минимальное сопротивление перемещению материальных тел и распространению электромагнитной энергии, что позволяет достичь высоких скоростей и больших дальностей полета, передачи информации и энергии. ########################################################################################## ...что позволяет достичь высоких скоростей и больших дальностей полета, передачи информации ################################################################### ...во-вторых, физические свойства этих сфер (kosmosa i wozduschnoj) оказывают минимальное сопротивление перемещению материальных тел и распространению электромагнитной энергии, ################################# T.e физические свойства wozduschnoj i kosmicheskoj sredi позволяет достичь высоких скоростей и больших дальностей полета, передачи информации и энергии po sranwneiju s wolokonnoj optikoj pod zemlej ? Skorost' sweta w wakume ,wozduxe i wolokonno/optichekom kanale pri peredache информации otlichaetsja nesuschestwenno ##################### dlja 3 awtorow stat'i na 3 stranizi verojatno slischkom Игорь Витальевич МОРОЗОВ начальник оперативного управления штаба Космических войск, полковник Сергей Валентинович БАУШЕВ доктор военных наук, профессор, заместитель Главного конструктора по развитию ОАО «Завод радиотехнического оборудования» Концерна ПВО «Алмаз-Антей», полковник Олег Эдуардович КАМИНСКИЙ кандидат военных наук, преподаватель кафедры оперативного искусства и тактики сил запуска и управления космическими аппаратами Военно-космической академии имени А.Ф. Можайского, полковник
milstar: б) при стрельбе ПКР с подводных лодок данные информационно-космического обеспечения являются фактически единственным источником сведений о противнике и гидрометеоусловиях в районе его действий, которые являются необходимыми для принятия решения на применение оружия и выдачи ему целеуказаний; J.Walker case - dlitelnnoe wremja prodawal PGU(gen.Solomatin) kodi WMF USA #################################################### Na osnowanii dannoj informazii VMF SSSR znalo tochno polozenie amerikanskix PLARB Eto HUMINT -human intelligence
milstar: Информационно-ударная операция (ИУО) представляет собой совокупность взаимосвязанных и согласованных по цели, задачам, месту, времени и способам ведения информационно-ударных сражений, информационно-огневых боев и информационных ударов, проводимых с целью дезорганизации системы управления войсками и оружием противника, уничтожения его информационного ресурса. Это новая форма вооруженной борьбы, характерным элементом которой являются информационные удары, переходящие в сочетании с огневым #################################################################################################### воздействием в информационно-огневые бои и информационно-ударные сражения. ######################################################### ? W chem ? poterja swjazi s korpusom Gruschi priwela k porazeniju Napoleona Polnaja poterja swjazi D.Pavlovim (mnogochislennie swidetelstwa) k porazeniju w ijune 1941 Ydari wozduschim flotom Vermachta w drugix operazijax 1941 goda po stabu priwela k chastichnoj poteri/Brjansk ,Vjazma /yprawljaemosti wojsk i wmeste s drugimi oschibkami k tjazelomu porazeniju RKKA Проведение ИУО имеет широкую перспективу, поскольку способствует завоеванию инициативы и превосходства в информационной сфере (управление войсками и оружием, рефлексивное управление противником и др.).
milstar: Doctrinal Information Operations Issues Conflicting ideas about information operations (IO) issues range from the “nothing is new” philosophy to using the written doctrine to develop new IO tactics, techniques and procedures (TTP). This doctrine includes FM 100-6, Information Operations Techniques, Tactics and Procedures, Initial Draft, 30 April 1999 and Joint Pub 3-13, Joint Doctrine for Information Operations, 9 October 1998. In one of the world’s most complex operational environments, IO has emerged to some as limited only to computer network attacks, totally overlooking the other active elements of IO (see Figure 1). As the Doctrine Division, Futures Directorate, deals with IO issues, we need your input to write the doctrine. The first issue that we will address is the peculiarities in performing IPB to support IO; your ideas on this topic will affect the update of FM 34-130, Intelligence Preparation of the Battlefield. Most of this article presents IO as the initial draft of FM 100-6 defines and discusses it. Background The strategy of using IO within military operations has a long history. The Army focuses on IO as an overarching strategy with a variety of capabilities that influence an adversary. Sun Tzu focused on the mind of the opponent in much the same way one would moving chess pieces to attain checkmate in a game of chess. The ultimate objective is gaining information superiority. IO is not just the current trend of technology—it is the use of many aspects information targeted to achieve a specific affect or influence the adversary. Examples of IO include electronic warfare (EW), computer network attack systems, deception, and psychological operations using human factors to target as pressure points throughout an operation. The information environment is an aggregate of individuals, organizations, or systems that collect, process, or disseminate information; this environment also includes the information itself. The use of information and information technologies to influence the outcomes of conflicts has become a hot topic in the military and intelligence community. The increasing number of computer “hacking” incidents in both the private and public sectors has risen exponentially. The legal and policy issues of IO in this technology-driven environment are also under review. The use of “information as a weapon” within this ever-changing state of technology involves a tremendous amount of collection and analysis to support a specific outcome. Given this realization, what are the expectations of and support for each echelon regarding IO? What are the simple TTP for the execution of IO at each echelon? What role do the G2 and S2s have in briefing threat and IO courses of action to the commander during the IPB process? What are the impacts of conducting IO on force structure, special training requirements, upgrades to equipment, and on the overall financial burden the military must meet? Information operations greatly influence stability actions and support actions and gaining information superiority throughout an entire operation. Offensive Information Operations Offensive information operations seek to deny, degrade, destroy, disrupt, deceive, and exploit adversary command and control (C2) systems. They apply across the operational continuum. The unit’s mission and the commander’s intent and concept of operations form the basis of offensive IO plans. Offensive IO help the commander to seize and retain the initiative by degrading the enemy’s information system and forcing the threat commander to be reactive. This will slow the enemy’s tempo, disrupting their decision cycles and their ability to generate combat power. IO includes six effects that focus on the threat’s information flow and decision-making process. Figure 1 presents a list of these effects. Defensive Information Operations Defensive IO integrate and coordinate policies and procedures, operations, personnel, and technology to protect and defend friendly information and information systems. Related activities of defensive IO include education, training and awareness, intelligence support, public affairs, command information, and offensive IO. Defensive IO conceals the physical and selective locations of information systems. It also denies the adversary information about our (friendly) capabilities and intentions by controlling the indicators. Three factors make defensive IO considerations critical. They are: Quantity and quality of information to protect. Electronic vulnerability of the information system. Sophisticated means an adversary has to penetrate the information system. Defensive IO produces several effects: protection and defense of information, physical security of command posts, and negating the adversary’s advantage from deception operations. Integration of Offensive and Defensive Operations The information operations planning process is a continuous cycle starting by developing a knowledge base of potential threats, analyzing the collected information and then incorporation into the military decision-making process (MDMP) for execution. Integration of this information to support commander’s intent and specific objectives is key to the strategy-to-tasking coordination of all the applications within IO. Plan- ning, preparing, executing and assessing offensive and defensive IO requires leaders to use both in mutually reinforcing functions. An information operations coordinator (IOCOORD) would plan and wargame the operation and integrate it into the operations plan (OPLAN). Discerning what is offensive or defensive in this integration would appear complicated because an application may apply to both types of operations (see Figure 2). This simultaneous planning requires an enormous amount of education, training, and equipment to provide the effective results necessary to maintain peace and be successful on the battlefield in the future. Many agencies have performed IO daily yet the draft versions of our manuals have just begun to update our concepts and doctrine within this environment. We are all responsible to validate and provide comments to the appropriate proponents responsible for the review. The need for useful products, graphics, and realistic informative vignettes in these manuals is essential to keep our soldiers informed and aware of the techniques that have provided success and lessons learned. Figures 3 and 4 are snapshots of the individuals involved with this collaborative effort during the period from October 1998 through January 1999. All of the participants from the 519th MI Battalion had at least two operational deployments in the Former Republic of Yugoslavia, Haiti, Somalia, Southwest Asia, or Honduras. We welcome your input on these issues. To provide input on the FM 100-6 draft review or general IO and intelligence support to IO, contact Chief Warrant Officer Three Walt Horlick at E-mail horlickw @huachuca-emh1.army.mil. To input any comments concerning the FM 34-130 draft, contact CPT Jeanne Lang via E-mail at langj@huachuca-emh1.army.mil. In addition, you can periodically check the Doctrine Division’s homepage at http://138 .27. 35. 36/ Doctrine/dlb.htm. We appreciate your comments and the time you take to provide them. MI Partnership—An Example of Successful Doctrine Updating In the April-June 1999 issue of MIPB, the Concepts and Doctrine department article focused on a counterintelligence (CI) and human intelligence (HUMINT) collection initiative and unofficial partnering effort. This effort is an excellent example of the close relationship required between the field and the Intelligence Center to develop accurate and comprehensive doctrine and tactics, techniques, and procedures (TTP). This initiative culminated in success thanks largely to the drive and persistence of Lieutenant Colonel David Hale, Jr., former Commander of the 519th Military Intelligence Battalion, and Chief Warrant Officer Four Patrick Foxen (U.S. Army Retired). The resulting product is a very mature initial draft of a brand new field manual—FM 34-7-1, The Combat Commander’s Handbook on CI Analysis and HUMINT Collection in Stability Actions and Support Actions. The Intelligence Center, you the users of intelligence doctrine, and the Army as a whole owes the participants in this effort a big “thank you.” http://www.fas.org/irp/agency/army/tradoc/usaic/mipb/1999-3/concepts_and_doctrine.htm
milstar: http://information-retrieval.info/docs/DoD-IO.html
milstar: http://www.information-retrieval.info/docs/jp3_13.pdf IO consists of five core capabilities which are: PSYOP, MILDEC, OPSEC, EW, and CNO. Of the five, PSYOP, OPSEC, and MILDEC have played a major part in military operations for many centuries. ###################### In this modern age, they have been joined first by EW and most recently by CNO Smisl ? .. Mnogo grafikow , word ,tabliz Cel' ? Presentazija dlja sowremennoj molodeznoj massi ########################################## "novoj" idei "... Izuchajte welikix kapitanow istorii" -N.Machiavelli
milstar: http://militera.lib.ru/science/clausewitz/03.html Часть третья. Общие вопросы стратегии Глава первая. Стратегия Понятие стратегии установлено во II{54} главе 2-й части. Стратегия, это — использование боя в целях воины. Собственно говоря она имеет в виду только бой, но ее теория должна рассматривать вместе с тем и проводника этой своеобразной деятельности, т. е. вооруженные силы как сами по себе, так и в их главных соотношениях, ибо бой дается при их посредстве и оказывает свое влияние прежде всего на них же. Самый бой стратегия должна исследовать со стороны его возможных последствий, а также в отношении моральных сил, играющих в нем важнейшую роль. Стратегия есть использование боя для целей войны, следовательно она должна поставить военным действиям в целом такую цель, которая соответствовала бы смыслу войны. Она составляет план войны и связывает с поставленной военным действиям целью ряд тех действий, которые должны привести к ее достижению; иначе говоря онa намечает проекты отдельных кампаний и дает в них установку отдельным боям. Так как большинство этих действий может быть намечено лишь на основе предположений, которые частично не оправдаются, а целый ряд более детальных определений заранее и совсем не может быть сделан, то из этого очевидно следует, что стратегия обязана сама выступить на театр войны, дабы на месте распорядиться частностями и внести в целое те изменения, в которых постоянно будет нужда. Таким образом она ни на минуту не может оторваться от военных действий. Не всегда держались такого взгляда, по крайней мере по отношению к руководству в целом; это доказывает имевшаяся раньше привычка отводить стратегии место в правительстве, а не при армии, что лишь тогда допустимо, когда правительство находится настолько близко к армии, что, на него можно смотреть, как на ставку главнокомандующего. Теория также последует за стратегией в этом проектировании военных действий или, вернее сказать, она будет освещать явления в их существе и взаимоотношениях и выделять то немногое, что кажется принципом или правилом. [109] Если мы припомним из I главы{55}, как много крупнейших величин затрагивает война, мы поймем, что способность учесть все эти величины предполагает редкую умственную силу. Монарх или полководец, умеющий направить войну, которую он ведет, в точном соответствии со своими целями и средствами и делающей не слишком много, не слишком мало, дает этим лучшее доказательство своей гениальности. Но влияние гениальности сказывается не столько во вновь найденном оформлении действия, немедленно бросающемся в глаза, сколько в счастливом конечном исходе целого предприятия. Восхищения достойны именно попадание в точку безмолвно сделанных предположений и бесшумная гармония во всем ходе дела, обнаруживающиеся лишь в конечном общем успехе. Исследователь, который, исходя от конечного успеха, не умеет напасть на след этой гармонии, часто ищет гениальности там, где ее нет и быть не может. Обычно средства и формы, коими стратегия пользуется, являются столь простыми, а благодаря своему постоянному повторению столь знакомыми, что для здравомыслящего человека может показаться только смешным, когда ему приходится так часто слышать от критики преувеличенно напыщенные о них отзывы. Тысячу раз уже проделанный обход превозносится то как черта блестящей гениальности, то как глубокая проницательность, то даже как проявление самого всеобъемлющего знания. Могут ли быть в книжном мире более нелепые бредни? Еще смешнее становится, если к этому добавить, что та же самая критика, исходя из самого пошлого взгляда, исключает из теории все духовные величины и хочет иметь дело лишь с одними материальными. Таким путем все сводится к 2 — 3 математическим соотношениям равновесия сил и численного превосходства во времени и пространстве да к нескольким углам и линиям. Если бы в самом деле все сводилось лишь к этому, то из такой дребедени едва ли удалось бы составить даже задачу для школьника. Но согласимся раз навсегда: здесь не может быть и речи о научных формах и задачах; соотношения материальных элементов крайне просты; труднее уловить поставленные на карту моральные силы. Однако и в этой области сплетение явлений морального порядка и большое разнообразие моральных величия и их соотношений можно найти лишь в высших сферах стратегии, там, где она граничит с политикой и государствоведением, или вернее, где она сама становится и тем и другим. Тем не менее и в данном случае, как мы сказали, дело идет скорее об определении степени напряжения сил, чем о форме выполнения. Там, где господствует последняя, как это имеет место в отдельных мелких и крупных событиях войны, количество моральных величин уже значительно уменьшается. [110] Таким образом в стратегии все оказывается чрезвычайно просто, но из этого не следует, чтобы все было и чрезвычайно легко. Раз из состояния и отношений государства определилось, чего должна и чего может достигнуть война, то найти к этому путь нетрудно; но неуклонно следовать по этому пути, проводить план до конца, не позволять себе тысячу раз сбиваться с него под влиянием различных побуждений — для этого помимо большой силы характера требуется еще и большая ясность и уверенность ума: поэтому из тысячи людей, из которых один отличается умом, другой — проницательностью, третий — отвагой и силой воли, может быть ни один не соединяет в себе все те качества, которые выдвинули бы его на стезе полководца из ряда посредственностей. Может показаться странным, что для принятия важного решения в стратегии требуется гораздо больше силы воли, чем в тактике; но это не подлежит сомнению для тех, кто знает войну с этой стороны. В тактике мгновение само вас увлекает с неудержимой силой; действующее лицо чувствует, что его уносит водоворот событий, против которого оно не может бороться, не рискуя вызвать самых гибельных последствий; оно подавляет в себе подымающиеся сомнения и смело продолжает дерзать. В стратегии, где все протекает гораздо медленнее, предоставлено гораздо больше простора для собственных и чужих сомнений, возражений, представлений, а следовательно также и для несвоевременных сожалений о прошлом. А так как в стратегии не приходится, как в тактике, видеть собственными глазами хотя бы половину всего, но лишь угадывать и предполагать, то и воззрения бывают менее устойчивы. В результате большинство полководцев, там где они должны были бы действовать, топчутся на месте среди мнимых затруднений и колебаний
milstar: Naval Intelligence Naval Doctrine Publication (NDP) 2 Table of Contents Forward Introduction CHAPTER ONE The Nature of Naval Intelligence CHAPTER TWO Fundamentals of Naval Intelligence CHAPTER THREE Naval Intelligence Operations CHAPTER FOUR New Direction - Future Challenges CONCLUSION APPENDIX A GLOSSARY -------------------------------------------------------------------------------- DEPARTMENT OF THE NAVY OFFICE OF THE CHIEF OF NAVAL OPERATIONS WASHINGTON, DC 20350-2000 AND HEADQUARTERS UNITED STATES MARINE CORPS WASHINGTON, DC 20380-0001 FOREWORD As in the past, naval intelligence is on watch today, supporting U.S. Navy and Marine Corps forces deployed around the world. Naval intelligence provides vital threat information on the location, dispo- sition, capabilities, and intentions of our adversaries—actual and potential. It supports directly the naval commander’s requirements for planning and executing combat operations. When applied effectively, naval intelligence focuses the commander’s effort for decisive action against the enemy. It reduces risk to friendly forces and supports all levels of naval, joint or multinational operations, in peace and war. Naval Doctrine Publication (NDP) 2, Naval Intelligence, is the second in a series of six capstone documents that articulate naval doctrine and provide the foundation for the development of tactics, techniques and procedures. NDP 2 outlines broad guidance for Navy and Marine Corps intelligence. All who serve in—or are served by— naval intelligence must understand its contents. C. E. MUNDY, JR. General, U. S. Marine Corps Commandant of the Marine Corps J. M. BOORDA Admiral, U. S. Navy Chief of Naval Operations -------------------------------------------------------------------------------- INTRODUCTION Our nation faces an array of geopolitical, social, and technological changes that are fundamentally altering the course of world events. In response to these challenges, we have articulated a new naval strategy that changes the way U.S. naval forces operate. The focus of naval warfighting has shifted to operations in littoral regions of the world, where outcomes can be controlled or influenced from the sea. This new focus makes the nature of potential threats more difficult to predict. Because of this increased uncertainty, the need for naval intelligence has never been greater. Naval intelligence provides insights into this uncertain world, both in peace and in war. Properly employed, intelligence can give us an accurate estimate of the situation, forecast likely adversary courses of action, and allow us to apply selective but decisive combat power throughout the battlespace. The fog of war precludes us from having a complete picture of the battlespace, but naval intelligence can lessen the unknowns and reduce risk for friendly forces. More than any other service, naval forces deploy forward in harm’s way. Around the world, naval forces promote regional stability and stand ready to respond to crisis. Every day we train and operate within range of potential adversaries whose military capabilities pose an immediate threat. These circumstances create a unique operational environment for naval intelligence. Embedded in units, staffs, theater and national agencies, it provides around-the-clock support to widely dispersed forces. Its hallmark is tailored, fused, all-source intelligence, provided directly to supported operating forces. Naval intelligence provides indications and warning, cuing for surveillance efforts, and discrimination between friendly, neutral, and potentially hostile forces. It gives the commander, his staff, and subordinate commands the information they need to plan and execute combat action, and to evaluate the results. A commander, for his part, must understand fully the capabilities and limitations of the overall process to employ intelligence resources effectively throughout his battlespace. Naval operations demand both general military and navalspecific intelligence, provided by Navy and Marine Corps intelligence professionals, and specialized technical expertise provided by a cadre of career cryptologists. This publication defines naval intelligence and outlines its enduring principles. It describes the ways naval intelligence supports military planning for routine peacetime operations, operations other than war, and combat. Finally, it identifies specific challenges for naval intelligence in the future. -------------------------------------------------------------------------------- CHAPTER ONE The Nature of Naval Intelligence “Nimitz’s concept of intelligence was dynamic: Facts were high grade ore to be sifted carefully, the pure metal of knowledge extracted and forged into a weapon to defeat the enemy.” — Gordon W. Prange, Miracle at Midway The United States is a maritime nation that relies on naval forces to support its national interests. The readiness, mobility, and forward deployments of these forces make the U.S. Navy and Marine Corps ideally suited to serve as primary instruments of national resolve during peace, crisis, and war. Depending on the mission, naval forces can form the nucleus of a Joint Task Force, operate as an enabling force for joint operations afloat and ashore, or act independently. To perform such operations successfully, naval intelligence is required. It provides a fused, allsource picture of the battlespace to support operations at sea, from the sea, and ashore. The focus on operations in littoral regions has created new and dynamic challenges for naval intelligence. Despite a reduced threat of global confrontation, political instability persists around the world, creating increasingly complex and unpredictable regional threats to national interests. Meanwhile, rapid advances in technology have changed the nature of modern warfare and increased the demands on intelligence. In response, the Navy and Marine Corps employ a highly capable organization of intelligence and cryptologic personnel—afloat and ashore—closely linked to and integrated with other service, joint and national intelligence operations.< 1 > Definitions “By ‘intelligence’ we mean every sort of information about the enemy and his country— the basis, in short, of our plans and operations.” — Karl von Clausewitz: On War, 1832 At the outset, it is important to understand the distinction between information and intelligence. Information is an assimilation of data that has been gathered, but not fully correlated, analyzed, or interpreted. While not fully analyzed or correlated, information still has significant value to the tactical commander and plays a key role in threat warning and target acquisition. For example, combat information is “unevaluated data, gathered by or provided to the tactical commander which, due to its highly perishable nature or the criticality of the situation, cannot be processed into tactical intelligence in time to satisfy the user’s tactical intelligence requirements” (Joint Publication 1-02). Organic, theater and national level cryptologic sensors provide a significant portion of combat information. Intelligence, on the other hand, is “the product resulting from the collection, exploitation, processing, integration, analysis, evaluation, and interpretation of available information concerning foreign countries or areas.” Integration and analysis, combined with a thorough understanding of mission requirements, convert information into usable intelligence. Thus, intelligence is the product we derive from analyzing all available and relevant information. To the commander, intelligence is an essential element in planning and executing both combat and non-combat operations. It provides an assessment of an adversary’s capabilities, vulnerabilities, and intentions, enabling the commander to employ combat power more effectively in attaining specific military objectives. Intelligence helps a commander identify an adversary’s centers of gravity and critical vulnerabilities, so he can bring maximum force to bear on key adversary weaknesses. < 2 > It also helps the commander assess the effects of military operations. Intelligence strives to reduce the uncertainty facing the commander, thus reducing risk to friendly forces. The commander’s information requirements always must be the principal driver of the intelligence effort. By clearly articulating his intent, the commander sets the tone for successful integration of intelligence within the command. Naval intelligence is a system of personnel, procedures, equipment, and facilities, both afloat and ashore. It supports both naval and joint operations. It is embedded in all major echelons of command and is deployed continuously with naval forces. It encompasses not only dedicated intelligence elements such as a Marine Radio Battalion, but those having other primary functions as well, an example being a destroyer at sea sending a surface contact report. In fact, naval forces are unique in that intelligence collection capabilities are resident in many of our weapons platforms; at the tactical and operational levels of warfare, intelligence collection is just one more capability of ships, submarines and aircraft. Naval intelligence includes centers ashore for maritime, scientific and technical intelligence, training, administration of intelligence programs, and systems acquisition. Naval intelligence is a part of the joint intelligence architecture in current theaters of operations, connecting naval forces to theater joint intelligence centers, national intelligence agencies, service intelligence centers, and cooperative foreign governments. Scope Naval forces are prepared to operate at the strategic, operational, and tactical levels of warfare. Naval intelligence provides evaluated intelligence on an adversary’s capabilities and intentions to support planning and operations at all levels of warfare. — Strategic Intelligence is required for the formation of policy and military plans at national and international levels. At the strategic level, intelligence is oriented toward national objectives and supports the formulation of policies and determination of priorities. Strategic intelligence focuses first on discerning the capabilities and intentions of potential adversaries as well as considering the strategic intentions of allies and other potential multinational partners. Strategic intelligence plays a central role in identifying an adversary’s centers of gravity. — Operational Intelligence is required for planning operations within regional theaters or areas of operations. It concentrates on intelligence collection, identification, location, and analysis to support the operational level of warfare, which includes identifying an adversary’s operational critical vulnerabilities. Further, it assists the commander in deciding how best to employ forces while minimizing risk. — Tactical Intelligence is required for planning and conducting tactical operations at the component or unit level. It focuses on a potential adversary’s capabilities, his immediate intentions, and the environment. It is oriented more toward combat than long-range planning. Far more than at any other level, tactical intelligence support is the primary focus of naval intelligence. < 3 > The three levels of intelligence were evident during Operations Desert Shield and Desert Storm. Strategic intelligence led to the identification of Iraq as a potential enemy—with its leadership and command and control as centers of gravity; operational intelligence identified the Iraqi air defense system as a critical vulnerability that, if destroyed, would neutralize the Iraqi military’s capability to counter coalition air power; tactical intelligence supported plans for destroying or neutralizing critical command and control vulnerabilities, such as the Iraqi radar sites destroyed with high-speed anti-radiation missiles by Navy tactical aircraft at the outset of the air war. Purposes “You are supposed to tell us what the Japanese are going to do, and I will then decide whether it is good or bad and act accordingly.” — Admiral Chester W. Nimitz, U.S. Navy CinCPacFlt, 1942 Naval intelligence, which supports all aspects of naval operations, has the following primary purposes: — Supporting the Commander. Commanders require intelligence as a tool to evaluate the feasibility of, or determine risk factors associated with, objectives, plan and direct operations, and evaluate the effects of their actions. As the commander’s primary advisor for intelligence matters, the intelligence officer must support the commander, his staff, and lateral and subordinate commands— not only with tailored intelligence, but by accurately conveying the capabilities and limitations of the intelligence system as well. The commander and his forces must have a clear understanding of what intelligence can and cannot provide, and how it will support the operation. To be effective, intelligence support must have credibility which is attained by gaining the trust of the commander. This trust is usually gained over time, after a track record of accurate intelligence assessments has been established. Intelligence allows the commander to fight smarter by supporting his selection of the best courses of action. This includes advising the commander when an objective or planned course of action is probably not obtainable, even if this advice goes against the conventional wisdom. Each intelligence estimate should reflect clear analysis and sound judgment. The ultimate goal is to provide the commander and his forces the intelligence support needed to prevail in combat. — Identifying Centers of Gravity and Critical Vulnerabilities. Naval intelligence strives to provide an accurate picture of the battlespace from which we can identify clear and attainable objectives. For instance, at the operational level, the force commander may decide that to accomplish his objective, a particular target set— such as enemy command and control facilities—must be destroyed. At the tactical level, intelligence support is needed to plan an effective strike against a specific element of that target set, such as a radio-relay site. This tactical intelligence may consist of detailed, analyzed target photographs from tactical reconnaissance or national collection systems, pinpointing essential aim points for the strike leader. — Supporting Planning and Execution of Operations. Naval intelligence provides staff support in both deliberate and crisis action planning. < 4 > During planning, collection resources are identified and tasked to meet intelligence requirements in support of the operation. Gaining knowledge of an adversary’s capabilities and intentions may alter operational plans significantly. Similarly, changing operational tasking may in turn modify intelligence requirements. A close partnership between the intelligence and operations officers will keep operations efforts focused on the mission and ensure that intelligence requirements are met. Throughout all phases of planning and execution, intelligence and operations are critically interdependent. — Protecting the Force. Naval intelligence provides early warning of impending hostile action and reduces risk by detecting adversary actions that have an impact on friendly planning assumptions. Effective force protection enables us to limit the adverse effects of deception and surprise. Force protection efforts, supported by vigorous counterintelligence operations, can limit or distort the adversary’s assessment of friendly capabilities and intentions. Further, naval intelligence provides the information needed to conduct successful deception measures against the adversary. These measures require detailed knowledge of the adversary’s perceptions, vulnerabilities, intelligence-gathering capabilities and limitations, tactics, techniques and procedures, and the physical characteristics of the battlespace. Moreover, intelligence can reduce the likelihood of fratricide by helping to clear the fog of war. — Supporting Combat Assessment. Naval intelligence is essential in developing combat assessments that can help the commander decide whether to redirect friendly forces or end operations. Combat assessment is the procedure by which the commander weighs the effectiveness of military operations by considering battle damage assessment, munitions effectiveness, and reattack recommendations. Analysis of the enemy’s reaction to friendly operations gives us insights into his morale, materiel status, and ability to continue hostilities. NAVAL INTELLIGENCE IN DESERT STORM In response to Iraq’s August 1990 invasion of Kuwait, U.S. forces, under General H. Norman Schwarzkopf, Commander-in-Chief, U.S. Central Command, began deployment to the Gulf. The Office of Naval Intelligence’s Strike Projection Evaluation and Anti-Air Warfare Research (SPEAR) group was tasked to provide critical node analysis to support combat preparations. After a thorough review, SPEAR concluded that Saddam Hussein, aware of the coalition’s vastly superior air forces, would likely not send his entire 950-plane armada against the attackers. Rather, he would use them sparingly, relying on hit-and-run tactics, and dispersal to hardened shelters around the country,to enhance their survival. SPEAR assessed the primary threats to coalition aircraft to be numerous anti-air artillery weapons, man-portable air defense missiles, and radar-guided surface-to-air missiles, supported by a formidable air defense command and control network. Knowledge of Iraq’s lethal low-to-medium altitude threat resulted in coalition aircrews modifying their tactics in order to operate at higher altitudes. Iraq’s reliance on its air defense network made the system a critical vulnerability. Therefore, neutralizing this enemy capability became an objective of the allied air operation. Armed with this vital intelligence, the commander, his air staff, and the operating forces were able to plan and conduct operations that not only helped to protect the force better, but reoriented it toward more punishing strike missions as well. A post-war study commissioned by the U.S. Air Force concluded that SPEAR’s analysis was "perhaps the best assessment of the Iraqi air force and air defense system" in Desert Shield and Desert Storm. Support to Operating Forces Support to operating forces is the cornerstone of naval intelligence. Because of their mobility and forward deployment, as well as the unique nature of surface, subsurface, air, special and landing force operations, naval forces have special requirements for tailored intelligence on potential threats in both the maritime and littoral environments. Naval intelligence is designed to support operations at sea, from the sea, and ashore—through an organization closely linked with joint and national intelligence centers. Naval forces engaged in operations are supported by theater Joint Intelligence Centers (JICs). The theater JIC serves as a focal point to ensure that operating forces receive intelligence support from national and service intelligence centers such as DIA, CIA, NSA and the National Maritime Intelligence Center. Naval forces also maintain such organic intelligence capabilities as photographic interpretation, communications intelligence analysis, and finished intelligence production, which support not only the commander and embarked forces, but theater and national decisionmakers as well. Communications are key to ensuring that intelligence is available to the commander and his forces at every level throughout the battlespace. Relevant intelligence must be pushed to the commander on the basis of preplanned essential elements of information; similarly, because naval forces must be able to respond quickly to any crisis, the commander must be able to pull timely and relevant intelligence at any time, from any location as well. Rapid, concurrent dissemination of intelligence ensures that an accurate, complete, and common picture of the battlespace is available to all tactical users. The commander can improve the effectiveness of his forces by exercising his intelligence and cryptologic capabilities realistically, and by ensuring that reliable communications deliver the product to the user. Naval intelligence personnel and systems are co-located with decisionmakers at nearly every echelon of command. Similarly, cryptologic personnel and systems are woven into the fabric of operating forces—from specially configured surface ships, submarines, and naval aircraft to Marine Air-Ground Task Forces (MAGTF). Embedding intelligence and cryptologic personnel, equipment, and communications at the unit, afloat staff, theater and national levels contributes to effective intelligence support under virtually all circumstances. That said, effective intelligence support can be assured only when the commander and the members of his intelligence organization have a clear understanding of the fundamentals of intelligence. -------------------------------------------------------------------------------- http://www.fas.org/irp/doddir/navy/ndp2.htm
milstar: CHAPTER TWO Fundamentals of Naval Intelligence “To lack intelligence is to be in the ring blindfolded.” — General David M. Shoup, U.S. Marine Corps Commandant of the Marine Corps, 1960 The fundamentals of naval intelligence, distilled from years of operational experience, guide both the commander and the intelligence officer. The commander who understands these fundamentals can employ intelligence to his best advantage; the intelligence officer who understands these fundamentals can support the commander’s requirements better. The fundamentals of naval intelligence include principles, key attributes, intelligence sources and the process of the intelligence cycle. They apply across the spectrum of military operations—from peacetime, to operations other than war, to combat. Principles The principles of naval intelligence provide enduring guidelines for effective intelligence operations. Understanding and applying these principles will give decisive advantages to naval commanders. “If you know the enemy and know yourself, you need not fear the result of a hundred battles. When you are ignorant of the enemy, but know yourself, your chances of winning and losing are equal. If ignorant of both your enemy and of yourself, you are certain in every battle to be in peril.” — Sun Tzu, The Art of War, ca. 500 B.C. — Know the Adversary. Since the time of Sun Tzu, knowing the adversary has been the paramount principle. Identifying the adversary is the first step in gaining this knowledge. Knowing how the adversary thinks (especially how the adversary perceives success and failure) is essential in forecasting his likely courses of action. We know our adversary better by understanding his goals, objectives, strategy, intentions, capabilities, methods of operation, vulnerabilities, and values. We gain this understanding by studying his character, culture, social mores, customs and traditions, language, and history. Only then will the intelligence officer be able to provide the commander a full assessment. Because naval forces often will be first on the scene in a crisis, naval intelligence must identify potential adversaries in peacetime and prepare intelligence for anticipated crises. We will not always have the luxury of planning against a single adversary. Naval forces may be called into action in a variety of contingencies—against a conventional armed force, a terrorist group, or in response to civil or natural disasters. Under these conditions, we must seek to know all potential adversaries, while focusing our intelligence efforts against the most likely one. “The commander must appreciate and shoulder his intelligence re-sponsibilities or fail in the discharge of his operational functions.” — BGEN James M. Masters, U.S. Marine Corps A C/S-Intelligence, HQMC, 1958 — The Commander’s Needs are Paramount. No commanding officer approaches port without knowing the tides and shoals that may endanger ship and crew. Similarly, no fleet, battle group or MAGTF commander approaches combat without first understanding the opponent. Intelligence, the heart of our combat decisionmaking, enables us to fight smarter by reducing our uncertainty about the adversary. Armed with this knowledge, the commander can then determine his best courses of action and articulate his continuing intelligence needs. Thus, intelligence directly influences operations, from the earliest phases of planning through execution. The commander involves his intelligence staff early in the planning phase to ensure that intelligence will support his effort. In turn, the intelligence staff must keep the commander advised of any changes in adversary activity and any gaps in knowledge that may develop. — Ensure Unity of Intelligence Effort. In any theater of operations, unity of effort ensures that intelligence supports the commander’s objectives. Clearly stating and prioritizing information requirements are important steps in ensuring unity of effort. This becomes a particular challenge in multinational operations, where naval forces may encounter major differences in language and culture, limitations imposed by bilateral agreements, and differing strategic objectives. In building unity, we should recognize national differences, promote complementary intelligence operations and— most importantly—enable the exchange of intelligence. We can achieve all of this through the coordinated efforts of a joint or multinational intelligence center and the exchange of intelligence liaison personnel and systems. — Plan for Combat. Forward deployed naval forces can be thrust into combat with little warning; thus, naval intelligence resources must be able to function continuously in diverse operational environments. Realistic and continuous intelligence planning and training must support the full range of naval operations. Naval and national intelligence systems must be reliable and give commanders timely access to the intelligence they need. At the same time, the commander must understand the essential nature of this support and prioritize resources to satisfy his needs. For example, automated data processing interoperability should be a key goal, so that own-service systems can talk to other-service, other-theater or national systems via common protocols and formats. Intelligence personnel must ensure that all databases and communications are in place (or readily surged) to support combat operations, afloat and ashore. — Use an All-Source Approach. Developing an intelligence assessment is comparable to completing a jigsaw puzzle without all the pieces. To develop the full picture, the intelligence analyst should seek as many pieces as possible. This is known as the principle of “all-source” analysis. Rarely will a single source or sensor provide the entire picture of the battlespace. Historical examples exist in which a single source provided the key intelligence, such as the communications intercept that led to the shootdown of Japanese Admiral Isoroku Yamamoto’s aircraft during World War II. However, even that key intercept was fused with other known data—location of enemy airfields, likely course and speed of the aircraft, and other current intelligence—to plan the shootdown. The most useful and complete intelligence assessments usually emerge after a fusion of data from multiple sources. To preclude being deceived by our own analytical errors or by adversary deception, we use an all-source technique that permits the development of corroborating data. Further, all-source analysis can disclose conflicting data, which demand additional analysis to discern a more accurate picture. Most often, however, the all-source approach develops complementary data, where information from one source confirms information provided by another. ALL-SOURCE INTELLIGENCE AND THE NAVAL EMBARGO OF IRAQ The operations of the maritime interception force during Desert Shield and Desert Storm clearly demonstrate the importance of all-source intelligence analysis. The embargo of Iraq’s overseas trade, mandated by a U.N. resolution, directly involved the U.S. Navy and Coast Guard and eleven other coalition navies. Coalition naval forces patrolled the Arabian Gulf, northern Arabian Sea, and the Red Sea in search of merchantmen carrying munitions, petroleum, and other contraband. Thousands of suspect ships were located, intercepted, and inspected. This complex task required timely and accurate intelligence on the nationalities and characteristics of the merchant vessels, the origins and destinations of their cargoes, and the orders under which their masters operated. U.S. maritime intelligence activities provided a wealth of intelligence derived from international shipping registers, vessel sightings, electronic intelligence, cryptologic reporting, open sources, satellite imagery, human intelligence, and aerial reconnaissance photographs. This information was collated, analyzed, and fused into intelligence products that were provided to naval operating forces. Complementing this intelligence with information from organic radar, cryptologic sensors, and other surveillance assets, the maritime interdiction patrol force intercepted more than 10,000 ships by the spring of 1991. This enabled the Gulf War coalition to maintain, in the words of General H. Norman Schwarzkopf, a “steel wall around the waters leading to Iraq” that helped hasten the defeat of the Iraqis on the battlefield. Key Attributes Effective intelligence has several mutually supportive attributes or qualities. In certain cases these qualities can appear as competing goals. For example, although both thoroughness and timeliness are attributes of any intelligence product, a goal of thoroughness for any one product could actually hinder timeliness. To be effective, naval intelligence must strike a proper balance among the following—sometimes conflicting—attributes: — Timeliness. Intelligence should be timely enough to support policymaking or decisionmaking, to enhance the prospect of mission accomplishment. Timeliness is most essential during the formulation of the commander’s estimate and when handling highly perishable data normally called Indications and Warning intelligence. To ensure that timeliness requirements are met, the commander must prioritize his information needs. — Objectivity. From the facts on hand, the intelligence analyst must be free to assess and report the situation without the influence of bias, distortion, or political constraint. Intelligence analysts should be meticulous in their efforts to discount preconceived notions and not allow these to influence, much less drive, the intelligence effort. “Tell me what you know. . .tell me what you don’t know. . .tell me what you think. . .always distinguish which is which.” — General Colin L. Powell, U.S. Army Chairman, Joint Chiefs of Staff, 1990 — Usability. A commander needs intelligence that is easy to understand and apply to operational decisions. Usability demands timeliness, relevance, and proper format or form. The speed and complexity both of modern threats and our own telecommunications systems place a premium on rapid intelligence dissemination. Commanders need this intelligence in time to react to threats and make better decisions. — Availability. To support the commander’s planning and operations, intelligence should be available when and where needed. Availability requires foresight, an ability to predict, a clear understanding of objectives, and thorough intelligence training. In order to respond to rapidly emerging intelligence requirements, the intelligence officer should anticipate, collect, evaluate, produce, and store information. In naval operations, we depend on reliable, interoperable, up-to-date, on-line intelligence databases. We must be able to receive current, meaningful, appropriately classified intelligence to support changing operational requirements rapidly. Recognizing the need to protect sensitive intelligence sources and methods, we must guard against excessively restrictive classification of intelligence, which would deny it to the commander or operator who truly needs it. Many intelligence items can be “sanitized” by removing references to the highly-classified source of the data, and released at a lower classification. — Thoroughness. Thorough intelligence contributes directly to successful combat planning and execution. Proper identification and prioritization of the commander’s essential elements of information help to clarify the scope and detail of the intelligence required. < 5 > The intelligence effort should give us the information we need— nothing more, nothing less. Since the intelligence picture never will be complete, the commander should be aware of gaps in available information. By recognizing both the known and the unknown, a commander can apply appropriate judgment to reduce risk. — Accuracy. Intelligence should be factually correct and convey sound estimates of the adversary’s intentions and capabilities. Accurate intelligence reduces uncertainty, thus increasing the commander’s confidence in his understanding of the battlespace. Comparison of information received from multiple sources improves the ability to verify information and reduces susceptibility to deception. The dissemination process must not reduce accuracy. — Relevance. Intelligence should pertain directly to the operations at hand and to the level of command for which it is intended. For example, the commanding officer of a destroyer conducting maritime interdiction operations would find it important to learn that a merchant ship with a history of arms smuggling is entering his area of responsibility. The National Command Authorities might find the same intelligence somewhat less relevant. If intelligence does not support the needs of the intended user, it has little value. BATTLE OF MIDWAY THE ATTRIBUTES OF NAVAL INTELLIGENCE Before the Battle of Midway, Admiral Chester Nimitz asked his intelligence officer, Commander Edwin Layton, to forecast as closely as possible the time and method of the anticipated Japanese attack on Midway. With the objective thus defined, Layton set to work. A decoded message from the Japanese aircraft carrier commandcontainedthe phrase,"we plan to make attacks from a general northwest direction," but did not specify the target. Layton thus assumed that the Japanese force would approach Midway from the northwest on an approximate bearing of 315 degrees. He estimated that they would approach under cover of darkness, just as they had at Pearl Harbor six months earlier, and launch their bombers at first light. He knew, too, that the U.S.forces on Midway would launch their search planes at first light. Using available intelligence, Layton’s analysts discerned that the attack would occur on June 4th. Knowing the time of sunrise on June 4th and the approximate course and speed of the American search planes, Layton was able to forecast with accuracy and timeliness when and where they would detect the Japanese carriers. Layton provided Admiral Nimitz usable intelligence by estimating that the Japanese would approach Midway on bearing 315 degrees and that they would be sighted 175 miles from Midway at about 0600. Nimitz was reportedly surprised by the thoroughness of Layton’s forecast, but immediately grasped the relevance of the estimate. He ordered his staff to plan a course of action that would take this intelligence into account. Shortly after 0600 on 4 June 1942, Admiral Nimitz received an urgent message from Midway, "Plane reports two carriers and main body ships bearing 320, course 135, speed 25, distance 180." The battle that followed broke the Japanese initiative in the Pacific and changed the course of the war. As Admiral Nimitz later remarked to Layton, "Well, you were only five miles, five degrees, and five minutes off." Sources of Intelligence Intelligence sources vary greatly in capability, method, sophistication, and utility, ranging from a local informant to a billion-dollar reconnaissance satellite system. All sensors possess capabilities that make them unique. All have limitations as well. For instance, reconnaissance satellites may provide broad area coverage not available from any other sensor, yet collection over the desired area may be affected by adverse weather or orbital geometry. As a rule, however, the utility of the source is not a function of its sophistication; the best intelligence often can come through the simplest collection means. To be effective, intelligence must use all available sources; it cannot simply concentrate on the most familiar. Further, naval intelligence must be ready to function in an environment where some sensor data may be missing. INTELLIGENCE SOURCES Counterintelligence CI Imagery Intelligence IMINT Photographic Intelligence PHOTINT Human Intelligence HUMINT Measurement and Signature Intelligence MASINT Acoustic Intelligence ACINT Electro-optical Intelligence ELECTRO-OPTINT Infrared Intelligence IRINT Laser Intelligence LASINT Nuclear Intelligence NUCINT Unintentional Radiation Intelligence RINT Open Source Intelligence OSINT Radar Intelligence RADINT Signals Intelligence SIGINT Communications Intelligence COMINT Electronic Intelligence ELINT Foreign Instrumentation Signals Intelligence FISINT Scientific and Technical Intelligence S&TI Medical Intelligence MEDINT Intelligence collection is naturally constrained by resource allocation, the nature of the threat, technology, and the environment. Collection resources are normally managed so that they remain focused on areas perceived as enduring threats. Refocusing the intelligence system on emerging threats may take time. Intelligence assets are necessarily finite and competition for them can be extremely keen, thus, they should be managed carefully. Sensor selection and employment, processing, and timeliness depend on the nature and characteristics of the target. For example, electronic intelligence (ELINT) may provide us little information when directed against an adversary with unsophisticated weapons; on the other hand, human intelligence (HUMINT) might bring some results in the same case. A proper mix of sensors and sources is the key. Another important factor is the rapid processing of sensor data. The intelligence effort must have enough trained personnel to interpret data within the context of ongoing operations. Finally, we must carefully and continually assess the timeliness of sensor data. Sensor data can be corrupted and erroneous; therefore, we should not be mesmerized by a display of data on a screen. Such data requires careful analysis and ambiguity must be resolved. Some sensors produce data enabling weapons or tactics to be employed directly, such as ELINT data used to guide an anti-surface missile attacking an enemy ship. In such cases procedures should be in place to disseminate data immediately and ensure that forces acting upon that information will understand what it is, how it will arrive, and what it will look like. Other intelligence sources, however, often produce information that requires careful consideration and analysis before forces can be committed on the strength of it. The Intelligence Cycle Intelligence products result from a series of interrelated activities termed the intelligence cycle. Figure 1 illustrates the process through which the commander levies intelligence requirements, information is collected and converted into intelligence, and intelligence is disseminated to users. This cycle normally consists of five steps: planning and directing, collection, processing, production and dissemination. This cycle greatly simplifies a dynamic and complex process, but it is useful to illustrate how the intelligence process works. Naturally, intelligence efforts do not always flow sequentially through the cycle. For example, a request for imagery generates planning and direction, but may not involve new collection if the request can be satisfied from archival imagery. Figure 1 — Planning and Direction. During this phase of the cycle, the commander must identify and prioritize his information requirements. This phase is instrumental to the cycle’s success. Because a great number of intelligence requirements may have to be satisfied, planning and directing determines the effort required to meet our needs. After the commander identifies his requirements, the intelligence officer formulates a collection plan, taking into account the collection assets available and the commander’s essential elements of information. One of the key elements in the planning phase is assessing current intelligence to ensure that it meets our requirements. Early discovery of any requirements that cannot be satisfied through organic, theater or national intelligence collection resources will highlight potential intelligence gaps. Planning further includes the identification of personnel, transportation and communications requirements. — Collection. Collection involves tasking organic, attached, and supporting collection resources to gather information. < 6 > The collection process determines what will be and what will not be available to support decisionmaking. Since few collection requirements can be met fully by organic assets alone, collection resources available at the theater and national level will normally be tasked as well. To do this effectively, the intelligence staff must know the capabilities and limitations of available collection resources, must understand the requirements validation process to obtain desired collection approval, and must identify the collection resources that can contribute to fulfilling mission requirements. — Processing. Processing is the conversion of collected information into a form suitable for producing usable intelligence, such as translating foreign languages, developing film from tactical reconnaissance aircraft, generating hardor soft-copy images provided by electro-optical or infrared sensors, and converting raw electronic intelligence data into a standard message format suitable for automated handling. Timeliness and accuracy are especially relevant during processing. — Production. Intelligence production is the integration, analysis, evaluation, and interpretation of information from all available sources into tailored, usable intelligence. A key principle in production is the fusion of information from various sources to form a complete and accurate product. Fusion is essential for an effective intelligence production process that accurately reflects and supports the commander’s prioritized essential elements of information (EEI). Because of the uncertain nature of combat, the commander, operations officer and intelligence officer should review EEIs periodically to ensure that intelligence assets are supporting mission needs. — Dissemination. The goal of the dissemination process is to provide the right amount of appropriately classified intelligence when, where, and how it is needed. Getting the product to the user is the last step in the intelligence cycle; but, because the cycle is dynamic, the process does not end with dissemination. First, intelligence personnel must ensure that the product is actually used. This is a particular obligation of intelligence personnel who are members of operational staffs. They are in the best position to demonstrate the value of intelligence products to commanders and other staff members. Second, intelligence personnel must see to it that dissemination is refined by gathering feedback from the commander or other users to ensure that intelligence requirements have been satisfied and the finished intelligence products are usable. If not, the intelligence staff must take corrective measures to meet the needs of the commander. The dissemination process should not overwhelm the tactical user with massive amounts of data. Instead, intelligence dissemination should follow established procedures designed to push time-sensitive, threatwarning data to the commander, while allowing him to pull less time-sensitive intelligence required for his mission. An accurate display of intelligence data is essential to achieving effective employment of intelligence products. Increasingly, tactical commanders prefer to view crucial data in the context of the larger scenario in progress. Effective display of intelligence information is essential in order to translate usable products into modern command and control, and weapons targeting systems. This process should include, as necessary, sanitization of classified data and reformatting into specific compatible data fields. Intelligence lays the groundwork for naval operations in peace and war. By understanding the fundamentals of naval intelligence, the commander is best able to ensure that intelligence is fully integrated into operations. This integration enables intelligence to support both planning and execution effectively. --------------------------------------------------------------------------------
milstar: http://www.fas.org/irp/doddir/navy/ndp2.htm CHAPTER THREE Naval Intelligence Operations “The great military victory we achieved in Desert Storm and the mini-mal losses sustained by U.S. and Coalition forces can be directly attributed to the excellent intelligence picture we had on the Iraqis.” — General H. Norman Schwarzkopf III, U.S. Army Commander-in-Chief, U.S. Central Command, 1991 As an integral part of naval forces, naval intelligence resources are forward deployed around the world. Because of this forward deployment, naval intelligence must always be at a high state of readiness, with unparalleled situational awareness of the operating theater. To maintain that awareness, naval intelligence operations in peacetime closely parallel those in war and in operations other than war. More than any other service, naval intelligence supports peacetime operational decisionmaking on a daily basis. Since its formal establishment in 1882, the Office of Naval Intelligence has been a major player in many successful operations that have meant the difference between ultimate victory and defeat. During World War II, an intensive cryptanalytic effort by the Navy’s Communications Security Group—forerunner of today’s Naval Security Group—led to the breaking of the Japanese Navy’s code and played a pivotal role in attaining final victory in the Pacific. The naval cryptanalytic efforts of World War II foreshadow similar cryptologic tasks that will be required for operations against future adversaries including signals search methodology, language skills, and signal access. In the Cold War era, the Navy established the Ocean Surveillance Information System (OSIS). OSIS focused naval intelligence efforts on the Soviet Navy threat and provided intelligence support to fleet and headquarters units. OSIS was a synergistic blend of intelligence and cryptologic personnel that provided tailored, fused, allsource intelligence to operating units. More recently, the naval intelligence system has served as a model for the establishment of Joint Intelligence Centers (JICs). These joint organizations matured during Operations Desert Shield and Desert Storm and today help meet the intelligence requirements of naval commanders in multiple theaters and in multiple roles. Regardless of the theater or mission, however, certain basic functions of naval intelligence remain constant. Functions of Naval Intelligence Naval intelligence reduces risk by identifying adversary capabilities, vulnerabilities, and intentions. It attempts to impart thorough knowledge of the situation through the application of certain basic intelligence functions. These intelligence functions form the foundation of required analytical support to the commander. Mission, threat, time, and resources available will determine the priority and level of effort applied to specific intelligence functions in any given situation. The effective incorporation of the following functions into the intelligence process will produce the highest quality support throughout planning and execution. — Intelligence Preparation of the Battlespace. Intelligence Preparation of the Battlespace (IPB) is the systematic and continuous analysis of the adversary, terrain, and weather in the assigned or potential battlespace. It is a significant element in the Commander ’s Preparation of the Battlespace and a key part of our decisionmaking process. < 7 > Its goals include understanding the adversary’s forces, doctrine, tactics, and probable courses of action, together with the physical and environmental characteristics of the target area. IPB identifies gaps in knowledge that require intelligence collection efforts. It consists of five elements: Define the Battlespace Environment: Defines the area of operations and focuses intelligence assets on the battlespace. Describe the Battlespace’s Effects: Evaluates physical characteristics of the battlespace and their effects on friendly and adversary capabilities to maneuver, attack, employ sensors, andcommunicate. Evaluate the threat: Encompasses a detailed study of the threat, identifying adversary capabilities and vulnerabilities. Determine Threat Courses of Action: Ties the previous steps together providing a predictive analysis of probable adersary courses of action and friendly force survivability in each case. IPB is of great importance to all aspects of combat planning. It is not limited to supporting planning, but is a long-term, continuous effort directed against potential adversaries as well. We use IPB to plan action and manage the risk to friendly forces. Risk will always be inherent in military operations, but IPB seeks to reduce that risk. We assess risk by weighing adversary capabilities and intentions against friendly forces and assigned missions. This risk is then analyzed to determine whether additional information or intelligence could alleviate it. Our management of risk thus depends on a clear understanding of both what is known and what is not known. INTELLIGENCE PREPARATION OF THE BATTLESPACE Desert Shield/Desert Storm During Operation Desert Shield and throughout air operations of Desert Storm, U.S. Navy and Army special operations personnel and force reconnaissance Marines established a series of observation sites along the Kuwaiti-Saudi Arabian border. Tasked to conduct surveillance of the border and intelligence collection in support of follow-on operations, these sites were manned by Navy SEALs, Army Special Forces and Marine Corps force reconnaissance teams, augmented with Marine Corps and Army SIGINT personnel. Through nightly patrols and continuous visual and electromagnetic monitoring of Iraqi forces, the surveillance teams were able to conduct all-source collection of Iraqi army activity across the border. Their efforts laid the groundwork for a thorough IPB that was instrumental in planning for the forthcoming ground offensive to liberate Kuwait. Indications and Warning. The goal of Indications and Warning (I&W) is to provide early warning of potential hostile action. To accomplish this goal, intelligence must convey understanding of the adversary. This understanding is gained through Intelligence Preparation of the Battlespace and allows us to interpret indications, thus allowing adequate warning. I&W prevents surprise and reduces risk by detecting adversary actions that may threaten friendly forces. It can support strategic, operational, or tactical levels of warfare. Strategic I&W is concerned primarily with detecting a potential adversary’s preparations for war, policy shifts, advances in military capability, or acquisition of new technology. By focusing on reduction of surprise and threat avoidance, I&W supports operational and tactical commanders. I&W is essential for naval forces because of their forward presence in areas of potential crisis. Threat response times are greatly decreased in the littoral regions, making I&W crucial for avoiding or countering threats. Early investment in collection, regional threat analysis, target databases, and training help build a coherent picture of the adversary’s capabilities and intentions. The commander’s requirements must be anticipated and understood in order to identify potential organic collection deficiencies and to focus theater or national intelligence assets on potential adversaries far enough in advance. — Situation Development. Analysts use situation development to build on the IPB process. Situation development helps us assess and predict an adversary’s actions. For example, current intelligence may reveal that an adversary is removing coastal defense missiles from storage. Intelligence must evaluate intentions: Is the activity merely proficiency training—or is there hostile intent? If it is training, are there opportunities to collect intelligence? If hostile intent is assessed, are any friendly forces at risk? Predicting an adversary’s future actions is difficult. We may lack complete information because of gaps in our collection ability, or due to adversary concealment efforts. Nevertheless, situation development can reduce risks by assessing capabilities and likely courses of action. In the example of coastal missiles, intelligence can give an accurate picture of the threat by calculating where the missiles might go, how quickly the adversary can fire them, and which of our naval forces are in the threat envelope. The intelligence analysts use IPB as background; they then place the threat in context by assessing location, current operating patterns, training cycle status, and geopolitical situation. Situation development is especially critical in high-tempo operations when time is short and the cost of miscalculation is high. Although they are unable to foresee the future, intelligence personnel can make judgments that help the commander make better decisions. “The credit must be given to Nimitz. Not only did he accept the intelligence picture, but he acted upon it at once.” — Admiral Raymond Spruance, U.S. Navy (Ret), 1982 — Targeting. Targeting is a function of intelligence and operations, by which an adversary’s critical vulnerabilities are identified for possible attack or disruption. The primary goal of targeting is to enable us to use resources effectively in defeating the adversary. Targeting is more than a function of planning the physical destruction of enemy facilities. Targeting is an analysis process in which the components of a target, or target system—and their vulnerabilities and relative importance—are assessed to determine what effect their loss or impairment would have on the adversary. Intelligence can indicate where selective employment of force can have a major effect on the adversary. During the targeting process, we first develop and then select targets in accordance with the commander’s guidance, objectives and the results of the Intelligence Preparation of the Battlespace. Targets may be either physical targets, such as bridges and command centers, or functional targets, such as enemy command and control capability. Operations personnel then match the targeting information to the appropriate instruments of force in a process commonly termed weaponeering. Continuous involvement of intelligence personnel in targeting deliberations may identify gaps in available data that a weapon requires for proper operation. Early identification of such shortfalls can activate intelligence collection to fill the gaps. Timely feedback from battle damage assessment is crucial to targeting because it allows us to assess mission effectiveness and permits us to husband resources and eliminate needless risk. INTELLIGENCE SUPPORT TO TARGETING - OPERATION DENY FLIGHT Beginning in April 1993, the Navy has flown many F-14 Tactical Aerial Reconnaissance Pod (TARPS) sorties over Bosnia-Hercegovina as part of Operation Deny Flight. Operating from aircraft carriers stationed in the Adriatic Sea, the TARPS aircraft photographed hundreds of square miles of disputed territory, using thousands of feet of film. After the aircraft recovered aboard the carrier, Intelligence Specialists quickly and accurately provided the commander and other senior decisionmakers the location and types of belligerent arms, equipment, and forces. The Intelligence Specialists also produced annotated TARPS photos for carrier and shore-based strike team leaders to assist in planning potential contingency operations. Battle Damage Assessment. Battle damage assessment (BDA) is an element of Combat Assessment. < 8 > BDA evaluates the effectiveness of friendly force operations by exploiting and analyzing intelligence on enemy forces, facilities and functions. BDA includes not only physical damage assessments, but functional damage assessments as well. Physical damage assessments quantify the extent of damage to a material target, such as imagery indicating the center span of a targeted bridge has been destroyed, thus severing an enemy resupply line. Functional damage assessments determine the disruption to operational targets, for example, determining the effectiveness of electronic jamming on enemy command and control capabilities. BDA helps determine the impact of friendly operations on enemy combat effectiveness. Verification of combat effectiveness is essential, especially for subsequent planning and reporting purposes. BDA may require analyzing large amounts of data, with limited or imprecise information available to fully evaluate results. Therefore, all-source intelligence is essential to the BDA function. The commander must consider BDA throughout all phases of mission planning and execution, for all levels of warfare. At the tactical level, BDA supports reattack decisions; at the operational level, BDA determines the extent of achievement of operations and campaign objectives; at the strategic level, BDA provides key information for senior decisionmakers with regard to campaign progress—and attainment of national security objectives. —Intelligence Information Management. Intelligence must be delivered to the user on time and in a usable format. By providing a push-pull information capability to the commander, intelligence information management seeks to ensure timeliness, availability, and usability of intelligence. Intelligence information management monitors the flow of intelligence from collector to customer, identifying chokepoints and single points of failure across all intelligence cycle activities. Effective dissemination of intelligence requires knowledge of communications systems architecture and equipment. As a management tool, intelligence information management facilitates the dissemination of intelligence to support operations as the battlespace expands. It helps the intelligence officer understand and articulate intelligence dissemination requirements to the communications and operations officers. Such interaction ensures that the intelligence dissemination needs are met. — Force Protection. Force protection is both offensive and defensive. It is supported by all intelligence functions, but is executed primarily through counterintelligence operations and force security measures. To neutralize or destroy the effectiveness of hostile intelligence collection activities, counterintelligence and security are essential. These protect information against espionage, personnel against subversion and terrorism, and installations and material against sabotage. Adversary forces can be expected to use every available means to thwart or otherwise impede the operations of our naval forces. Counterintelligence and security measures aid in identifying our own vulnerabilities and reducing risks, and are essential in achieving surprise during military operations. Naval intelligence identifies adversary intelligence collection capabilities, assesses friendly vulnerabilities, identifies risk, and enables the commander to plan for operational security, deception and surprise. Force protection encompasses the measures taken by the commander to protect his forces, posture and information, and to deny such protection to his adversary. The commander must consider force protection in every aspect of planning and tailor it to the intended operations and the adversary’s capabilities. Security addresses both the protection of information and its dissemination. Sensitive intelligence requires protection, but commanders should be denied neither the intelligence they require to fight effectively nor intelligence that might keep friendly forces from being placed at risk. Decisions regarding releasability of intelligence must be made early—balancing operational requirements with the need to protect sensitive sensors or sources. Sanitization may be a viable option which would make the information available while still protecting the source or sensor. Structure of Naval Intelligence Naval intelligence forces have been designed as an integrated system of personnel, procedures, facilities and equipment structured to support naval, joint and multinational operations. To be effective, naval intelligence must be structured to ensure both top-down and bottom-up intelligence support. Top-down intelligence support leverages national or theater intelligence resources to support the tactical commander; bottom-up support ensures that organic intelligence supports operations while contributing to the larger intelligence effort. To support naval forces engaged in littoral operations, the primary work of naval intelligence is conducted at the tactical level in dedicated intelligence centers afloat, such as a Carrier Intelligence Center, or deployed ashore with the MAGTF command element. These forward deployed intelligence centers are staffed by personnel from embarked flag staffs, ships’ company, carrier air wings and MAGTF intelligence organizations. Personnel assigned produce not only current intelligence, but other finished intelligence products that support a variety of contingency operations. Intelligence centers provide assessments of the adversary’s capabilities and build and maintain threat intelligence files and databases. Depending on mission requirements, these centers may be augmented with liaison personnel from other services or national intelligence agencies. Naval intelligence centers serve as fusion centers where information from various sources (cryptologic sensors, tactical airborne reconnaissance, units in contact with the enemy, etc.) is validated, correlated, analyzed, and disseminated to support operations. These centers also use links to theater and component sensors and to the joint intelligence centers, to complement organic capabilities and to facilitate national, theater, and tactical intelligence support to a wide range of operations. A fundamental operating principle of the intelligence center is that allsource intelligence must be integrated with operations and contribute to our common tactical picture. These operations are facilitated by reliance on a wide variety of automated data processing systems. Because naval forces will normally operate as a component of joint forces, both afloat and ashore intelligence centers are integral parts of an intelligence architecture that connects the commander to joint and service intelligence centers, national intelligence agencies, and the intelligence centers of other nations. < 9 > Interoperability, cooperation in resource management, and intelligence sharing throughout this architecture is essential to support the commander’s decisionmaking. Support to Planning Intelligence is the cornerstone of planning. During all phases of planning, intelligence on capabilities, vulnerabilities, and intentions of potential adversaries is essential. Intelligence reduces the unknowns that planners must face and forms the basis for both deliberate and crisis action planning. Early involvement of the intelligence staff in planning (including exercise planning) is essential to ensure that intelligence continuously supports the entire operation. In deliberate planning, the commander’s emphasis is on developing a carefully crafted plan for military operations. As shown in Figure 2, Intelligence Preparation of the Battlespace (IPB) is the predominant intelligence function during development of the commander’s estimate and concept of operations. IPB identifies information requirements and shortfalls and permits refocusing collection and production resources to accomplish the plan. Planning must be sufficiently flexible to accommodate and respond to new information as it becomes available. FIGURE 2 Targeting is an essential task in developing an operational plan. Throughout plan development, targeting materials are built and maintained as appropriate. During the entire deliberate planning cycle, intelligence information management (to include communications and dissemination architectures) and force protection (to include information security) are essential to ensure that the intelligence portion of the plan is executable. Indications and Warning generally do not support deliberate planning. In crisis action planning, the commander’s emphasis is on developing a course of action to respond to an emergent crisis. As depicted in Figure 3, intelligence is especially vital in crisis action planning since the crisis itself often grows and evolves while planning is underway. Indications and Warning play a key role in detecting events that generate crisis action planning. Situational development guides the modification of plans—both as the crisis unfolds and subsequent to selection of the preferred course of action. Because planning timelines are greatly reduced during crisis action planning, intelligence preparation of the battlespace and targeting become the key tasks in support of the commander. Battle damage assessment is especially important during the execution planning and execution phases, but must be considered throughout all phases. As with deliberate planning, intelligence information management and force protection are ongoing concerns. Continuous involvement of intelligence, from planning to mission completion, guarantees the full integration of intelligence with operations in support of the commander’s effort. FIGURE 3 SUPPORT TO PLANNING THE INCHON LANDING In July 1950, only a few weeks after North Korean forces stormed across the 38th parallel and pushed South Korean and U.S. forces into the southeast corner of the Korean peninsula, the supreme allied commander in Korea considered a major counterstroke. After a prototypical Intelligence Preparation of the Battlespace, General Douglas MacArthur decided that naval forces could dramatically alter the course of the war by seizing Inchon, a major port on Korea’s Yellow Sea coast. Possession of Inchon would enable the allies to recapture a key air base, and mount a major ground offensive on Seoul which would cut off North Korean forces in the south. The North Koreans recognized the potential harm a landing at Inchon could do, but they believed the area was entirely unsuitable for a major amphibious operation. Tides rose and fell an average of 32 feet daily; the current ran swiftly in the narrow, winding waterways; and the approaches to the harbor were easy to mine, lined by defensible islands, and marked by extensive mud flats, high seawalls, and dominating hills. Moreover, harbor facilities were rudimentary, with little room in the roadstead to deploy logistic shipping. In planning for the amphibious operation, the allies capitalized on high quality intelligence to overcome these disadvantages and take the enemy by surprise. Aerial photographs, the testimony of former inhabitants, and first-hand reports of naval special warfare teams that went ashore to conduct reconnaissance of the Inchon area shaped the operational planning of the amphibious task force commander, Rear Admiral James Doyle, and his staff. Naval intelligence helped Admiral Doyle select the best water approach, set the time for the amphibious assaults, and identify the North Korean Army line of communication as a critical vulnerability. This comprehensive planning bore fruit on 15 September, when the allied amphibious task force launched its initial assault from the sea. By the 19th, the 1st Marine Division seized the air base at Kimpo and began the assault on Seoul. U.S. Army troops pushed out from the Inchon beachhead and on the 27th linked up with their comrades advancing north from the Pusan perimeter. Two days later, the Marines captured Seoul. Thus, by skillfully incorporating intelligence into operational planning, in a little more than two weeks, allied forces were able to oust the invaders from the Republic of Korea. Support to Operations Naval forces have unique, multidimensional intelligence requirements. Countering threats to air, surface, subsurface, and landing forces requires in-depth knowledge of the threat, weather, hydrography, terrain, ports, and airfields. The sophisticated nature of the threat in naval warfare causes naval forces to demand detailed technical intelligence on an adversary’s weapon systems. The intelligence picture is formed from all sources in the battlespace, including dedicated force intelligence collection resources, national and theater assets, liaison officers, and units in contact with the enemy. Naval forces also have unique intelligence collection capabilities, especially in their ability to collect intelligence covertly. Such collection can take place at the tactical, operational, or strategic levels. During peacetime, naval intelligence plays an important role by supporting day-to-day decisionmaking for forward deployed naval forces. It also supports policy formulation and decisionmaking on force structure, systems acquisition, and doctrine and tactics development. Intelligence resources monitor foreign nations and regions to detect and characterize threats to U.S. national interests. Further, peacetime intelligence enhances naval training and exercises by providing realistic threat scenarios to train against. Military operations other than war take place in a world populated by a growing number of impoverished and unstable nation-states seeking wealth, power, or security. Operations other than war can include combat or non-combat actions in the following areas: arms control, combating terrorism, nation assistance, non-combatant evacuation operations, other civil support operations such as disaster relief or humanitarian assistance, sanctions enforcement, international peace operations, support to insurgency and counterinsurgency, and counterdrug operations. In addition, a deteriorating situation may demand that naval forces quickly make the transition from such operations to sustained combat operations. Great demands can be placed on the intelligence system during operations other than war; these might include requirements for such nontraditional intelligence as determining the projected level of flood water or the local infant mortality rate. To build a picture of the adversary, we must have a broad understanding of the theater of operations and the underlying reasons for conflict. To gain this understanding, naval intelligence personnel must seek nontraditional sources of information with unique access, such as open sources, academia, emigres, and civilian area experts. Reliance on organic intelligence collection assets will increase and may require early deployment of such collection resources as tactical counterintelligence, HUMINT, and cryptologic teams. Littoral operations also may increase requirements for rapidly identifying and deploying specialized linguists and area experts. Cryptologic operations play a key role in supporting naval expeditionary operations. Naval cryptologic personnel, afloat and ashore, employ tactical sensor systems that provide the commander time-sensitive combat information on an adversary’s composition, disposition, location and intent. This information can be disseminated as electronic warfare support data directly to the tactical decisionmaker or processed into SIGINT by afloat or ashore analysis cells. Cryptologic operations can provide unique situational awareness by giving the commander insight into an adversary’s decisionmaking cycle. For this reason, cryptology plays an important role in Command and Control Warfare. Cryptologic efforts rely increasingly on a complementary mix of tactical, theater, and national assets. Combat operations place unique demands on naval intelligence personnel for innovation, initiative, and intensity of effort. Employing the same tools and structures used during peacetime and operations other than war, the intelligence staff carries out the primary intelligence functions to support ongoing combat operations. Intelligence during combat must identify enemy capabilities, intentions, and critical vulnerabilities in a timely and accurate manner, providing the commander maximum leverage in applying combat power against the enemy. During combat, the timeliness, tactical relevance, and accuracy of intelligence are especially vital. INTELLIGENCE SUPPORT TO OPERATIONS OTHER THAN WAR Since the standup of Joint Task Force Four in 1989, naval cryptologic operations have played a major role in the detection and monitoring of illicit drug trafficking in the Caribbean Sea and Pacific Ocean. During Operation Restore Hope in 1993, Marine Corps tactical HUMINT operations proved to be indispensable. By “taking the pulse” of the local populace, HUMINT personnel were able to determine which indigenous forces were friendly, neutral or potentially hostile, where weapons caches were located and where threat situations might develop. Additionally, they provided the Joint Task Force Commander an appreciation of Somali perception of, and reaction to, United Nations’ support and relief operations. During the Mississippi River flooding in the summer of 1993, naval tactical aircraft flew photographic reconnaissance missions over the Mississippi River Valley, mapping the extent of flood damage and providing that information to the Federal Emergency Management Agency and other civil authorities charged with flood relief efforts.
milstar: Support to Information Warfare/Command and Control Warfare Information Warfare/Command and Control Warfare (IW/ C2W) offers the commander an additional means to engage adversarial forces. IW/C2W seeks to deceive, disrupt or destroy the adversary’s information infrastructure and command and control process to subdue the opposition rapidly. ##################################################################################### Smisl zameni C3I ? ################# At the same time, IW/C2W seeks to protect our information infrastructure and command and control process from attack. To be successful, IW/C2W must be based on sound intelligence. Current and precise knowledge of the adversary’s information and command and control systems—especially their critical and vulnerable nodes— is paramount in IW/C2W planning and execution. < 10 > Intelligence plays a vital role by identifying essential and vulnerable adversary nodes, as well as by recommending those nodes that we should not degrade or destroy because of the intelligence gained through their exploitation. Naval intelligence gives the commander the ability to strike an adversary at precise times and places— to blind, cripple, deceive, or destroy him. IW/C2W relies on fused, all-source intelligence to plan and execute operations. It requires complete all-source databases, sound analysis, and rapid and reliable communications. Further, without accurate knowledge of the adversary’s weaknesses, strengths, disposition, and intentions, the commander may find that his efforts are ineffective. Standard intelligence functions must be applied innovatively and meticulously to support all aspects of IW/C2W: deception, operations security, psychological operations, electronic warfare, and destruction. Naval cryptology, in particular, is essential in IW/C2W efforts to disrupt the adversary’s decisionmaking process and sever the links between the adversary commander and his forces. Dominance of the electromagnetic battlespace lies at the heart of IW/C2W. Cryptologic operations characterize and map this battlespace. By detecting, locating, exploiting, and attacking threat emitters, cryptology supports immediate decisionmaking for employment of electronic attack, threat warning and avoidance, and targeting.
milstar: Awtor postinga ne widit nikakogo smisla w ponjatie informazionnaja wojna ,informazionnie ydari ################################################################ Posmotrite kak rabotalo ministerstwo propagandi Goebbelsa , Ideologicheskij ,Agitprop ,Internazionalnnij otdeli CK KPSS . Politicheskoe yprawlenie Sowestwkoj armii Massowoe rassprostranenie w pop variante sputnikowogo weschanija , radio - kommunik .cetej ,interneta wpolne effektiwno mozet t bit' ispolzowanno na starix principax Radiovewschanie Goebbelsa, Sbros listowok s samoletow ,subversivnaja propaganda i pr. Awtor takze ne widit smisla ispolzowat' termin "informazionnaja wojna" ################################################# k likwidazii politicheskogo i woennogo liderstwa ,likwidaziji swjazi mezdu stabom i armijami ############################################################### wkljuchat' Mildec - military deception w ponjatie informationnaja vojana ################################################# Smotri Bitwu pri Kalke -Mongoli otstupali pred w 3-4 raza prewosxodjaschimi silami Russkix ... Kogda avangard Russkoj armii w processe presledowanija otorwalsja ,Subodaj pereschel k nastupleniju PSYOP -toze staroe ,dejstwie korpusa Subodja po tilam w kompanii w Kitae
milstar: Nize definizii dlja mass Inforamtion Warfare http://en.wikipedia.org/wiki/Information_warfare Information warfare is the use and management of information in pursuit of a competitive advantage over an opponent. Information warfare may involve collection of tactical information, assurance(s) that one's own information is valid, spreading of propaganda or disinformation to demoralize the enemy and the public, undermining the quality of opposing force information and denial of information-collection opportunities to opposing forces. Information warfare can take many forms: Television and radio transmission(s) can be jammed. Television and radio transmission(s) can be hijacked for a disinformation campaign. Logistics networks can be disabled. Enemy communications networks can be disabled or spoofed. Stock exchange transactions can be sabotaged, either with electronic intervention, leaking sensitive information or placing disinformation. Smeschiwanie raznix akzij protiw voennix sistem swjazi ,wojsk,politicheskogo i woennogo liderstrwa i protiw grazdanskix sistem swjazi,propagandi ,naselenija ################################################################################## Srawnite zadaci 1. Likwidirowat' wlijanie zarubeznoj propagandi na territorii Rossii ,krome programm sport ,kulturnij obmen Neslozno ... Kompleks texnicheskix akzij (raznoboraznie gluschiteli radio stanzij ,kosmicheskix TV sputnikow , kontrol' w/o kanalow swjazej ) Zakonadatelstwo -straf , yslownoe zakljuchenie it.p . za ystanowku TV antenni Kontrpropaganda - massowij oxwat nachinaja s detskix jasel '( Knizki dlja detej polkownika KGB Z.Voskresenskoj ) 2. C3I - Genstab,GRU , PGU KGB ,CIA , sьputniki milstar s wisokoj boewoj ystojschiwsot'ju k jadernomu wzriwu Oxranjaemoe politicheskoe i woennoe liderstwo ... MID,MO-Genstab , VVS,-SV-VMF ,Ministerstwo Propagandi , Ideologicheskij otdel ZK KPSS ,Ministerstwo kulturi,CIA , PGU KGB ,GRU - eto raznie organizacii ########################################################################################################### tam ze Today, Germany leads a multinational effort on developing Info Ops as an integrating function / joint mission area within the military, called the "Multinational Information Operations Experiment" (MNIOE). The current 20 MNIOE partners define Info Ops as: "The advice to and co-ordination of military activities affecting information and information systems – including system behaviour and capabilities – in order to create desired effects". This definition - and its related context - differs from extant national views (e.g. those of the USA or the UK) and provides an advanced approach to multinational and interagency information activities in support of crisis management and effects-based operations. http://www.jfcom.mil/about/experiments/multinational.htm Multinational experimentation is a critical element of the United States Joint Forces Command’s (USJFCOM) Joint Concept Development and Experimentation (JCD&E) program with other participating nations, agencies and international organizations. This JCD&E program provides opportunities to explore new concepts and capabilities for multinational and interagency operations. These capabilities include a “whole of government” comprehensive approach to harmonize civilian and military efforts on a multinational basis. Each event in this multinational experimentation program is designed to provide well-founded recommendations to senior leaders, and to deliver validated innovations to the practitioner, both civilian and military. Multinational Experiment 6 (MNE 6) Multinational Experiment 6 (MNE 6) is a two-year multinational and interagency effort to improve coalition capabilities to counter irregular adversaries and to prevent uncooperative leaders from becoming adversaries through application of the comprehensive approach. Although USJFCOM leads MNE 6, the experiment’s strength comes from partner nations and NATO who will lead multinational teams in specific lines of experimentation during the MNE 6 Project. Contributing Nations: Austria, Denmark, Finland, France, Germany, Greece, Hungary, Italy, Norway, Poland, Portugal, Republic of Korea, Singapore, Spain, Sweden, Switzerland, the United Kingdom, the United States and NATO. Multinational Experiment 5 (MNE 5) MNE5 explored a multinational, interagency, comprehensive engagement strategy, which incorporated government, non-government, and private organizations, consolidated or harmonizing all national and international elements of power, to influence and achieve a stable international environment. It expanded the context of pre-crisis and crisis management by engaging both military and non-military interagency organizations. Participants: Australia, Austria, Canada, Denmark, Finland, France, Germany, Spain, Sweden, the United Kingdom, the United States and NATO Multinational Experiment 4 (MNE 4) In 2006, MNE 4 explored how the effects of diplomacy, information, military and economics, influence the behavior of an adversary in order to achieve more holistic planning and more effective conduct of operations within a theater. It also examined multinational interagency group coordination, multinational logistics interoperability, information operations, and medical support. The experiment's results provided insights and recommendations that will allow nations to build stronger coalition teams, enhance interoperability, and improve processes for the commander in the field. Participants: Australia, Canada, Finland, France, Germany, Sweden, the United Kingdom, the United States and NATO Multinational Experiment 3 (MNE 3) In February 2004, MNE 3 dropped the LOE designation and brought together a number of concepts in to a larger planning framework. Participants examined issues associated with a Coalition Interagency Coordination Group; Intelligence, Surveillance and Reconnaissance; multinational information sharing; logistics; coalition-based health services support; information operations; and knowledge management. MNE 3 highlighted that a Coalition Interagency Coordination Group was essential to an effective effects-based planning process and that stability operations are inherently multinational and interagency and require a common doctrine. Participants: Australia, Canada, France, Germany, the United Kingdom, the United States and NATO Multinational Limited Objective Experiment 2 (MN LOE 2) In February 2003, MN LOE2, studied the development of a coalition operational net assessment (ONA), which encompasses a product, process, and organization focused on developing a detailed understanding of the operational environment, as well as the effects of friendly and adversarial actions in the battlespace. Participants: Australia, Canada, Germany, the United Kingdom, the United States and NATO Multinational Limited Objective Experiment 1 (MN LOE 1) Initiated in 2001, the first multinational limited objective experiment investigated coalition military planning in an experimental combined joint task force within a distributed, multinational collaborative information environment. Participants: Australia, Germany, the United Kingdom and the United States
milstar: A.Hitler imel 30-35% w 1933 godu ,Berlin bil bolee krasnim Gorbachewa prodwinul A.Gromiko ,oba oni wipuskiniki selskoxozjastwennogo insituta . A.Gromiko -"... Ni o chem ne zaleju " Narodi SSSR w bolschinstwe progolosowali za soxranenie SSSR . Nikto sluschat' ne stal ... W otlichii ot Germanii - w Moskwe schirokaja podderzka T.e. naibolee waznij wopros - politicheskogo liderstwa ,eliti ,politicheskoj doktrini ###################################### ################ Wneschnjaa politika USA pri raspade SSSR delala ne bolee togo chto blagorazumno ##################################################### Instrumentalnnoe ispolzowanie politicheskoj doktrini nazionalizma ogranichenno ###################################################### kak w sluschae s A.Hitlerom tak i Gorbachewim ,Elcinim ,Putinim (Gorbachew -poklonnik F.dostoewskogo, Putin -Il'ina ,general Ivaschew - Danilewskogo ,general Drozdow -ex chef illegalow PGU zanimaetsja apologetikoj zerkwi i t.d. )
milstar: Жомини О стратегии Глава первая. Определение и основные принципы Мы будем в нашем исследовании держаться последовательности, в которой комбинации, с какими может иметь дело армия, представляются ее начальникам с момента объявления войны; мы, естественно, начнем с самых главных, образующих в некотором роде план операций; таким образом, мы будем следовать по пути, противоположному тактике, в которой приходится начинать с мелких подробностей, чтобы придти впоследствии к построениям и действиям большой армии. Следовательно, мы предполагаем, что перед нами армия, начинающая кампанию; первой заботой ее полководца должно быть установление соглашения с правительством относительно характера войны, которую он будет вести; затем он должен будет основательно изучить театр своей деятельности и, наконец, выбрать в согласии с главой правительства наиболее соответствующую оперативную базу, сообразуясь с условиями, образуемыми очертаниями своего государства и границами союзников. Выбор этой базы и еще более намеченная к достижению цель служат основанием для определения оперативной зоны. Главнокомандующий наметит первый объект своих операций и изберет операционную линию, ведущую к этому пункту, или как временную линию, или как постоянную. Армия, двигающаяся по этой операционной линии, будет образовывать операционный или стратегический фронт: желательно, чтобы армия располагала позади этого фронта оборонительной линией, которая могла бы явиться опорой в случае необходимости. Позиции, которые будут временно занимать корпуса армии на операционном фронте или на оборонительной линии, будут являться стратегическими позициями. Когда армия подойдет к своему первому объекту и противник начнет оказывать сопротивление ее предприятиям, она должна будет или атаковать его, или будет маневрировать [106] с целью вынудить его к отступлению; в этих видах она изберет одну или две стратегические маневренные линии, которые, будучи временными, могут несколько уклоняться от общей операционной линии, с коей их не следует смешивать. Чтобы связать фронт операций с базой, по мере продвижения вперед формируются этапная линия, линия подвоза, магазины и т. д. Если операционная линия несколько растянута в глубину и имеются неприятельские отряды на угрожающем удалении, то придется выбирать — атаковать ли и прогнать эти отряды, или же продолжать операцию против неприятельской армии, не заботясь о второстепенных отрядах, или только ограничиваясь установлением за ними наблюдения: если выбор остановится на последнем методе, то результатом будет образование двойного оперативного фронта и необходимость выделения крупных сил. Если армия приблизится к своему объекту и противник захочет оказать сопротивление, то произойдет сражение; если столкновение это окажется нерешительным, то последует остановка, и затем борьба возобновится; если будет одержана победа, то продолжается развитие операций с целью достигнуть первого объекта, продвинуться далее и избрать себе второй. Если содержание первого объекта заключается в овладении важной крепостью, то начинается осада. Если армия недостаточно многочисленна, чтобы продолжать свое продвижение, оставив позади осадный корпус, то она займет стратегическую позицию, чтобы прикрыть осаду; таким образом, итальянская армия в 1796 году, едва насчитывавшая 50 тысяч бойцов, не смогла пройти мимо Мантуи и проникнуть в глубь Австрии, оставив перед этой крепостью 25 тысяч человек, так как против нее находилось еще 40 тысяч на двойной линии Тироля и Фриуля. Наоборот, в тех случаях, когда у армии оказалось бы достаточно сил, чтобы извлечь — больше выгод из победы, или же если не приходится иметь дело с осадой, то она двигается на второй, еще более важный объект. Если этот пункт находится на известном удалении, будет крайне важно создать себе промежуточную опору. С этой целью будет создана временная база посредством одного или двух обеспеченных от нечаянного нападения городов, которые, конечно, будут заняты; или же придется создать небольшой стратегический резерв, который будет прикрывать тыл: крупные магазины будут обеспечены временными укреплениями. Если армии придется переправляться через значительные реки, то в спешном порядке будут построены предмостные укрепления, а если эти мосты будут находиться внутри окруженных стенами городов, то придется возвести несколько укреплений, [107] чтобы усилить обороноспособность этих пунктов и удвоить силу временной базы или располагаемого там стратегического резерва. Если же, напротив, сражение будет проиграно, то последует отступление, с целью приблизиться к базе и почерпнуть там новые силы путем привлечения к себе выделенных отрядов и использования крепостей и укрепленных лагерей, которые или остановят противника, или принудят его разделить свои силы. Когда приближается зима, то переходят на зимние квартиры; или же операции продолжаются той из обеих армий, которая, явно одержав верх и не усматривая серьезных преград в неприятельской линии обороны, захотела бы использовать свое превосходство: в последнем случае будет иметь место зимняя кампания. Это решение, являющееся во всех случаях равно тяжелым для обеих армий, не вызывает комбинаций особого порядка и лишь требует удвоения энергии в действиях, чтобы возможно скорей достигнуть развязки. Таков обычный ход войны: и такова же последовательность, которой мы будем придерживаться при исследовании различных, связанных с этими операциями, замыслов. Все замыслы, охватывающие театр войны в целом, относятся к области стратегии и сводятся к следующему: 1. Определение театра войны и различных представляемых им комбинаций. 2. Выбор и устройство постоянной базы и оперативной зоны. 3. Определение избираемого для наступления или обороны объекта. 4. Установление решительных пунктов театра войны. 5. Оперативные фронты и оборонительные линии. 6. Выбор операционных линий, идущих от оперативной базы к вышеупомянутому объекту или оперативному фронту. 7. Лучшая из стратегических линий, которую следует избрать для данной операции. Различные маневры, к которым следует прибегнуть, чтобы использовать эти линии в их различных комбинациях. 8. Временные оперативные базы и стратегические резервы. 9. Марши армии, рассматриваемые, как маневр. 10. Магазины, рассматриваемые в их отношении к маневрированию армий. 11. Крепости, рассматриваемые, как средство стратегии, как убежище для армии или препятствие для ее марша; осады, которые надлежит предпринять, и прикрытие их. 12. Укрепленные лагеря, предмостные укрепления и т. д. 13. Демонстрации и выделение крупных отрядов. Независимо от этих комбинаций, принципиально входящих: в проект общего плана первых операций кампании, существуют [108] и другие операции смешанного порядка, относящиеся к стратегии, в отношении их общего руководства, и к тактике в отношении их выполнения, как-то: переправы через большие и малые реки, отступления, зимние квартиры, внезапные нападения, высадки, конвоирование крупных транспортов и т. д. 2-й отдел — это тактика, т.е. маневрирование армии в день сражения или боя, и различные порядки, в которых надлежит водить войска в наступление. 3-й отдел — это логистика или практическое искусство передвигать армии: технические подробности походных движений, боевых порядков, расположения на отдых биваком и по квартирам, одним словом — выполнение стратегических и тактических замыслов. Точное определение демаркационной линии между этими различными отраслями науки явилось поводом для нескольких легких пререканий. Я определил стратегию, как искусство вести войну по карте, искусство охватывать весь театр войны. Тактика—это искусство драться на местности, располагать силы сообразно с местными условиями и вводить их в бой на различных пунктах поля сражения, т. е. на пространстве в 16 — 20 километров{63}, на котором действующие части в течение самого боя могли бы получать и исполнять приказы. Наконец, логистика в сущности представляет лишь науку о подготовке к применению двух других наук. Мое определение критиковали, но лучшего определения не дали. Бесспорно, что много сражений были решены стратегическими движениями и даже являлись лишь серией подобных движений, но это имело место лишь при столкновении с разбросавшимися армиями, т. е. в случае, представляющем исключение. Таким образом, хотя общее определение и относится лишь к регулярным сражениям, тем не менее оно не является неточным {64}. Итак, независимо от приемов выполнения в соответствии с местностью, с моей точки зрения, большая тактика содержит следующие разделы: 1. Выбор позиций и рубежей для оборонительных сражений. 2. Активная оборона в бою. 3. Разнообразные боевые порядки и основные маневры для атаки неприятельского расположения. [109] 4. Столкновение двух армий на марше и случайные сражения. 5. Внезапность в армейском масштабе. 6. Расположение войск перед боем. 7. Атака позиций и укрепленных лагерей. 8. Внезапные нападения. Все прочие военные операции представляют детали малой войны, как-то: прикрытие транспортов, фуражировки, частные бои авангардов и ариергардов, даже атака мелких отрядов, одним словом, все то, что должно быть выполнено дивизией или изолированным отрядом. Основной принцип войны Основной целью этого труда является доказать, что все военные операции охватываются одним основным принципом. Этот принцип должен господствовать на первом месте во всех операциях, как непременное условие их добротности. Он состоит в следующем: 1. Стратегические комбинации должны последовательно передвигать главные силы армии на решительные пункты театра войны и, насколько это возможно, против неприятельских сообщений, не подвергая при этом риску собственные сообщения. 2. Маневрировать так, чтобы главные силы вступали в бой лишь с частями неприятельской армии. 3. В день сражения тактическими маневрами также направлять главные силы на решительный пункт поля сражения или на тот пункт неприятельского расположения, который важно преодолеть. 4. Действовать так, чтобы эти массы не только прибывали на решительные пункты, но чтобы они и вводились в бой энергично и одновременно, т. е. производили дружное усилие. Этот принцип показался столь простым, что у него не было недостатка в критиках. Мне ставили в упрек, что очень легко советовать направлять главные силы на решительные пункты и уметь их вводить там в дело, но что искусство и состоит именно в том, чтобы правильно установить эти пункты. Будучи далек от того, чтобы отвергать столь простую истину, я признаю, что было бы по меньшей мере наивно выдвигать столь общий принцип, не дополнив его всеми необходимыми комментариями, чтобы дать усвоить различные случаи его применения. Поэтому я сделал все, чтобы дать возможность каждому, стремящемуся научиться офицеру легко устанавливать решительные пункты на стратегической или [110] тактической шахматной доске. Далее читатель найдет определение этих различных пунктов и указание, какие из них относятся к различным военным комбинациям. Военные, которые, внимательно обдумав эти главы, будут продолжать полагать, что установление этих решительных пунктов представляет неразрешимую задачу, должны отчаяться когда бы ни было что-либо понять в стратегии, Театр, операций, действительно, всегда представляет лишь три зоны, правую, левую и центральную. Точно также каждая зона, каждый оперативный фронт, каждая стратегическая позиция и оборонительная линия, как и каждый тактический фронт боя, никогда не имеют других подразделений, т.е. два крыла и один центр. Одно из этих трех направлений всегда явится подходящим, чтобы следовать по нему к важной цели, которую желательно достигнуть, одно из двух других отдалится от него сравнительно менее, а третье будет представлять полную его противоположность. Исходя из этого, комбинируя неприятельские позиции с географическими пунктами и намечаемыми планами, всякий вопрос о стратегическом движении, или о тактическом маневре, по видимому, всегда будет сводиться к тому, чтобы знать, следует ли маневрировать вправо, влево или прямо перед собой: выбор между тремя столь простыми альтернативами не представляет загадки, достойной нового сфинкса. Я, тем не менее, далек от того, чтобы полагать, что военное искусство всецело состоит лишь в выборе хорошего направления, по которому надлежит устремить массы; однако, нельзя отрицать, что этот выбор несомненно представляется основой стратегии. Довершение того, что сможет подготовить хороший замысел, будет уже зависеть от искусства выполнения, от умелости, от энергии и глазомера. Итак, прежде всего мы применим вышеприведенный принцип к различным стратегическим и тактическим комбинациям, а затем докажем историей двадцати знаменитых походов, что все успехи или неудачи являлись результатом применения или упущения этого принципа, имевших место в действительности. http://wcry.narod.ru/classic2/10.html
полная версия страницы