VMF (продолжение)

Форум » Дискуссии » VMF (продолжение) » Ответить

VMF (продолжение)

milstar: 100 лет создателю современного ракетно-ядерного флота России Адмирал Флота Советского Союза Сергей Горшков был своим на кораблях, в штабах и заводских цехах 2010-03-19 / Федор Иванович Новоселов - адмирал, заместитель главнокомандующего ВМФ по кораблестроению и вооружению (1986-1992). Вице-адмирал Сергей Горшков. 1950 г. Фото из книги «Черноморская эскадра» Недавно страна отметила 100-летие адмирала Флота Советского Союза Сергея Георгиевича Горшкова, славного сына Отечества, выдающегося флотоводца, который в течение 30 лет (1956–1985) находился на посту главнокомандующего ВМФ. Он являлся идеологом и организатором строительства флота, под его руководством был построен современный океанский ракетно-ядерный атомный флот, успешно освоивший просторы Мирового океана. Создание такого флота является величайшим подвигом советского народа, так как флот строит вся страна. ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА Большая часть моей службы – около 30 лет – прошла в системе заказов по созданию систем вооружения ВМФ, в том числе около 20 лет в центральном аппарате, из них 14 – начальником заказывающего управления по ракетно-артиллерийскому вооружению. Впервые я увидел Сергея Горшкова летом 1957 года при его посещении крейсера «Чкалов», а затем на собрании партийного актива Ленинградской ВМБ, обсуждавшего итоги октябрьского 1957 года Пленума ЦК КПСС. С докладом выступал главком ВМФ, большинство выступавших коммунистов одобряли решения пленума, освободившего Георгия Жукова от должности министра обороны. Немало было критики и в адрес Горшкова, в основном за подражание маршалу Жукову в наказании провинившихся офицеров. Тон и направленность критики задал адмирал Иван Байков, однокашник Сергея Горшкова по училищу. Я присутствовал на многих партийных собраниях военных и гражданских организаций, но такого накала критики и самокритики, накала страстей, как на этом активе, не встречал. Сергей Георгиевич весьма достойно выдержал критику, никаких реплик или оценок выступлений в заключительном слове он не сделал. Ответив на вопросы, сформулировал задачи по выполнению решений пленума. Это произвело впечатление на многих. В конце 60-х годов Сергей Горшков дважды посетил Красноярский машиностроительный завод, на котором проходило освоение производства БРПЛ Р-27 и конструкторская отработка первой межконтинентальной ракеты Р-29. Я, как районный инженер по руководству работой военных представительств на семи предприятиях Сибири, встречал и сопровождал главнокомандующего ВМФ. Он с большим вниманием и заинтересованностью вникал в работу завода, состояние с отработкой и качеством ракет и высказал заинтересованность флота в переводе завода на производство БРПЛ. В мае 1971 года я выступал от ВМФ на Всеармейском совещании руководителей представительств военной приемки (ВПВП) МО. В феврале 1972 года меня вызвали в столицу. Главнокомандующий ВМФ предложил мне должность начальника УРАВ как генерального заказчика по ракетному и артиллерийскому вооружению. В беседе он рассказал, из своего опыта 1955 года, о трудностях начала работы в столице, обратив мое внимание на необходимость установления нормальных отношений с министерствами, чьи предприятия работают по заказам УРАВ, с генеральными и главными конструкторами. В апреле 1972 года состоялось мое назначение на должность начальника УРАВ и началась служба в столице. Исходя из моего многолетнего опыта могу свидетельствовать, что во время нахождения в Москве Сергей Горшков львиную долю времени уделял вопросам строительства флота. При определении перспективы развития флота он всегда опирался на науку, прежде всего на работу ученых НИИ ВМФ и ВМА, знакомясь с ходом их исследований. При рассмотрении научных работ, он всегда ориентировал ученых на поиск нетрадиционных идей в создании систем вооружения и строительстве кораблей. Он был противником копирования зарубежных кораблей и вооружения, считая это путем отсталых, хотя изучению зарубежного опыта придавал немалое значение. Он настойчиво рекомендовал Институтам флота теснее взаимодействовать с учеными Академии наук СССР, подчеркивая, что флот на протяжении своей трехсотлетней истории всегда был тесно связан с Академией наук. Сергей Георгиевич всегда внимательно относился ко всему новому в фундаментальной науке. Он с большим уважением и вниманием относился к выдающимся ученым, которые внесли существенный вклад в строительство современного флота. В первую очередь следует назвать академика Анатолия Александрова, научная и практическая работа которого была тесно связана с флотом еще в довоенные годы. Он был инициатором и научным руководителем создания атомных энергетических установок и проектирования атомных подводных лодок. После избрания его в 1975 году президентом АН СССР Анатолий Петрович продолжил руководство Советом по гидрофизике, организуя исследования Мирового океана в интересах создания систем подводного кораблестроения и наблюдения. Сергей Горшков высоко ценил творческую деятельность генеральных и главных конструкторов кораблей и систем вооружения, избранных в состав АН СССР. Это академики Н.Н. Исанин, С.Н. Ковалев, В.Н. Челомей, В.П. Макеев, Н.А. Семихатов, П.Д. Грушин, Б.П. Жуков, Ю.Б. Харитон, Е.И. Забабахин, А.И. Савин, В.С. Семенихин, А.А. Туполев, С.В. Илюшин, Р.А. Беляков, Г.М. Бериев. Со всеми этими неординарными личностями, как и со многими другими, Горшков великолепно умел вести беседы и решать вопросы, и пользовался огромным авторитетом и уважением в их среде. Думаю, не ошибусь, если скажу, что Сергей Георгиевич был самым авторитетным и уважаемым среди ученых страны военачальником. С МОРЯ – НА ЗАВОД Важное значение в работе Сергей Горшков придавал общению с руководителями министерств ОПК, его многие годы связывали дружеские, деловые отношения с выдающимися руководителями оборонных отраслей промышленности: Б.Е. Бутома и М.В. Егоров (судостроение), Е.П. Славский (атомная ), С.А. Афанасьев (ракетно-космическая), С.А. Зверев и П.В. Финогенов (оборонная), В.В. Бахирев (боеприпасы и твердые топлива), В.Д. Калмыков и П.С. Плешаков (радиотехническая), Э.К. Первышин (средства связи). Встречи и совещания в столице, совместное посещение НИИ и КБ по вопросам кораблестроения и вооружения. Так, только по ракетным делам он с министрами побывал на Урале, Алтае, Таджикистане, в Харькове, Туле, Реутове, Люберцах, Химках и Дубне, не говоря уж о Москве, Ленинграде и центрах кораблестроения. Он с большим уважением и доверием относился к работе проектантов кораблей и конструкторам систем вооружения, всегда внимательно и заинтересованно слушал их выступления, сам активно участвовал в обсуждении, при этом чувствовалось глубокое знание им обсуждаемой проблемы, в том числе и технических вопросов. На заводах он проявлял большой интерес к новинкам технологии, организации производства и системе контроля качества. В этих посещениях предприятий Сергей Горшков проявлял интерес к вопросам развития предприятия, настроениям в коллективе. Он считал, что только благополучное предприятие может создавать высококачественную технику. Главное, что отличало Сергея Георгиевича, это его выступления, у него всегда было что сказать, при этом четко формулировал роль конкретного коллектива, где находился, в строительстве флота. Важным направлением привлечения внимания к проблемам флота являлись выставки-показы новых кораблей и систем вооружения, организованные по инициативе Сергея Горшкова на Северном или Черноморском флотах, с приглашением на них руководителей партии и правительства, министров, генеральных и главных конструкторов, директоров крупных заводов. После ознакомления с кораблями, самолетами, ракетами, торпедами и другими видами ВВТ, на выходе кораблей в море для участников выставки выполнялись боевые упражнения с пусками ракет и артиллерийскими и торпедными стрельбами. Многие участники этих мероприятий становились активными сторонниками создания мощного океанского флота. Участие конструкторов в выставках, на учениях и испытаниях новых систем вооружения позволяли им быстрее проходить процесс оморячивания, что имело принципиальное значение для правильного восприятия ими требований ТТЗ ВМФ и квалифицированно и осознанно их реализовывать при разработке ВВТ. Сергей Георгиевич постоянно интересовался ходом подготовки полигонов флота к испытаниям новых ракетных комплексов и других систем вооружения. Вспоминается посещение его вместе с секретарем ЦК КПСС Дмитрием Устиновым Северного полигона в начале 1976 году. Во время движения по технической территории полигона в районе поселка Нёнокса Устинов поинтересовался местом стартовой позиции для испытаний нового РК Д-9Р. Начальник полигона вице-адмирал Владимир Салов доложил, что сейчас подъезжаем к месту, выбранному по результатам рекогносцировки, и показал торчащую в снегу палку с металлической банкой на конце. Автобус остановился, и секретарь ЦК спросил: «Сергей Георгиевич, а вы успеете построить старт к началу испытаний?» «Вне всякого сомнения», – ответил главком и выразительно посмотрел на начальника Главного инженерного управления генерал-майора В.Е. Путята и на меня. Работы были выполнены в установленные сроки, и полигон обеспечил, как и во всех других случаях, испытания новых комплексов. ШКОЛА ЗАКАЗЧИКОВ Главной опорой главкома в строительстве флота были управления, объявленные в приказе министра обороны генеральными заказчиками по определенной номенклатуре ВВТ флота. Они несли всю полноту ответственности за жизненный цикл этой техники, начиная с задумки облика, создания, организации эксплуатации, снятия с вооружения и утилизации, и были основными организаторами по подготовке и реализации принятых решений по вопросам проектирования кораблей, созданию комплексов вооружения, подготовки полигонов флота к испытаниям и организации их проведения. Заказывающие управления (ЗУ) несли ответственность за техническую подготовку флотов к приему новых видов вооружения и организацию их эксплуатации, за специальную подготовку личного состава кораблей и частей. Для выполнения этих функций заказывающие управления имели в подчинении НИИ, полигоны, военные представительства на предприятиях промышленности, арсеналы и базы хранения вооружения, ремонтные заводы. В специальном отношении им подчинялись соответствующие управления флотов, флагманские специалисты и боевые части (службы) кораблей. Итоговыми оценками деятельности заказывающих управлений являлись создание новых систем вооружения в установленные сроки и высокого качества и успешность выполнения боевых упражнений кораблями флотов. Поэтому Сергей Георгиевич уделял пристальное внимание работе этих управлений, а их руководители были наиболее частыми посетителями его кабинета с докладами. Становлению и укреплению авторитета начальника заказывающего управления имело их обязательное присутствие на встрече ГК ВМФ с генеральными и главными конструкторами, директорами предприятий и руководителями министерств, при этом он всегда спрашивал мнение присутствующего начальника ЗУ по обсуждаемому вопросу и, как правило, поддерживал его. Такая система общения с начальниками заказывающих управлений позволяла главкому быть постоянно в курсе дел по созданию и ходу испытаний систем ВВТ и строительству кораблей, а для подчиненных была великолепным примером и школой решения различных вопросов. Важной школой воспитания и обучения для начальников ЗУ было присутствие и участие в обсуждении вопросов на заседаниях Военного совета ВМФ. Присутствуя на многих заседаниях Военного совета, на некоторых из них я выступал с докладами или в прениях, а при обсуждении итогов зимнего и летнего периода обучения обязательно докладывал о результатах ракетно-артиллерийской подготовки за ВМФ в целом. Это были отличная школа государственного подхода к обсуждаемым вопросам, пример сочетания жесткого спроса за недостатки и упущения с уважением к человеку и четкие указания по дальнейшей работе. Сергей Георгиевич всегда внимательно слушал доклады и выступления, делал замечания или задавал вопросы, но я не помню, чтобы это кого-нибудь обижало. Если кому и доставалось, то за дело. Вспоминаю, как в январе 1976 года я докладывал на заседании Военного совета о неудовлетворительных результатах ракетных пусков в 1975 году и мерах, принимаемых управлением. Главком одобрил предлагаемые меры, но дал весьма жесткую оценку моей деятельности: «Вы не твердо держите в руках порученное дело. Начальник УРАВ отвечает и за качество, и за надежность вооружения, и за обучение личного состава ракетно-артиллерийских боевых частей кораблей, и за организацию стрельб. Требую наводить в службе порядок быстрее и жесткой рукой. Пока мы этого не видим и публично вас предупреждаем. Спрос будет строгим». Такая оценка не могла быть приятной, тем более что управление и вся ракетно-артиллерийская служба работали с большим напряжением. Десятки КБ и НИИ промышленности работали по созданию новых комплексов РАВ. На четырех полигонах и кораблях под руководством государственных комиссий проводились испытания новых и модернизированных комплексов, количество которых иногда доходило одновременно до десяти. На флотах шло освоение новых видов вооружения, в ходе боевой подготовки проводились пуски ракет, число которых иногда доходило до 400 в год, по результатам которых, в определяющей степени, оценивался уровень боевой и политической подготовки большинства кораблей и частей флотов. Офицеры управления принимали непосредственное участие во всех этих процессах. В поездках на флоты офицеры управления оказывали помощь специалистам по подготовке к учениям и сложным стрельбам, проведении и оценке их результатов. Строгую оценку, данную главнокомандующим на Военном совете, в управлении восприняли как должное и как руководство к действию. Управлением, вместе со специалистами РАВ и командованием флотов, были приняты необходимые меры. В последующие 10 лет серьезных провалов в ракетно-артиллерийской подготовке на флотах не было, хотя недостатки и замечания были всегда. Главный конструктор Валентин Мутихин, Сергей Горшков, командир РКР «Слава» Вадим Москаленко. Фото из архива «НВО» ПОД РАКЕТНЫМ ОБСТРЕЛОМ Особое значение имели плановые поездки главнокомандующего на флоты, как правило, два раза в год на Северный и Тихоокеанский и по одному – на Балтийский и Черноморский. Во всех этих поездках участвовали начальники заказывающих управлений. Присутствуя на заслушиваниях командования флота (флотилии), мы получали информацию из первых уст о состоянии дел на флоте и нерешенных вопросах. Мы видели и учились, как правильно надо ставить и решать вопросы по обеспечению боевой готовности сил и средств флота, обустройству гарнизонов и пунктов базирования, поддержанию высокого уровня организации службы и воинской дисциплины. Особое внимание главком обращал на поддержание установленных норм содержания кораблей в постоянной готовности, материальной основой которой является техническая готовность кораблей и систем вооружения, обеспечение флота нормативными запасами ракет, других боеприпасов и материально-технических средств, за которые отвечали центральные управления наравне с командованием флотов. После заслушивания командования флота начальники заказывающих управлений работали в специальных управлениях, на кораблях и частях. Главными вопросами для них были оценка работы по освоению новых кораблей и комплексов вооружения, проверка технической готовности кораблей, состояние системы хранения оружия на базах и вопросы пожаро- и взрывобезопасности на кораблях и базах. Такая практика позволяла ЗУ, отвечающим за весь жизненный цикл вооружения, учитывать флотский опыт в разработке новых систем вооружения. Результаты своей работы начальники управлений докладывали в штаб и учитывали при подведении итогов. По важным и срочным вопросам начальники управлений докладывали лично главкому. Боевые упражнения в море выполнялись в условиях, приближенных к боевым. Корабли находились в боевых порядках (ордерах), обеспечивая все виды обороны, оружие кораблей в готовности к боевому использованию. Пуски БР проводились по команде с ЦКП ВМФ при нахождения ПЛАРБ в условиях боевого патрулирования. Пуски противокорабельных ракет проводились в условиях разведывательно-ударного комплекса, с использованием данных о целях-мишенях от космической или авиационной разведывательных систем. Наиболее сложной была организация отработки ПРО-ПВО соединения кораблей, при которой налет осуществляли противокорабельные крылатые ракеты, доработанные в ракеты-мишени (РМ), запускаемые с ракетных катеров и подводных лодок в штатном режиме. При подготовке РМ на них отключался контур управления от головки самонаведения, вместо боевой части устанавливали весовой имитатор. В целях соблюдения мер безопасности РМ наводились из расчета прохождения их траектории с некоторым упреждением относительно ордера. При угрозе нападения с воздуха корабли соединения переводились в режим полной боевой готовности, боевое распоряжение по отражению воздушных целей с использованием зенитных огневых средств выдавалось только тем кораблям, которые проверялись. Другие корабли ордера должны были использовать свои огневые средства только по РМ, идущей непосредственно на «свой» корабль. Это положение было записано в руководящих документах, что обеспечивало безопасность всех кораблей при отражении воздушного налета. В ходе выполнения боевых упражнений оценивались уровень подготовки личного состава и надежность работы материальной части кораблей. В случаях неуспешных пусков ракет, других недостатков на учении Горшков никогда не проявлял элементов нервозности, давал четкие указания о проведении после учения расследования причин. Летом 1974 года во время оперативных сборов командного состава флотов и центральных управлений под руководством главкома на Северном флоте эскадра надводных кораблей в море должна была отразить удар ракет. Все участники сборов находились на крейсере «Мурманск». Погода была благоприятная, светило солнце, море спокойное. Ракетный удар наносила бригада ракетных катеров, запуская три РМ П-15 с дальности около 40 км. В назначенное время катера пустили РМ, подход которых к эскадре на высоте 200–300 м и темпом 7–10 секунд был хорошо виден визуально. Но произошло невероятное – ни один корабль эскадры не обстрелял РМ из-за того, что РМ не были обнаружены, о чем и доложил командир эскадры. Не знаю, какой разговор состоялся у главкома с командующим Северным флотом, но вскоре я, как главный ракетчик и начальник УРАВ ВМФ, был вызван во флагманскую рубку, где находился нахмуренный и суровый СГ (как мы его называли между собой) в одиночестве. Видно было, что он тяжело переживал произошедшее, и я не ожидал для себя ничего хорошего. Но главком, сдерживаясь, довольно спокойно сказал: «Да-а. Такого еще не бывало у нас. Вызовите специалистов, кого необходимо, останьтесь на флоте после сборов и разберитесь в причинах случившегося досконально. И примите меры». Я был удивлен его выдержкой и еще раз убедился в силе характера. Еще один случай, показывающий выдержку и спокойствие Сергея Георгиевича в сложной ситуации. На одном из учений Северного флота корабли эскадры отражали удар РМ, запущенных с АПЛ и РКАБ. Штаб руководства находился на тяжелом атомном ракетном крейсере «Киров» и получал донесения о поражении двух РМ на основе ракеты П-6. И вдруг из-за низких облаков вылетает горящая РМ П-6 (ее подбил стреляющий корабль) и падает впереди примерно в 200 метрах по курсу крейсера. Многие из нас, находящихся на ходовом мостике, так и ахнули, а главком взглянул в нашу сторону и спокойно сказал: «Не паникуйте!» И поручил мне разобраться, почему зенитчики не обстреляли эту РМ, практически идущую на крейсер. Все было сказано весомо и спокойно. После разбора этого случая с командирами кораблей и соединений на Северном флоте была дана информация на другие флоты вместе с дополнительными указаниями о том, что каждый корабль в ордере должен быть в готовности и поразить воздушную цель, идущую на корабль. К сожалению, невыполнение этих требований привело в аналогичной ситуации к гибели МРК «Муссон» на Тихоокеанском флоте в 1987 году, когда в него попала подбитая РМ-15 и он затонул. Приведу еще один пример, характеризующий Сергея Георгиевича. На учении по высадке десанта на ЧФ один из катеров на воздушной подушке не мог с ходу выйти на побережье и сделал это только на третьем заходе. Командование флота и все, кто находился на смотровой трибуне, волновались и переживали за неудачу и возможные неприятности для командира катера. Главком спокойно направился к катеру, и все, находящиеся на трибуне, последовали за ним. Мы видели бледное лицо командира катера, когда он докладывал главкому. Сергей Георгиевич спокойно выслушал доклад, поздоровался с командиром за руку и начал разговор о боевых и мореходных качествах корабля, какие недостатки он имеет. Командир, старший лейтенант, в начале беседы волновался, что вполне естественно, он впервые разговаривал с военачальником такого высокого ранга да еще в столь сложной ситуации, а затем успокоился и уверенно отвечал на все вопросы. Горшков поблагодарил его и пожелал успехов в службе. Надо было видеть просиявшее лицо командира катера и с какой лихостью он приподнял свой катер, развернул его на месте и ушел в море. Думаю, что для этого офицера беседа с главкомом будет памятной на всю жизнь, а для присутствующих – поучительным примером отношения адмирала к молодому офицеру. Последний мой разговор с Сергеем Георгиевичем состоялся по телефону в канун Дня Победы 1988 года, а вскоре его не стало. Это была огромная потеря для флота, для страны.

Ответов - 301, стр: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 All

milstar: Фрегат - к первомаю Калининградский судостроительный завод "Янтарь" передаст 27 апреля индийскому заказчику четвертый фрегат проекта 11356 2012-04-06 / Виктор Литовкин Индийский фрегат, построенный на российской верфи. Фото Reuters Калининградский судостроительный завод «Янтарь» передаст 27 апреля индийскому заказчику четвертый фрегат проекта 11356. Об этом «Интерфаксу-АВН» сообщили в Объединенной судостроительной корпорации. «В этом году мы сдаем Индии два фрегата», – заявил неназванный источник. Он напомнил, что ранее Россия поставила Нью-Дели три фрегата этого класса. Это корабли под названием – Tabar (в переводе с индийского «Секира»), Trishul («Трезубец») и Talwar («Меч»). Они были спущены на воду и сданы индийским морякам в Санкт-Петербурге, на «Балтийском заводе», стоили индийцам в 1,5 млрд. долл. Это было в 1998–2004 годах. Остальные теперь строятся на «Янтаре». Второй контракт предусматривает поставку еще трех фрегатов. И цена его возросла на 100 млн. Связано это с тем, что теперь на этих фрегатах устанавливается противокорабельная сверхзвуковая ракета «БраМос». «Если индийская сторона получит заказ вовремя и с надлежащим качеством, можно будет вести речь о новом соглашении», – сказал агентству представитель ОСК. Его слова опять же связаны с воспоминаниями о предыдущем контракте. Тогда «Балтийский завод» задержал сдачу кораблей на полтора года и России едва удалось убедить своих партнеров отозвать штрафные санкции, которые они наложили за срыв сроков выполнения контракта. Сторожевой корабль (фрегат) проекта 11356 предназначен для ведения в океанских и морских районах боевых действий против надводных кораблей и подводных лодок противника, а также для отражения атак средств воздушного нападения как самостоятельно, так и в составе соединения кораблей в качестве эскортного корабля. По своим боевым характеристикам он является многоцелевым кораблем, спроектирован с использованием технологии «Стелс». Полное водоизмещение – 4035 тонн, скорость – до 30 узлов, экипаж – 193 человека. Главным ударным оружием фрегата является противокорабельный ракетный комплекс Club-N, разработанный и изготовленный конструкторским бюро «Hоватор» (Екатеринбург) Подробнее: http://nvo.ng.ru/news/2012-04-06/2_fregat.html

milstar: начальником кафедры тактики подводных лодок ВМА имени Н. Г. Кузнецова, доктором военных наук, профессором, капитаном 1-го ранга Владимиром Крамаренко, в течение 1965–2000 годов советские и российские субмарины выполнили около 3800 походов на боевую службу, из них около 1300, то есть почти треть, пришлись на долю РПЛСН. Причем если до 1974 года «главными игроками» на боевой службе были ДЭПЛ, то затем им на смену пришли именно РПЛСН. Свое место они уступили многоцелевым АПЛ только во второй половине 90-х годов, когда численный состав отечественных МСЯС был существенно сокращен (результат действия СНВ-1 и последствие недофинансирования). Пик напряженности боевой службы наших РПЛСН пришелся на конец 70-х – середину 80-х годов, после чего количество походов стало стремительно уменьшаться: за одну пятилетку данный показатель снизился фактически в два раза. При этом коэффициент оперативного напряжения в большом цикле РПЛСН – самый высокий из всех классов субмарин советских подводных сил – на протяжении семи-восьми лет держался на уровне 0,30–0,32, а затем менее чем за два года упал примерно до 0,12. Однако, по словам Крамаренко, даже на пике своего могущества подводные силы ВМФ СССР, достигнув примерного паритета с ВМС США по суммарному потенциалу, «по применению его в положении боевой службы отставали в 3,5 раза, по возможности его реализовать – почти на порядок». Главные причины этого – «слабость развития обслуживающей подсистемы подводных сил, недостаточная скрытность действий РПЛСН, связанная в основном с повышенной их шумностью, а также недостатки управления силами». В итоге потенциал экипажами РПЛСН был реализован только на 45 процентов. В свою очередь в вышедшей в 2006 году энциклопедии «Подводные силы России: 1906–2006» (ИД «Оружие и технологии») начальник 24-го ЦНИИ МО РФ контр-адмирал Владимир Васюков главной причиной резкого сокращения напряженности боевой службы подводных лодок назвал «дисбаланс в строительстве ВМФ между ударной подсистемой (ПЛ и их оружие), инфраструктурой флота (обслуживающая и обеспечивающая подсистемы) и системой управления силами». Усугубление ситуации Указанные проблемы не сняты полностью с повестки дня доныне, а ведь именно от их устранения по большому счету зависят эффективность действий современных МСЯС, возможность наиболее полной реализации ими своего потенциала по осуществлению задачи ядерного сдерживания и защите национальных интересов России. Причем если в советское время данные недостатки частично покрывались благодаря массовой постройке подводных стратегических ракетоносцев (в 1965–1970 годах флот получил 18, в 1971–1975-м – 34, в 1981–1985-м – 17 РПЛСН), то последние 20 лет ВМФ был лишен этой «палочки-выручалочки». Во второй половине 80-х годов ему передали лишь четыре РПЛСН, а начиная с 1991-го и по настоящее время в боевой состав ВМФ вошла только одна такая субмарина! Ситуация усугублялась активным списанием РПЛСН проектов 667 и 941. В результате сегодня в МСЯС имеется лишь 11 кораблей: шесть РПЛСН проекта 667БДРМ, три – проекта 667БДР, два – проекта 941 (ТРПЛСН «Дмитрий Донской» проекта 941УМ не в счет, это опытовый корабль для отработки комплекса с БРПЛ «Булава-30»). Однако ракетоносцы проекта 667БДР уже устарели – самый «молодой» корабль – К-44 «Рязань» находится в боевом составе ВМФ с сентября 1982 года (плюс к тому БРПЛ их ракетного комплекса уже не выпускаются и проходили модернизацию еще до реализации ОКР «Синева», не говоря уже об ОКР «Лайнер»). Оставшиеся «Акулы», ТК-17 «Архангельск» и ТК-20 «Северсталь» требуют ремонта (субмарины фактически, как принято говорить, неходовые), да и БРПЛ для них, производство коих прекращено, хорошо, если наберется хотя бы по одному боекомплекту на корабль. Вопросы вызывает и целесообразность передачи в свое время для выполнения «специальных задач» одной из РПЛСН проекта 667БДРМ. Сегодня под эти «специальные задачи» решено достроить атомоход К-139 «Белгород» проекта 949А – почему нельзя было сделать этого раньше и не забирать «стратега»? Кстати, и с РПЛСН проекта 667БДРМ тоже не все гладко. Один ракетоносец – К-84 «Екатеринбург» на длительный срок покинул состав сил постоянной готовности ввиду серьезных повреждений, нанесенных пожаром. А пока находящиеся в строю корабли далеко «не молоды»: последний атомоход – К-407 «Новомосковск» введен в боевой состав флота 27 ноября 1990 года, а первый – К-51 «Верхотурье» – в декабре 1984-го. Для сравнения: самая «старая» ПЛАРБ типа «Огайо» – SSBN-730 «Генри М. Джексон» пребывает в боевом составе ВМС США с октября 1984 года, а самая «новая» – SSBN-743 «Луизиана» – с 6 сентября 1997-го. В итоге, как подчеркнул в одной из своих статей научный руководитель – директор ЦНИИ им. А. Н. Крылова академик Валентин Пашин, сложилась ситуация, когда атомоходы проекта 667БДРМ «даже после серьезной модернизации и ремонта имеют остаточный срок службы меньше срока службы «Синевы». Действительно, в рамках ОКР «Станция» ракеты Р-29РМ и Р-29РМУ получили новый боевой блок (принят на вооружение указом президента РФ от 5 августа 2002 года, МБР Р-29РМУ1), затем в ходе ОКР «Синева» создана (и указом президента РФ от 9 июля 2007-го принята на вооружение) модернизированная ракета Р-29РМУ2, в 2011 году завершены совместные летные испытания разработанной при реализации ОКР «Лайнер» ракеты Р-29РМУ2.1 (имеет новый боевой блок, аналогичный блоку для БРПЛ «Булава-30»). По оценкам экспертов, эти МБР позволят эффективно решать стоящие перед морскими стратегическими ядерными силами задачи до 2025–2030 годов. А вот их носители – подводные лодки до этого срока могут и не дотянуть, особенно если вновь наступит полоса безденежья и своевременные ремонт и модернизация «Дельфинов» претерпят сбой по срокам. Не исключены, как показывает опыт, и события, аналогичные аварии с РПЛСН «Екатеринбург». http://vpk-news.ru/articles/8780

milstar: ОПЕРАЦИЯ «АТРИНА» Адмирал флота В.Н.Чернавин. Альманах «Тайфун» №6 / 2000 г. Мы принимали все возможные меры, чтобы поубавить спеси у тех, у кого ее оказывалось с избытком. Вот и операция, о которой ниже пойдет речь, сработала, не на шутку встревожила Пентагон и вызвала запросы в Конгрессе США. Не знаю, как называли наш маневр американцы, но в наших служебных документах эта операция проходила под кодовым названием «Атрина».* [* Прим. автора. «Атрина» - слово искусственное, его нет ни в каких словарях. Мы не хотели, чтобы даже смысловой оттенок кодового слова мог что-то сказать о разрабатываемой операции. По этому же принципу давались названия и другим ее этапам - «Фермацит» и др.] Задумана она была еще тогда, когда я командовал СФ, а подготовка к ее осуществлению началась сразу же, как только меня утвердили в должности Главкома ВМФ СССР. Однако провести ее немедленно не позволила линейность экипажей, техническая готовность некоторых кораблей. Пришлось перенести ее на начало 1987 г. В чем состоял смысл «Атрины»? Американцы привыкли ктому, что наши АПЛ выдвигаются в районы боевой службы — а это прежде всего Северная Атлантика и Средиземное море — по одному и тому же направлению с небольшими отклонениями: либо между Фарерскими и Шотландскими островами, либо между Исландией и Гренландией. Да и трудно найти какой-либо иной оптимальный с мореходной точки зрения (я пока не говорю о тактической стороне дела) путь от берегов Кольского полуострова в Средиземное море. Так вот, за годы наших многих боевых служб противолодочные силы NATO научились перехватывать советские ПЛ именно на этих главных маршрутах развертывания. Надо было найти и проверить на практике способ развертывания атомоходов без потери скрытности, а заодно и слегка проучить зазнавшегося «вероятного противника», показав, что при необходимости мы можем нанести ответный удар. Успех подобной демонстрации незамедлительно отразился бы на тоне многих международных переговоров, которые во второй половине 1980-х гг. американцы склонны были проводить при мощном дипломатическом прессинге, подкрепляя его порой и «игрой мышц» военного флота, иначе говоря, «политике канонерок» мы должны были противопоставить вполне адекватную «политику подводных крейсеров». Успех этой операции много значил и для международного престижа нашего ВМФ. НАТОвские стратеги должны были почувствовать, что с уходом прежнего Главкома — Адмирала Флота Советского Союза С.Г. Горшкова, столь много сделавшего для флота и для вывода наших кораблей на просторы Мирового океана, — его преемник не только не собирается сдавать обретенные позиции, но и готов продолжить независимую и твердую линию предшественника. Таким образом, операция «Атрина» становилась в какой-то степени моим главкомовским дебютом, проиграть его нельзя было ни при каких обстоятельствах. Мой выбор пал на 33-ю дивизию АПЛ СФ, оснащенную к тому времени наиболее современными кораблями, укомплектованную опытными офицерами-подводниками. Собственно, это старейшее соединение атомоходов, чей герб — белый медведь, разламывающий в лапах вражескую субмарину, само готовило для себя и поставляло на другие объединения и флоты командиров кораблей, закаленных в сложнейших условиях Арктики. Но самое главное — моряки этой дивизии обладали уникальным опытом совместных действий в Атлантике, подобных тем, которые замышлялись в «Атрине». В июне 1985 г. в районе Нью-Фаундлендской банки ими была проведена операция под кодовым названием «Апорт», которая преследовала две основные цели: вскрыть районы патрулирования ракетных атомоходов вероятного противника и выявить новыетактические приемы противолодочных сил NATO. Меня всегда волновала проблема командирской самостоятельности в океане. Еще командиром дивизии я не без зависти поглядывал в сторону своих армейских коллег. Командир мотострелковой или танковой дивизии сам творит бой, сам разрабатывает способы действий и управления силами в масштабе соединения, т.е. он хоть и небольшой, но полководец. У нас на флоте сложилась иная система. Мы, морские комдивы – «флотоводцы» только в базе и в полигонах боевой подготовки. С выходом в море действиями подводных кораблей управляют с КП флота или из Москвы — с ЦКП ВМФ. Я полагал и полагаю, что это вынужденная, но не совсем верная практика. В условиях термоядерной войны в океане командиры кораблей и соединений вольно или невольно получат куда большую свободу действий, чем в мирное время, поэтому они должны уметь принимать самостоятельные решения и не бояться делать этого. Короче, уметь воевать на свой страх и риск, подчас не дожидаясь распоряжений высшего командования, которые в условиях РЭБ не всегда могут дойти до корабля. Здесь речь идет об управлении только подводными силами, т.к. у надводников система другая. Я не забыл тех своих давних комдивовских переживаний и размышлений и в порядке эксперимента поручил разработку океанских операций штабу дивизии. Более того, предложил управлять задействованными ПЛ не только из Москвы, но и с борта корабля в море командиру дивизии. Но сначала несколько слов об операции «Апорт». Разрабатывал ее штаб 33-й дивизии во главе с комдивом — молодым, энергичным и для своих лет весьма опытным подводником капитаном 1 ранга Анатолием Ивановичем Шевченко (ныне — вице-адмиралом). Хорошо понимая, что успех любой боевой операции в ее внезапности, а гарантия внезапности — скрытность подготовки, Шевченко ограничил круг посвященных лиц и провел ряд мер по дезинформации. Даже начальник особого отдела дивизии, профессиональный контрразведчик, и тот не заподозрил, что дивизия готовится к крупномасштабной операции. За сутки до выхода кораблей в море Шевченко предложил начальнику особого отдела расписаться под датой своего письменного сообщения о начале операции. — Где же я вам за один день найду столько уполномоченных? — изумился тот. Однако нашел, и 29 мая 1985 г. дивизия начала развертывание. Из Западной Лицы вышли четыре многоцелевые АПЛ: К-299, К-324, К-488и К-502. Пятая, К-147, — с новой системой обнаружения кильватерного следа (по следоподобной аномалии) вышла из Гремихи. Походный штаб во главе с капитаном 1 ранга Шевченко прибыл в район операции (Карибское море) раньше— на борту БРЗК «Лира». Восточное Кубы Шевченко и его офицеры перешли на ГИСУ «Колгуев», с борта которого через космическую связь и вели потом управление атомоходами. Операция началась 18 июня западнее Нью-фаундлендлендской банки. Два атомохода двинулись друг за другом по часовой стрелке, а два — навстречу им. В эту двойную карусель включились и четыре самолета морской авиации Ту-142М, взлетавшие с кубинского аэродрома Сан-Антонио. Американцы всполошились. В воздух поднялись патрульные противолодочные самолеты с авиабаз Брансвик (Бермудский сектор), Лагенс (Азорский сектор) и Гринвуд (Канадский сектор). Они вели поиск наших лодок денно и нощно, совершая по 3-4 самолето-вылета в сутки. Обнаружили только К-488, и то в Исландском секторе, на обратном переходе. Наш «улов» был более весом: К-324 имела три контакта с американскими ПЛАРБ и АПЛ, суммарное время слежения за ними составило 28 ч. Отличилась К-147 (командир — В.В.Никитин). Экипаж этого атомохода в течение пяти суток вел слежение за американской ПЛАРБ, идя за ней по кильватерному следу. Затем по приказанию Главкома, К-147, подойдя ближе и вступив в гидроакустический контакт, вела слежение в пассивном режиме еще сутки. Уместно обратить внимание на время слежения (сутки) за американской ПЛАРБ. Заостряю на этом внимание только потому, что некоторые «знатоки-эксперты» до сих пор пытаются доказать, что наши АПЛ — и «слепые», и «глухие», а вот американские... 1 июля 1985 г. операция «Апорт» была завершена. В результате вскрыты два района патрулирования американских ПЛАРБ типа «James Madison», два района действий многоцелевых АПЛ США, а также выявлены тактические приемы американской авиации при поиске развернутых в море атомоходов. Все наши корабли благополучно возвратились в базы. Разрабатывая операцию «Атрина», учли опыт «Апорта». Разумеется, более подходящего командира подводной завесы, чем капитан 1 ранга А.И.Шевченко,* [* — Интересная деталь. В 1992 г. эмиссары РУХ уговаривали вице-адмирала Шевченко уйти из Российского флота и возглавить ВМС Украины. Однако Анатолий Иванович наотрез отказался изменить присяге. Я хорошо в течение длительного времени знал и знаю Анатолия Ивановича и иного поступка от него и не ожидал.] подыскать было трудно. Младшим флагманом, как говорили раньше, или командиром второй группы ПЛ (в нее вошли 2 ед.) был назначен капитан 1 ранга Равкат Загидуллович Чеботаревский,* [* — Контр-адмирал Чеботаревский был избран в конце 1980-х гг. народным депутатом ВС России и активно отстаивал интересы ВМФ. После октябрьского кризиса 1993 г. этот опытнейший моряк, который мог бы принести немало пользы Российскому подводному флоту, был, к сожалению, уволен в запас. И вот печальная и невероятная новость: па 47-м году жизни Чеботаревского не стало. Он умер в Сербии, в ответственной командировке, в апреле 1994 г.] тоже очень надежный и дельный офицер, с которым я потом на долгие годы сохранил не только добрые отношения, но и полезное для ВМФ сотрудничество, особенно, когда он, будучи народным депутатом, работал в Москве. К сожалению, его жизнь оказалась короткой и он рано ушел от нас. Итак, пять многоцелевых АПЛ, пять командиров, пять экипажей должны быстро подготовиться к ответственнейшему совместному плаванию в западном полушарии планеты. Чтобы скрыть подготовительные мероприятия от всех видов НАТОвской разведки, а мы — я имею в виду подводные атомные силы Северного флота — находились в эпицентре внимания мыслимых и немыслимых разведывательных средств, в 33-й дивизии ПЛ, как и перед операцией «Апорт», было проведено мощное легендирование. Даже командиры ПЛ только в самый последний момент узнали детали операции, куда и с какой целью выходят корабли. Вместе с атомоходами в операции принимали участие два НК с гибкими буксируемыми антеннами типа «Колгуев» и дивизия морской авиации. Причем планировалось, что самолеты будут взлетать не только с аэродромов Кольского полуострова и центра России, но и с аэродромов Кубы. Следовало организовать четкое взаимопонимание всех разнородных сил. Деятельное участие в этом принял командующий СФ адмирал И.М.Капитанец. Не ошибусь, если скажу, что столь тщательной целенаправленной совместной подготовки командиров подводных и воздушных кораблей в нашем флоте еще не проводилась. Это была хорошо спланированная учеба... В первых числах марта 1987 г. из Западной Лицы вышла первая ПЛ будущей завесы. Через условленное время от причала оторвалась вторая, затем третья, четвертая,, пятая... Операция »Атрина» началась... Надо сказать, что атомоходы идут на боевую службу обычно в одиночку. Реже — парами. А тут в океан уходила почти целая дивизия АПЛ: К-299 (капитан 2 ранга М.И.Клюев), К-244 (капитан 2 ранга И.О.Аликов), К-298 (капитан 2 ранга Попков), К-255 (капитан 2 ранга Б.Ю.Муратов) и К-524 (капитан 2 ранга Смелков). За «уголок» — как североморцы зовут Скандинавский полуостров — дивизия выдвигалась обычным путем. Поэтому вероятный противник, для которого, конечно же, исчезновение из базы пяти «единичек» не осталось не замеченным, не очень встревожился. Идут хорошо известной тропой — и ладно. Аналитики из Пентагона могли даже предсказать, в какой район Атлантики пошли «Советы». Но на этот раз они здорово просчитались. В условленный день, в назначенный час атомные подводные крейсера повернули «все вдруг». Из походной колонны — довольно растянутой во времени и пространстве — образовалась завеса, быстро смещающаяся на W... Помимо прочих задач перед завесой стояла цель вскрыть подводную и надводную судоходную обстановку в той части океана, которая плохо освещалась другими средствами морской разведки. Забегая вперед, замечу: это задание было полностью выполнено. Я получал донесения о многих контактах с АПЛ США и Великобритании, которые были развернуты в те дни на Атлантическом театре. Разумеется, и наши лодки не остались без внимания. Весьма обеспокоенные тем, что целая дивизия атомных подводных крейсеров СССР с никому неведомыми целями движется к берегам Америки, движется скрытно, мои коллеги-соперники из Пентагона бросили на поиск завесы десятки патрульных самолетов, мощные противолодочные силы. Позже командиры докладывали мне, что порой невозможно было подвсплыть на сеанс связи или поднять шахту РКП для подбивки воздуха в баллоны ВВД. Это была самая настоящая охота с применением всех средств поиска и обнаружения ПЛ. Работали радиопеленгаторы и радары, гидролокаторы НК прощупывали ультразвуковыми лучами глубины Атлантики. Самолеты базовой и палубной патрульной авиации кружили над океаном круглосуточно, выставляя барьеры РГАБ, используя во всех режимах бортовую поисковую аппаратуру: магнитометры, теплопеленгаторы, индикаторы биоследа... Работали гидрофоны системы дальнего гидроакустического наблюдения и космические средства разведки. Но проходили сутки, вторые, а следы исчезнувшей дивизии атомоходов нигде не обнаруживались. Действительно — в воду канула. В течение восьми суток американские противолодочные силы не знали, где находятся наши корабли. Тем временем они вошли в Саргассово море, в пресловутый Бермудский треугольник, где год назад погибла атомная ракетная лодка К-219, и, не доходя несколько десятков миль до британской ВМБ Гамильтон (с 1940 г. на ней базируются американские корабли и самолеты), опять в который раз, круто изменили курс. Вскоре начальник разведки ВМФ доложил мне, что из Норфолка вышли на поиск отряда Шевченко шесть АПЛ. Это не считая тех, которые уже находились на обычном боевом патрулировании в Атлантике. На розыск наших атомоходов были брошены дополнительно три эскадрильи противолодочных самолетов, три КПУГ (одна из них английская во главе с АВ типа «Invincible»), три корабля дальней гидроакустической разведки типа «Stalwart». Американцы не совсем правильно классифицировали наши ПЛ, определив их как чисто ракетные. Именно так и было доложено президенту США Рейгану: русские подводные ракетоносцы находятся в опасной близости от берегов Америки. Вот почему против нас были направлены столь крупные поисково-ударные силы. Они преследовали отряд капитана 1 ранга А.Шевченко почти на всем обратном пути. Чтобы оторваться от этой армады, прикрыться от ее средств активного поиска, я разрешил командирам применять приборы ГПД, которыми снабжены ПЛ. Они выстреливали имитаторы шумов атомохода, сбивая преследователей с истинного курса. Использовались и ЛДЦ — ложно-дезинформационные цели, маскирующие маневренные действия ПЛ. Применялись и др. способы и средства введения противника в заблуждение. Признаюсь, за всеми этими событиями я наблюдал не только как ГК ВМФ СССР, но и с некоторым, если можно так сказать, личным интересом. Дело в том, что старшим помощником командира К-524 был муж моей дочери капитан-лейтенант Сергей Куров. Хотя я и уверял домашних, что это обычное учебное плавание, все же хорошо сознавал, что безопасных и легких океанских походов не бывает. Тем более, что из памяти не уходила трагедия подводного ракетоносца К-219, которая разыгралась как раз в том районе, где действовали наши корабли. К счастью, на сей раз фортуна была к нам милостива. Все пять атомоходов благополучно вернулись в базу. Думаю, дело здесь не только в везении. Определили успех тщательная подготовка к операции и высокая выучка экипажей. Командиры ПЛ были награждены орденами Красного Знамени. Получили правительственные награды и другие офицеры и мичманы, отличавшиеся в этом напряженнейшем трехмесячном плавании. Помимо важных сведений о противолодочных силах и средствах вероятного противника в Атлантике, которые были получены в результате операции «Атрина» , поход имел и большое морально-психологическое значение для наших моряков, глубоко переживших недавнюю гибель стратегического атомохода К-219. От рокового выхода «Комсомольца» нас отделяло тогда два года, и мы с законной гордостью праздновали победу в этой «малой битве за Атлантику», как в шутку нарекли операцию «Атрина» ее участники. Анализируя ее результаты, я еще раз убедился: для полного контроля над океаном в случае массового выхода АПЛ сил у американцев недостаточно. Во всяком случае у Пентагона нет никаких гарантий, что развернутые до начала боевых действий советские атомные ракетоносцы будут обнаружены до нанесения ими ответного удара. Сами американцы подобных учений не проводили. При наличии ВМБ, разбросанных по всему миру, нужды в подобных акциях у них нет. Нас же, что называется, география заставила. Заявление тогдашнего Генерального секретаря ЦК КПСС Ю.В.Андропова о том, что, несмотря на развернутую против нас подводную систему «Trident», у нас есть возможность нанести удар возмездия по территории США. было подтверждено, в т.ч. и результатами закончившейся операции. Юрия Владимировича уже не было в живых, когда вручили ордена подводникам. Вручал М.С.Горбачев, в голове которого уже тогда, надо полагать, роились тезисы новой «оборонной доктрины». Но кто из стоявших на палубах подводных кораблей мог подумать в ту торжественную минуту, что все нечеловеческие усилия по поддержанию стратегического паритета с западным миром будут сведены к нулю усилиями сначала рьяных перестройщиков, а потом и просто предателей нашего народа? Сегодня, спустя много лет, кое-кто из «крупных знатоков-подводников» пытается трактовать эту и подобные акции ни много ни мало (в меру своего скромного военного кругозора), как очередное очковтирательство, проводимое с одной целью: «для доклада наверх». Спорить, естественно, нет смысла. Но хочется сделать небольшое пояснение для людей, далеких от наших военных дел, и ответить на вопрос, с какой целью мы проводили эту и другие аналогичные (их было немало) операции? Дело в том, что военное дело требует постоянного поиска новых способов действий, тактических приемов, форм и способов управления силами. Надо знать возможности вероятного противника, его стратегию И тактику. И такие учения, как «Атрина», когда стороны действуют в непосредственной близости, соприкасаясь друг с другом, дают богатый материал для анализа. Проходят проверку не только тактические приемы, но и существующие наставления и инструкции. А главное — выявляются широко мыслящие, творческие, инициативные люди. Именно таких мы всегда старались поддерживать и поощрять. На них-то и держится флот. http://www.atrinaflot.narod.ru/81_publications/atrina.htm

milstar: Комплекс Метеорит, ракета 3М25 - SS-NX-24 SCORPION / AS-X-19 KOALA / SSC-X-5 В ходе испытаний наибольшие проблемы вызвала доводка систем коррекции по радиоконтрастному РЛ-изображению местности, отказы системы плазмообразования комплекса защиты КР от РЛ-обнаружения и, собственно, сам процесс старта КР - т.к. не удалось реализовать сверхзвуковой запуск маршевого двигателя ракеты, как предполагалось ТЗ на создание ракеты. http://militaryrussia.ru/blog/topic-406.html

milstar: Karta Tixogo okeana http://www.tgt.ru/map-ocean-zoom.php?id=3&name=3 San Diego Coordinates: 32°42′54″N 117°09′45″W http://cnic.navy.mil/SanDiego/index.htm Петропавловск-Камчатский 53°01′00″ с. ш. 158°39′00″ в. д.

milstar: The Oniks missile has a typical Russian appearance, with folded delta wings in the middle and tail surfaces right behind them. The missile presently carries only a conventional penetration warhead, weighing 300 kg. It is propelled by a ramjet engine running on liquid fuel, with launch assisted by a solid-rocket booster. The missile flies on various trajectories up to an altitude of 20,000 m. Typically, it flies at 14,000 m at the high point of a high-low trajectory and at about 10-15 m at the low point of a low-low trajectory. Just before terminal engagement, the missile usually descends to 5-10 m. The maximum range is 300 km (high-low) or 120 km (low-low). At a distance of 60-80 km to the target the missile's radar switches on and searches for the target. As soon as the target is located, at a distance of about 25-30 km, the radar stops transmitting and works in passive mode only while the missile is directed into a computed point of intercept. Usually one out of every three missiles turns on its radar with the others being directed by the "leading" missile. There are also some other features that enhance the missile's air-defense-penetration capabilities. First of all, the missile is coated with radar-absorbent materials (RAM). The missile also has an onboard radar- warning receiver and analyzer, enabling it to initiate sharp maneuvers when necessary. The high speed of the missile - Mach 2.6 at high altitude and Mach 1.5-1.7 at low altitude - on the one hand helps in penetration of the enemy ship's air defenses, but on the other hand, it causes the missile to become aerodynamically heated, giving it a relatively high infrared signature. The Oniks missile has a typical Russian appearance, with folded delta wings in the middle and tail surfaces right behind them. The missile presently carries only a conventional penetration warhead, weighing 300 kg. It is propelled by a ramjet engine running on liquid fuel, with launch assisted by a solid-rocket booster. The missile flies on various trajectories up to an altitude of 20,000 m. Typically, it flies at 14,000 m at the high point of a high-low trajectory and at about 10-15 m at the low point of a low-low trajectory. Just before terminal engagement, the missile usually descends to 5-10 m. The maximum range is 300 km (high-low) or 120 km (low-low). At a distance of 60-80 km to the target the missile's radar switches on and searches for the target. As soon as the target is located, at a distance of about 25-30 km, the radar stops transmitting and works in passive mode only while the missile is directed into a computed point of intercept. Usually one out of every three missiles turns on its radar with the others being directed by the "leading" missile. There are also some other features that enhance the missile's air-defense-penetration capabilities. First of all, the missile is coated with radar-absorbent materials (RAM). The missile also has an onboard radar- warning receiver and analyzer, enabling it to initiate sharp maneuvers when necessary. The high speed of the missile - Mach 2.6 at high altitude and Mach 1.5-1.7 at low altitude - on the one hand helps in penetration of the enemy ship's air defenses, but on the other hand, it causes the missile to become aerodynamically heated, giving it a relatively high infrared signature. 3M55 ,P-100 Onyx , P-800 Yakhont ,SS-N-26 NPO Mashinostroenija 200 kg /3000 kg 750 m/sec 300 km hi-lo ,120 km lo -lo 8900 mm*670 mm powered by a ramjet-type, liquid-fuel sustainer and a solid-rocket booster The missile is powered by a ramjet-type, liquid-fuel sustainer and a solid-rocket booster, which is used in the first seconds of flight. The missile's range is 300 km (high-low profile) or 120 km (low profile. These ranges include maneuvers, so theoretically a missile could reach longer distances if it flew directly. The missile's speed is Mach 2.3 at high altitude and Mach 1.5 at low altitude. The passive radar mode enables the missile to detect active jamming sources and use them for homing. This and other features of the missile's radar seeker make it very ECM resistant. http://www.dtig.org/docs/Russian-Soviet%20Naval%20Missiles.pdf

milstar: SS-N-27 Club http://www.dtig.org/docs/Klub-Family.pdf

milstar: Африканские эпизоды советского флота – Гвинея-Бисау. В трудном положении оказался Юрий Григорьевич Ильиных. С одной стороны, он не имел права выйти в море без разрешения своего командования в Москве, а тем более применять оружие в ситуации, не соответствующей задачам боевой службы, а с другой стороны, обстановка сложилась такая, что никто кроме него не мог решить эту задачу в кратчайший срок. В распоряжении командира эсминца были буквально 3—4 ч, так как ушедшие катера могли дойти до Бисау в течение 6 ч, а эсминец не мог вторгаться в официальные португальские территориальные воды. Не могли решить эту задачу и имевшиеся у Гвинейской Республики боевые катера. Часть их была не в строю, а другим требовалось время на сбор экипажей в ночном Конакри и подготовку к выходу в море. В этой обстановке, взяв на себя огромную ответственность, Юрий Григорьевич Ильиных принял решение выйти в море. На «Бывалом» была объявлена боевая тревога. Командир собрал офицеров, объяснил им суть происходившего и приказал готовить корабль к выходу. Присутствующий при этом советник посольства (представитель КГБ) сказал командиру: «Юра, ты влез не в свое дело. Могут голову снять». Но решение командира было непреклонным. Пока корабль готовился к выходу, Юрий Григорьевич составил донесение в Главный штаб ВМФ, в котором сообщил об убийстве А.Кабрала и доложил свое решение выйти в море для поимки группы преступников. Эта телеграмма была немедленно передана адресату и, как оказалось, она стала первой информацией, полученной советским руководством, о событиях, происходящих в Конакри. На борт эсминца был принят взвод вооруженных гвинейских солдат с офицером во главе, и в 0 ч 50 мин корабль вышел в море. В связи с внезапностью и неординарностью ситуации, в которой оказался «Бывалый», командир составил еще несколько уточняющих донесений и послал их в Главный штаб ВМФ. Но Москва молчала. Можно представить себе состояние командира корабля, оказавшегося без связи с центром и решившего взять всю ответственность на себя. Однако вскоре от оперативного дежурного ВМФ из Москвы была получена телеграмма: «Командиру эсминца "Бывалый". Использование оружия только с разрешения Главнокомандующего ВМФ». И все. Затем по условиям распространения радиоволн непосредственная связь с Москвой прервалась. Оставалась связь через зональный узел связи в Сомали, который без задержки ретранслировал все донесения командира эсминца на Москву, но Москва молчала... Корабль с полностью изготовленными к стрельбе артустановками на скорости 18 узлов шел вдоль низменных берегов Гвинеи. В 3 ч ночи (по Москве — 5 ч утра) начальник радиотехнической службы капитан-лейтенант В.Г.Малешин доложил, что радиолокационной станцией «Дон» на дистанции 220 кб обнаружены две неподвижные цели. Около 5 ч утра, когда начало светать, корабль вышел с этими целями на визуальный контакт. Как оказалось, это были те самые два катера из трех ушедших с преступниками из Конакри. На одном из катеров пытались поднять якорь, второй же покорно ожидал своей участи. Командир направил эсминец к первому из катеров и подошел к нему вплотную. На катер забросили швартовы и притянули его к борту. Второму катеру, под угрозой применения оружия, командир приказал самому подойти к борту, что тот беспрекословно выполнил. Как выяснилось, из-за плохой подготовленности команд на катерах вышло полностью из строя все навигационное и радиолокационное вооружение, в результате чего они вынуждены были стать на якоря и дожидаться рассвета. На ошвартованные к борту эсминца катера тут же высадились гвинейские солдаты, разоружили команды и заставили их перейти на «Бывалый». Все это было проделано за 30—40 мин без единого выстрела. Затем на каждый катер были посажены офицер, матрос-рулевой из экипажа эсминца и гвинейский солдат. Катера были взяты на буксир, и корабль направился в Конакри. К этому времени восстановилась непосредственная связь с Москвой. На все донесения были получены квитанции и подтверждения о вручении их должностным лицам Главного штаба ВМФ. Но они опять молчали, и лишь дежурный по связи ВМФ передал, что все связисты понимают ответственность момента, переживают за экипаж «Бывалого» и надеются, что все завершится благополучно. В 15 ч 21 января «Бывалый» прибыл на рейд Конакри и передал катера и их команды гвинейским властям. Встречавшие на причале, узнав, что оружие не применялось, сразу повеселели и поздравили командира с успешным выполнением задачи. В это же время гвинейскими моряками был найден третий катер, который также потерял ориентировку и в темноте вылез на отмель в береговых камышах. На катере были обнаружены подвергнутые зверским истязаниям жена А.Кабрала и некоторые из захваченных члены ЦК ПАИГК, в том числе заместитель генерального секретаря ПАИГК Аристид Перейра. В этот же день в 17 ч на связь вышел начальник Главного штаба ВМФ адмирал флота Н.Д.Сергеев, который потребовал вновь доложить о действиях эсминца. И еще двое суток он запрашивал различные уточнения по часам и минутам. Как рассказывал впоследствии сам командир, целые «романы» донесений были тогда переданы в Москву. Но еще до того, как их в Москве прочитали, в день возвращения эсминца в Конакри Юрий Григорьевич Ильиных за самовольство был снят с должности. Что ни говори, а это делать у нас умели быстро и оперативно. Но в Гвинейской Республике нашлись люди, которые оценивали действия командира «Бывалого» иначе. Генерал Ф.В.Чичерин доносил в Москву: «Выполнение поставленной задачи капитаном 2 ранга Ильиных Ю.Г. оцениваются президентом Секу Туре как большая победа над наемниками империализма. Секу Туре через советское правительство возбуждает ходатайство о поощрении тов. Ильиных Ю.Г. Капитан 2 ранга Ильиных Ю.Г. выполнил задачу блестяще, с большим политическим эффектом и тактом. Волевые и решительные качества тов. Ильиных Ю.Г. и его экипажа высоко оцениваются советским послом А.П.Ратановым и аппаратом советников, за что они достойны заслуженного поощрения». Наверное такая оценка и заступничество на слишком больших верхах несколько остудили горячие головы в Министерстве обороны и в Главном штабе ВМФ, и 22 января 1973 года Юрий Григорьевич, так и не сдав дела, (да и сдавать их в Африке было просто некому), продолжил свою службу в качестве командира «Бывалого». В этот же день командующий Северным флотом адмирал Г.М.Егоров прислал телеграмму, в которой капитану 2 ранга Ю.Г.Ильиных была объявлена благодарность за смелые и решительные действия на боевой службе.». http://alerozin.narod.ru/GuinBis.htm

milstar: В ноябре 1980 в результате военного переворота президент Луиш Кабрал был смещен со своего поста и главой государства стал генерал Жуан Бернарду Виейра. После этого план объединения Гвинеи-Бисау и Островов Зеленого Мыса был окончательно похоронен. Кроме того отношения между нашими странами стали постепенно охлаждаться. СССР прикладывал большие усилия, чтобы заставить руководство Гвинеи-Бисау позволить создать на ее территории пункт базирования советского флота в устье реки Жеба (Geba River). Но гвинейцы затягивали решение этого вопроса, и после произошедшего переворота, в 1981г. отклонили советскую просьбу о создание морской базы. Республика Гвинея-Бисау Координаты: 12°02′00″ с. ш. 14°55′00″ з. д. http://alerozin.narod.ru/GuinBis.htm

milstar: Советский флот в войнах и конфликтах "холодной войны" http://alerozin.narod.ru/index.html

milstar: Судостроение : Raytheon поставила первый подкильный ГАК AN/SQQ-90 для эсминца DDG-1000 Zumwalt 18.04.2012 «Военный Паритет». Компания Raytheon завершила поставку электронных компонентов тактического гидроакустического комплекса AN/SQQ-90 для первого эсминца DDG-1000 Zumwalt. AN/SQQ-90 является первым двухчастотным подкильным гидроакустическим комплексом ВМС США, крупным достижением в возможностях противолодочной борьбы и обеспечит DDG-1000 широкими боевыми способностями. Raytheon поставила сонар в полностью собранном виде и установленным в электронный модульный корпус (Electronic Modular Enclosure - EME) – инновации судостроения 21-го века, разработанной по программе эсминца класса Zumwalt. EME дает преимущества не только в интеграции и тестировании перед отправкой перед отправкой на завод для установки на корабль, но позволяет свести к минимуму занимаемую на борту корабля площадь (размер и вес) и максимально использовать питание и охлаждение. AN/SQQ-90 включает подкильный среднечастотный сонар AN/SQS-60, подкильный высокочастотный сонар AN/SQS-61, многофункциональный буксируемый гидролокатор AN/SQR-20 и систему обработки данных. Raytheon является системным интегратором AN/SQQ-90, объединяющей все функции элементов гидроакустического комплекса. Благодаря высокой автоматизации и уникальному информационному управлению, AN/SQQ-90 может работать на DDG-1000 на одну треть меньше экипажем современных платформ Aegis. «Без сомнения, AN/SQQ-90 – самая передовая интегрированная система подводной войны в мире», сказал Кевин Пеппе (Kevin Peppe), вице-президент морских систем Raytheon. «Интеграция AN/SQQ-90 с открытой архитектурой боевой системы и многосенсорными возможностями DDG-1000 обеспечат превосходные эксплуатационные характеристики как в прибрежных водах, так и в глубоководных по множествам целей, в т.ч. мин и малошумных дизельных подводных лодок». По материалам http://raytheon.mediaroom.com 17.04.2012 Права на данный материал принадлежат Военный паритет Материал был размещен правообладателем в открытом доступе.

milstar: Но в проектах «высокого» дизайна уже с 1960-х успешно используется плутоний любой чистоты. Поэтому термин «оружейный плутоний» никакого военного значения не имеет; это – чисто экономический параметр. «Высокий» дизайн существенно дороже «низкого». http://profbeckman.narod.ru/Pluton.files/Glava8.pdf Professor Beckman (ewrej ?) iz MGU ... --------------------------------------------- Dannoe wiskaziwanie bez nauchnogo znachenija ################################# Pu-239 s konzetraziej bolee 97% ispolzuetsja w USA Navy (w-80 ) Pu-239 s konzetraziej 93.3 % w USA Air Force Prichina - Kommanda PLA/PLARB dlitelno w blizosti k boegolowke ############################################## Chem wische konzetrazija Pu-239 (97+ % ) i sootw .nize konzetrazija Pu-240 tem nize radiazija i sootw .wische zdorow'e kommandi ####################################### w Air Force otsustwuet dlitelnaja blizost s Yab ch ,poetomu mozno ispolzowat Pu-239 s bolee nizkoj konzetr. (93.3 % -oruzejnogo kachestwa) i bolee wisokim sod. Pu -240 n March 1982, designers began working on a W80 variant intended for the Navy's Tomahawk program. The W80 Model 0 (W80-0 or Mod 0) used "supergrade" fission fuel, which has less radioactivity, in the primary in place of the conventional plutonium used in the Air Force's version. "Supergrade" is industry parlance for plutonium alloy bearing an exceptionally high fraction of Pu-239 (>95%), leaving a very low amount of Pu-240 which is a gamma emitter in addition to being a high spontaneous fission isotope. ####################################################### Such plutonium is produced from fuel rods that have been irradiated a very short time as measured in MW-Day/Ton burnup. Such low irradiation times limit the amount of additional neutron capture and therefore buildup of alternate isotope products such as Pu-240 in the rod, and also by consequence is considerably more expensive to produce, needing far more rods irradiated and processed for a given amount of plutonium. Submarine crew members routinely operate in close proximity to stored weapons in torpedo rooms, in contrast to the Air Force where exposure to warheads is relatively brief. This justified the additional costs of the premium supergrade alloy used on the Navy weapon. The first models were delivered in December 1983 and the Mod 0 went into full production in March 1984. http://en.wikipedia.org/wiki/W80_(nuclear_warhead) roduction of the W80 was completed by September 1990, although the exact date at which the respective Mod 0 and Mod 1 runs ended is not clear. A total of 1750 Mod 1 and 367 Mod 0 devices were delivered; 1,000 Mod 1 devices were deployed on the original ALCM, another 400 on the later ACM, and 350 Mod 0s on the Tomahawk. --------------------------------------------- Supergrade plutonium The "supergrade" fission fuel, which has less radioactivity, is used in the primary stage of US Navy nuclear weapons in place of the conventional plutonium used in the Air Force's versions. http://www.medlibrary.org/medwiki/Pu-239

milstar: Srawnite -------------- 1....Pu-240 has a high rate of spontaneous fission events (415,000 fission/s-kg) 2....Pure Pu-239 also has a reasonably low rate of neutron emission due to spontaneous fission (10 fission/s-kg), http://belfercenter.ksg.harvard.edu/files/pu-production-nusbaum.pdf 14 kg oruzejnogo Pu-239 s 93.3 % eto 13 kg Pu-239 i 1 kg Pu-240 13 kg Pu-239 - 130 fission/sek-kg (13*10) 1 kg Pu-240 - 415 000 fission/sek -kg (1*415 000 ) Dlja yabch ,kotoraya rjadom s ekipazem neobxodimo snizenie Pu-240 s 6.7 % w oruzejnom ... do 1 %

milstar: W-88 warhead detail.png http://ru.wikipedia.org/wiki/Файл:W-88_warhead_detail.png

milstar: Otn. diametra k moschnosti 1.W-33 -203mm,yran-235 ,puschechnogo tipa ,fission ,busted do 40 kt -203 mm ,940 mm dlini ,wes 109 kg ,wip 2000 stuk 2.W-48 -155mm ,linear implosion Pu-239 ,0.072 kt ,wes 54-60 kg ,155mm *846 mm dlini ,wip. -1060 stuk 3.W-74 -155mm, linear implosion Pu-239 ,zamena W-48,boslche 0.1 kt , canceled 4.W-79 -203mm,linear implosion Pu-239 ,90 kg , 0.8kt-1.1 kt ,wipuschenno 550(325 nejtr. bomba) 5. W-82 -155 mm, linear implosion Pu-239 ,43.5 kg ,2 kt ,canceled 6. In 1958 a fusion warhead was developed and tested, the UCRL Swift. It was 622 mm long, 127 mm diameter, and weighed 43.5 kg. At its test it yielded only 190 tons; it failed to achieve fusion and only the initial fission explosion worked correctly http://nuclearweaponarchive.org/Usa/Weapons/Allbombs.html ############ 1. Snizenie diametra w 2 raza snizaet front .EPR w 4 raza i sootw dalnost RLS snizaetsja w 1.4 raza 2. Moschnost wzriwa w 70 tonn TNT dostatochno dlja potoplenija avianosza 3. Poslednie 155 mm versii moschnsot boslche 1 kt 4. Testirowan 127 mm design -190 TNT 5. 105 mm - wozmozno

milstar: Dlja srawnenija minimalnie razmeri termoyadernix boepripasow ######################################### B61 -340 kt,yad. BCH- 300 mm*800 mm bomba 340 mm *3600 mm W80 - BCH- 300 mm *800 mm ,170 kt W80-0 Morksaja 367 (osobo chistij Pu-239 bolee 97%) W80-1 ALCM,ACM 1750 stuk 1.Dlja ynichtozenija ljuboj mobilnoj celi (avianosec -samaja bolschaja ) -dostatochno 0.1 kt 2. BCH mozno340 kt/340 mm diametr mozno ispolzowat dlja sozdanija pomex RLS avianosnoj gruppi Po minimalnoj EPR oni silno ystupajut Bch s diametrom 105-127 mm . Takze ystupajut po minim masse ,gabaritam i sootw po yskoreniju ,skorosti ,dalnosti

milstar: W80 yabch wes 132 kg Wes 0.1 kt yabch budet yawno ne bolsche 17 kg

milstar: Инновационный прорыв "Фазотрона" От нового радара даже "стелс" не спрятать 2012-04-27 / Виктор Мясников фазотрон, мбрлс / Двухдиапазонная многофункциональная масштабируемая бортовая радиолокационная станция.Рисунок предоставлен корпорацией Двухдиапазонная многофункциональная масштабируемая бортовая радиолокационная станция. Рисунок предоставлен корпорацией "Фазотрон-НИИР" В последние годы непременным этапом проектирования сложных систем, в частности радиоэлектронных, является разработка архитектуры, что позволяет в полной мере применить системный подход при их разработке и модернизации. Под архитектурой понимается структурная организация системы в виде совокупности функциональных модулей и связей между ними. Разработанная корпорацией «Фазотрон-НИИР» совместно с Научным центром специальных радиоэлектронных систем и менеджмента МАИ двухдиапазонная многофункциональная масштабируемая бортовая радиолокационная станция (МБРЛС) предназначена для решения большого числа разнообразных задач. В рамках этих задач МБРЛС должна выполнять общирный ряд функций. В функции МБРЛС также входит обеспечение контроля работоспособности станции во время полета, проведение предполетной подготовки, подготовки к повторному вылету и послеполетной подготовки с помощью встроенной системы контроля, а также диагностический контроль (ДК) для углубленного поиска неисправностей путем измерений различных параметров при проведении проверок, ремонта и техобслуживания. МБРЛС взаимодействует с бортовыми датчиками, системой отображения информации, системой объективного контроля, другими информационными системами и системой передачи информации. Большой объем выполняемых функций предопределяет программный способ их реализации. Станция представляет собой программно-аппаратный комплекс на основе высокопроизводительной вычислительной системы. Особенностями построения МБРЛС является использование унифицированных для миллиметрового и сантиметрового диапазонов волн синтезаторов частот и синхросигналов управления; цифровых приемников; цифровых каналов передачи информации Rapid IO (SRIO 4x-1) и МКИО; центральных процессоров вычислительной системы на базе отечественных микропроцессоров высокой производительности; программного обеспечения. Такое построение дает возможность решить целый ряд сложных задач: – получение детальных радиолокационных изображений с линейным разрешением до 0,25…0,5 м, что позволяет решить задачу распознавания объектов; – селекцию движущихся малоразмерных и малоскоростных объектов (с радиальной скоростью 0,5…1,0 м/с); Указанные характеристики при жестком ограничении массы МБРЛС (60 кг) могут быть достигнуты только ценой разработки сложного программного обеспечения, функционирующего в среде операционной системы реального времени, поддерживаемого процессорами с суммарной производительностью 35–40 млрд. операций с плавающей точкой в секунду. Сложность ПО и сжатые сроки разработки потребовали внедрения современных технологий создания ПО, в частности разработки специального комплекса математического моделирования, который включает: – модель принимаемого радиосигнала (геометрическая модель наблюдения, трехмерная цифровая карта местности, радиофизическая модель отражения, модель среды распространения сигнала); – модель аппаратной части МБРЛС; – модель движения летательного аппарата; – модель системы микронавигации (инерциальная и спутниковая навигационные системы, радиовысотомер и др.); Предлагаемая архитектура дает возможность легко модернизировать МБРЛС путем замены модулей, развития программного обеспечения при минимальных доработках аппаратной части и реализовать новые перспективные режимы работы: – совмещение радиолокационной информации с цифровой картой местности; – формирование детальных изображений не только движущихся наземных и надводных объектов, но и воздушных целей; – интерферометрический, предназначенный для получения трехмерных РЛИ местности и объектов, например, в координатах «дальность–азимут–высота»; – бистатический, позволяющий существенно повысить скрытность работы радиолокатора, а также обнаруживать объекты, выполненные по технологии «стелс»; – распознавание целей, позволяющее идентифицировать малоразмерные неподвижные объекты, которые плохо обнаруживаются при визуальном анализе радиолокационных изображений и селекции по скорости движения. Распределенная открытая архитектура дает возможность сконструировать МБРЛС в виде трех модулей, соединенных цифровыми каналами Rapid IO. Это позволяет располагать модули на удалении до 10 м друг от друга. Схема размещения выполняется по требованию пользователя. Например, могут быть заменены антенны и передатчики в интересах увеличения дальности действия. По желанию заказчика дополнительно встраивается макромодуль дециметрового канала. В марте 2012 года изготовлен и поставлен на стенд главного конструктора (СГК) модуль миллиметрового диапазона. Ведется отработка программного обеспечения. МБРЛС используется в полной или раздельной (любой из двух радиочастотных модулей) комплектации на пилотируемых или беспилотных летательных аппаратах в интересах решения задач разведки и наблюдения в любое время суток и любую погоду, обеспечивая при этом высокое и сверхвысокое разрешение (до 0,5 м – в сантиметровом и 0,25 м – в миллиметровом диапазоне волн). Образец МБРЛС демонстрировался в Москве 17-19 апреля 2012 года на выставке «Высокие технологии XXI века» и был награжден оргкомитетом почетным знаком золотая статуэтка «Святой Георгий» за конкурсный проект «Многофункциональная малогабаритная РЛС нового поколения» Подробнее: http://nvo.ng.ru/armament/2012-04-27/13_fazotron.html

milstar: http://www.sevmash.ru/ Foto 955 -bez wistupow raketnix schaxt ... Schum nize ,no raketa Bulava ystupaet D-5 30 letnej dawnosti po zabrasiwaemoj masse bolee chem w 2 raza

milstar: Судостроение : Raytheon поставила первый подкильный ГАК AN/SQQ-90 для эсминца DDG-1000 Zumwalt 18.04.2012 «Военный Паритет». Компания Raytheon завершила поставку электронных компонентов тактического гидроакустического комплекса AN/SQQ-90 для первого эсминца DDG-1000 Zumwalt. AN/SQQ-90 является первым двухчастотным подкильным гидроакустическим комплексом ВМС США, крупным достижением в возможностях противолодочной борьбы и обеспечит DDG-1000 широкими боевыми способностями. Raytheon поставила сонар в полностью собранном виде и установленным в электронный модульный корпус (Electronic Modular Enclosure - EME) – инновации судостроения 21-го века, разработанной по программе эсминца класса Zumwalt. EME дает преимущества не только в интеграции и тестировании перед отправкой перед отправкой на завод для установки на корабль, но позволяет свести к минимуму занимаемую на борту корабля площадь (размер и вес) и максимально использовать питание и охлаждение. AN/SQQ-90 включает подкильный среднечастотный сонар AN/SQS-60, подкильный высокочастотный сонар AN/SQS-61, многофункциональный буксируемый гидролокатор AN/SQR-20 и систему обработки данных. Raytheon является системным интегратором AN/SQQ-90, объединяющей все функции элементов гидроакустического комплекса. Благодаря высокой автоматизации и уникальному информационному управлению, AN/SQQ-90 может работать на DDG-1000 на одну треть меньше экипажем современных платформ Aegis. «Без сомнения, AN/SQQ-90 – самая передовая интегрированная система подводной войны в мире», сказал Кевин Пеппе (Kevin Peppe), вице-президент морских систем Raytheon. «Интеграция AN/SQQ-90 с открытой архитектурой боевой системы и многосенсорными возможностями DDG-1000 обеспечат превосходные эксплуатационные характеристики как в прибрежных водах, так и в глубоководных по множествам целей, в т.ч. мин и малошумных дизельных подводных лодок». По материалам http://raytheon.mediaroom.com 17.04.2012 Права на данный материал принадлежат Военный паритет Материал был размещен правообладателем в открытом доступе. http://www.guraran.ru/news/newsread/news_id-650

полная версия страницы