Форум » Дискуссии » Искандер, Х-101/102 ,Оникс, П-1000 «Вулкан», P-700 Гранит ,Клуб ,Панцирь, 9К58 Смерч ,Хризантема & » Ответить

Искандер, Х-101/102 ,Оникс, П-1000 «Вулкан», P-700 Гранит ,Клуб ,Панцирь, 9К58 Смерч ,Хризантема &

milstar: https://www.youtube.com/watch?v=EPhDyPMcUJw Для вооружения российской армии разработан вариант ракетного комплекса "Искандер-М" с увеличенной дальностью полета (более 450км) , а также "Искандер-К", оснащенный высокоточной крылатой ракетой Р-500 (дальность до 2600 км) системы "Калибр" разработки екатеринбургского ОАО "ОКБ "Новатор" Ракета 9М723 - твердотопливная, одноступенчатая с неотделяемой в полете головной частью. Ракета управляется на всей траектории полета с помощью аэродинамических и газодинамический рулей собенно активно она маневрирует на участке своего разгона и подхода к цели - с перегрузкой от 20 до 30g. Для того чтобы перехватить ракету 9М723, противоракета должна двигаться по траектории с перегрузкой в два-три раза выше Принцип действия системы самонаведения ОТР 9М723 состоит в том, что оптическая аппаратура формирует изображение местности в районе цели, которое сравнивается бортовым компьютером с введенным в ходе подготовки ракеты к пуску эталоном. http://rbase.new-factoria.ru/missile/wobb/iscander/iscander.shtml -------- Сейчас Ту-95МС поднимают 8 ракет Х-101/Х-102 только на внешних узлах подвески. Ту-160 сможет нести до 12 ракет в двух отсеках для вооружения. Многоцелевые атомные подводные лодки пр.885/885М могут вместить до 32 КР этого типа. возможно, переоборудованные Ту-22М3. Х-101 — ракеты с неядерной боевой частью, а Х-102 имеют ЯБЧ Х-101/Х-102 разработки дубненского МКБ "Радуга" (ныне входит в состав концерна "Тактическое ракетное вооружение"). Это дальние (свыше 5000 км) дозвуковые крылатые ракеты, являющиеся результатом дальнейшего совершенствования авиационных ракет Х-55. РИА Новости http://ria.ru/analytics/20120809/719995925.html#ixzz3Rzy8cjJm -------- Мобильно-модульный ракетный комплекс «CLUB-K» Дмитрий Рогозин https://www.youtube.com/watch?v=27bRN_0QwlY В комплексе Club-K используются ракеты следующих типов: Противокорабельные ракеты 3М-54КЭ, 3М-54КЭ1, Х-35УЭ; Ракеты для поражения наземных целей 3М-14КЭ, Х-35УЭ. В состав боевой единицы комплекса Club-K входят один-четыре универсальных стартовых модуля, размещенных в стандартном морском контейнере. Боекомплект универсального стартового модуля комплекса Club-K: 4 ракеты 3М-54КЭ, 3М-54КЭ1, 3М-14КЭ в любой комбинации или 4 ракеты Х-35УЭ. ######### Pantsir-S1 Air Defense Missile/Gun System (ЗРПК "ПАНЦИРЬ-С1") https://www.youtube.com/watch?v=ywcnw8r-CAo Была проработана установка комплекса на гусеничном (ГМ352М1Е белорусского производства) или ряде колесных шасси (МЗКТ-7930, КамАЗ-6350 и др.), а также размещение на палубах надводных кораблей и в виде стационарного защищенного объектового комплекса ПВО. http://rbase.new-factoria.ru/missile/wobb/panz/panz.shtml В состав боевых средств комплекса входят: боевая машина (до 6 БМ в батарее); зенитная управляемая ракета; 30-мм выстрел; транспортно-заряжающая машина (одна машина на 2 БМ) http://rbase.new-factoria.ru/missile/wobb/panz/panz.shtml

Ответов - 176, стр: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 All

milstar: http://bastion-karpenko.ru/grom-e1-raketa/

milstar: «Гром-2» является крылатой планирующей бомбой. Оснащенная новейшей системой навигации, она является сверхточным оружием. Тем самым — способным попасть в форточку. Отсутствие двигателя позволило усилить ее боевую часть — 130 кг, при общем весе в 250. После пуска эта бомба планирует до тех пор, пока не выберет оптимальный момент до поражения цели. Дальность поражения по горизонтали — до 280 километров. То есть, самолет еще не входит в зону поражения средних средств ПВО противника. Предполагается, что новыми бомбо-ракетами будут оснащены фронтовые бомбардировщики Су-24, многофункциональные истребители-бомбардировщики Су- 34 и многоцелевые истребители МиГ-29СМТ. Но их главное предназначение — истребители пятого поколения Т-50, промышленное производство которых начнется в 2016 году.

milstar: – Получается, арабы заказали эту «музыку», они же и заплатили за все, а нашему Минобороны «Панцирь» достался практически даром, так, что ли? – Я бы не сказал. Комплекс был разработан, можно сказать, вскладчину. Работы шли параллельно. Одни требования к комплексу выдвигал инозаказчик, другие – наше военное ведомство. В результате комплекс, как я уже говорил, первоначально был 12-километровым и одноканальным, а стал 20-километровым и многоканальным. – И сколько «Панцирей» катается сейчас по миру? – Скажу вам «точно»: несколько сотен БМ и не одна тысяча ракет. http://nvo.ng.ru/armament/2016-03-04/10_panzir.html


milstar: Габариты и вес ракет РСМ-56 Длина (с ГЧ) 12,1 м Диаметр 2 м Стартовая масса 36,8 т Забрасываемый вес 1150 кг ----------------- 9М82M Длина,мм 9913(10525) Максимальный диаметр,мм 1215(1460) Масса,кг 5800(6000) -------------------------------------------------- Pershing-2 (MGM-31C) Длина,м 10.6 Максимальный диаметр корпуса,м 1.02 Стартовый вес,т -7.4 -------------------- П-1000 «Вулкан» Длина: 11,7 м Диаметр: 0,88 м Размах крыла: 2,6 м Стартовая масса: 7000-8000 кг -------------------------------- П-700 Гранит (3М-45) Длина ракеты,м 10 Максимальный диаметр корпуса ракеты, м 0.88 Размах крыльев, м 2.6 Стартовый вес, кг 7000

milstar: MK 57 Vertical Launching System Zumwalt Class Destroyer Program MK 57 VLS Physical Dimensions (4-cell Module) Height: 26’ = 7.925 м Length: 14.2’ Width: 7.25’ Weight: 33,600 lb Canister Width: 28” Canister Length: 283” Max. Encanistered Weight: 9,020 lb http://www.alternatewars.com/BBOW/Weapons/Mk57_VLS.pdf

milstar: В РОССИИ 13:47, 18 апреля 2016 Минобороны опубликовало видео учебно-боевого пуска ракеты комплекса "Искандер http://www.interfax.ru/russia/504319

milstar: генеральный конструктор АО «НПК «КБМ» доктор технических наук, заслуженный конструктор РФ Валерий КАШИН. ОРУЖЕЙНАЯ «МАГИСТРАЛЬ» – Уважаемый Валерий Михайлович, и науку, и производство двигают люди. Их как-то находят. Вас в Коломну пригласил легендарный Сергей Павлович Непобедимый лично. Как он о вас узнал? Как происходило это приглашение? Какие задачи он перед вами ставил? Может быть, у вас после МВТУ им. Баумана, тамошней аспирантуры и факультета прикладной математики МГУ были совсем другие планы? Спрашиваю об этом, поскольку сегодня уже вы отбираете работников. В сборочном цехе переносных зенитных ракетных комплексов «Верба». Фотографии предоставлены пресс-службой КБМ В сборочном цехе переносных зенитных ракетных комплексов «Верба». Фотографии предоставлены пресс-службой КБМ – Еще будучи аспирантами МВТУ, мы с товарищем по собственной инициативе слушали лекции на факультете прикладной математики МГУ: по теории вероятности, теории исследования операций, методам оптимизации, численному моделированию, теории сложных систем. Одновременно я работал над диссертацией, которая являлась продолжением моего диплома. К тому времени уже женился, родился ребенок, жена жила в другом городе, окончила аспирантуру и уже защитила диссертацию в области медицины. Заведующий кафедрой МВТУ Борис Викторович Орлов, который помогал мне во всем, однажды сказал, что Сергей Павлович Непобедимый просит подобрать ему несколько человек для работы в КБМ. Еще студентом я познакомился с разработкой противотанкового реактивного снаряда (ПТУРСа), которым занималось предприятие под руководством его основателя Бориса Ивановича Шавырина. В то же время (в 1967–1968 годах) на кафедре обменивались потрясающей новостью: в Советском Союзе появился ракетный комплекс, который с плеча сбивает самолет. Оказалось, новинка сделана на том же предприятии. Среди авторов увидел и фамилию Непобедимого. Сергей Павлович серьезно подходил к кадровому вопросу. Оформляя на работу, он знал обо мне практически все. Сразу решил квартирный вопрос. В то время это было большой редкостью. Такие же условия предложили моему сокурснику Владимиру Харькину и двум выпускникам ленинградского Военмеха. Все мы попали в отдел перспективных исследований «при Непобедимом». Отдел возглавлял Михаил Семенович Маркин, человек, преданный работе и увлекающийся, с буйной фантазией, стремящийся сделать что-то необычное. Нашей основной задачей было искать пути решения задач на прорывных направлениях. Мы имели доступ ко всем работам предприятия, бывали на полигоне, видели испытания новых образцов, общались со специалистами. Была удивительно творческая атмосфера и фантастические идеи. Например, чтобы найти пути снижения аэродинамического сопротивления летящих тел, исследовали, почему дельфины имеют маленькое сопротивление среды. Часто Дмитрий Федорович Устинов давал Сергею Павловичу задания. На предприятие приезжал министр оборонной промышленности Сергей Алексеевич Зверев. Тоже не без заданий: по ТРК «Точка», по ПЗРК «Игла»… В конце таких совещаний выпускали «на арену» нас, молодых, с сумасшедшими идеями. Зверев с удовольствием до глубокой ночи слушал доклады, дотошно расспрашивал. Это была действительно школа. Нам казалось, что можно реализовать любую, даже самую смелую мысль. – Вы руководили разработками и принимали участие в создании целой гаммы противотанкового, зенитного и оперативно-тактического высокоточного вооружения. У этих видов оружия есть что-то общее? При конструировании одного образца можно использовать опыт создания другого? Или они разнятся, и в каждом случае нужен особый подход? – Когда человек, работающий у нас на предприятии, выходил на уровень ведущего специалиста (начальника отдела, его заместителя), а я довольно рано стал начальником отдела, его начинали приглашать на заседания научно-технического совета, где он постепенно приобщался ко всем остальным темам. В 1992 году я стал первым заместителем главного конструктора и фактически отвечал за все конструкторские направления. При этом разделение все же оставалось. «Искандером-М» длительное время занимался Олег Иванович Мамалыга, все остальные направления курировал я. Через какое-то время пришлось заниматься и «Искандером-М». При разработке комплексов управляемого ракетного вооружения различного назначения есть много общего, но в то же время у каждого имеется достаточно глубокая специфика. Общее – оценка эффективности, базовые принципы построения комплекса, ракеты, системы управления, методология проектирования, испытаний, конструкторские решения и т.д. Сегодня ни в одной армии мира нет оперативно-тактического комплекса, равного по возможностям «Искандеру-М». Фото предоставлено пресс-службой КБМ Сегодня ни в одной армии мира нет оперативно-тактического комплекса, равного по возможностям «Искандеру-М». Фото предоставлено пресс-службой КБМ Все остальное – индивидуально. Например, делая систему защиты шахтных пусковых установок, мы фактически первыми в стране глубоко вошли «в цифру» и в радиолокацию. Жизнь заставила нас изучить и понять эти сферы и взаимодействовать с работающими в них людьми. Мы сделали систему активной защиты полностью автоматической, человек в ее работе вообще не участвовал, от обнаружения до поражения цели проходило всего пять секунд. Но когда начинали эту тему и пришлось тесно работать с разработчиками систем управления из Центрального НИИ автоматики и гидравлики (сегодня ЦНИИАГ также входит в холдинг «Высокоточные комплексы»), разработчиками РЛС из НИИ приборостроения, мы говорили на одном языке. И когда начали работать с РВСН, многие вещи для нас были уже понятны. Базовое образование у нас все же ракетное. – Вы участвовали, опять же с подачи Непобедимого, во внедрении и развитии на предприятии первой в отрасли системы автоматизированного проектирования «Магистраль». Что это за система, применяется ли она сегодня? – В молодости я был поклонником максимального применения математических методов в проектировании комплексов вооружения и свято верил в возможность существенного облегчения труда конструктора работой вычислительных машин. И мне поручили внедрение системы автоматизированного проектирования «Магистраль». Название говорило само за себя. Создавался магистральный канал, который управлялся выделенными контроллерами, к этой магистрали подсоединялись все вычислительные средства, средства доступа и другие внешние устройства. Это был прообраз нынешних компьютерных сетей, только управляемый не процессором – их просто не существовало, а определенным образом выстроенными контроллерами на базе стандарта «Камак». Идеи исходили от Института автоматики и электромеханики и Вычислительного центра Сибирского отделения Академии наук СССР. С ними тогда очень активно работало Министерство оборонной промышленности. Сибиряки предложили по тогдашним понятиям прогрессивный вариант автоматизированного проектирования. Внедрять его было решено в Коломне. То есть научное руководство, выбор аппаратурного состава оставались за ними, а реализация проекта и разработка первых прикладных задач возлагались на нас. Сергей Павлович Непобедимый с группой специалистов, в которой был и я, летал в Новосибирский академгородок. С нами только что назначенный молодой начальник Главного технического управления Миноборонпрома Юрий Дмитриевич Маслюков, впоследствии выдающийся государственный деятель. По линии Главного управления шло все техническое обеспечение. Когда начали внедрять систему, наряду с постановщиками прикладных задач на первый план вышли специалисты по вычислительной технике. Поэтому решили создать отделение по автоматизированному проектированию. Настал момент, когда мне нужно было решать: переходить туда либо остаться на прежнем месте, в отделе перспективных исследований. К тому времени уже закладывалась работа по комплексу 171 по защите шахтных пусковых установок и командных пунктов РВСН. Это была захватывающая тема, и я остался. «Магистраль» состоялась. В 70–80-е годы по автоматизированному проектированию наше предприятие занимало лидирующие позиции в отрасли. Вычислительная техника развивалась. И в начале 1985 года у нас в тематическом отделе, разрабатывающем комплекс 171, появились первые персональные ЭВМ. Постепенно предприятие перешло на использование новой техники, на сетевое построение, что мы используем и сейчас. Кстати, известная система автоматизированного проектирования «Компас», которая сегодня в России достаточно распространена, родилась как раз в те годы в недрах КБМ. СВЕРХЧУВСТВИТЕЛЬНАЯ «ВЕРБА» – Задам провокационный вопрос. Практически все создатели вооружения, и вы в том числе, утверждают: по тактико-техническим характеристикам наши изделия превосходят зарубежные аналоги. Как вы об этом узнаете? А вдруг противоположная сторона, то есть конкуренты, до поры до времени нарочито «загрубляют», принижают характеристики своих комплексов, чтобы в критический момент показать их, неожиданно для противника, во всей красе? Может быть, ответ дают сравнительные испытания? Проводили вы такие испытания? Что они показали? – В утверждении превосходства над зарубежными аналогами случаются элементы и хвастовства, и маркетинга. В этом вопросе фирмы ведут себя по-разному. Некоторые начинают рекламировать изделие, едва приступив к работе, чтобы занять место на рынке. КБМ исторически исповедовало другую схему: мы говорим о продукции только тогда, когда она вот-вот будет готова. О ПЗРК «Верба» молчали, пока его не приняли на вооружение. Кадровые оборонщики знают: от замысла до создания нового оружия столько проблем придется решать! И неизвестно, что получится на выходе. Раньше времени большинство старается держать язык за зубами. В этом есть и элемент суеверия. Как мы узнаем о зарубежных аналогах? Во-первых, есть открытая и закрытая информация об изделиях и их характеристиках. Мы за ней следим. Во-вторых, иногда зарубежные заказчики проводят тендеры, в которых участвуют фирмы разных стран. Требования к будущему изделию обнародуются не очень широко, но участники конкурса их знают. Не секрет, что решения о покупке оружия принимаются не только на основе исключительно технических характеристик. Есть и политическая составляющая, и коммерческая, и многие другие. Тендер, конечно, показатель, но не стопроцентный. Тендер важен, если покупатель неподкупен. Например, Сингапур. В этой стране были проведены испытания российской, американской и французской систем ПЗРК. Победителями вышли мы. В-третьих, о ТТХ можно судить по результатам применения изделий в вооруженных конфликтах. Это обстоятельство играет важную роль. Надо признать, что не по всем видам оружия наша страна занимает лидирующее положение в мире. Кроме того, у нас и зарубежных конкурентов в ряде случаев концепции развития вооружения отличаются, поэтому у них некоторых образцов нет, и наоборот. – Как и с чем сравнить известный всему миру «Искандер-М»? – В странах НАТО таких ракетных систем, как «Искандер-М», почти нет. За исключением американской армейской тактической ракетной системы ATACMS (на одной самоходной пусковой установке размещаются и реактивные системы залпового огня, и ракеты, дальность 100–300 км). По дальности стрельбы, по классу, эффективности, способности преодолевать ПРО «Искандер-М» существенно превосходит ATACMS. Наиболее близкие характеристики по дальности у китайских ОТРК. Но и у них нет оружия с возможностями «Искандера-М». Поэтому мы и говорим: наш комплекс лучший в мире. Не люблю хвастаться, но надо сказать, что существующие в мире системы ПВО и ПРО перехватить аэробаллистические ракеты комплекса «Искандер-М» не могут. Сравнивать ПЗРК проще. Мы знаем «Стингер» (у нас есть образцы), его возможности, знаем, как он работает, участвовали в некоторых сравнительных испытаниях. По отдельным характеристикам он превосходит «Иглу-С», но в целом хуже нее. На «Игле-С» и «Вербе» стоит более мощная боевая часть с неконтактным взрывателем, дальность управляемого полета больше. В «Вербе» к тому же трехспектральная головка самонаведения, у американцев – двухспектральная. Это наши абсолютно очевидные преимущества. Может быть, в будущем Штаты сделают лучший комплекс, но потом мы опять их перегоним. ПТРК «Хризантема-С» просто уникален. Никто в мире не смог создать всевидящий ракетный комплекс, который обнаруживает и уничтожает цель при отсутствии оптической видимости: в туман, сильный снегопад, дождь, песчаную бурю. Мощью, бронепробиваемостью с «Хризантемой-С» мало кто сравнится. Владимир Путин никогда не отказывается лично посмотреть действие новых систем вооружения. Владимир Путин никогда не отказывается лично посмотреть действие новых систем вооружения. – Продолжу провокационные вопросы. Соперничество средств нападения и защиты, щита и меча, снаряда и брони вечно. Причем, если одна сторона утверждает: «Мы поразим любую цель», то другая не менее убедительно говорит: «Мы защитимся от любого нападения». Где же истина? Или оба утверждения следует отнести на счет рекламных ухищрений? От вас можно ожидать объективного, взвешенного ответа, поскольку в КБМ создают как высокоточные средства поражения, так и средства противодействия им. – Это история бесконечна. Когда разрабатывается средство нападения, имеется в виду некая модель защиты, которая этим новым средством должна быть преодолена, и модель цели, которая должна быть поражена. Очевидно, что по мере развития вооружения модель защиты устаревает. Это взаимный, непрерывный процесс, он носит динамический характер. В какой-то промежуток времени побеждают одни, потом другие. Абсолютной ситуации нет, ее не может быть. – Планируете ли вы арктические варианты «Вербы» и «Искандера»? Спрашиваю об этом потому, что в перспективе силовое противостояние в мире неизбежно переместится (и уже перемещается) в Арктику. Там удобный Северный морской путь, там неисчислимые запасы углеводородов. Россия создала в Арктике новое стратегическое командование, реанимируются прежние советские гарнизоны и создаются новые. – Все системы, которые мы создаем, выдерживают температурный режим от +50 до -50 градусов по Цельсию. То есть они приспособлены к работе в Арктике. Хотя жизнь показала, что в ареале Северного полюса есть свои специфические проблемы. Они касаются прежде всего автомобильной техники, шасси. Вопрос о размещении «Искандера-М» в Арктике пока не стоит, поскольку там для него нет целей. С «Вербой» та же ситуация. Появление целей для ПЗРК пока маловероятно, разве что со стороны Норвегии. И появление авианосцев в том регионе пока тоже маловероятно. В советское время «Оку» испытывали и нормально эксплуатировали в Чите при -50± С. В жаркий период отправляли в пустыню. Сейчас загоняем технику в климатическую камеру, где устанавливаем нужную температуру. Это, конечно, тоже хорошее испытание. Но в реальных условиях – лучше и правильнее. КЛЕЙ У НИХ НЕ ТОЙ СИСТЕМЫ – Разработчики, создатели любого оружия вынуждены смотреть в завтрашний день. Какие новые средства потенциального противника вы уже готовитесь встретить и обезвредить? Есть ли там место оружию на новых физических принципах? – Разумеется, стараемся знать средства вероятного противника. Полностью ли осведомлены, трудно сказать. Был период, когда зарубежные фирмы охотно приглашали нас знакомиться с их техникой. Я много раз ездил в Германию, во Франции сидел в танке «Леклерк», был на фирме «Талес», на заводах в Сингапуре и в других странах. Кстати, КБМ – единственная фирма, которая поставила российское оружие – ПЗРК «Игла» – в Сингапур. Сингапурцы даже рассматривали возможность лицензионного производства. Но со стороны покупателя было условие: разрешить поставлять наши ПЗРК в Тайвань, что в то время делать было нельзя. Сделка не состоялась. Наши специалисты бывали на фирмах стран бывшего социалистического лагеря: в Польше, Югославии, Болгарии. Когда американцы вошли в Ирак и в первые же дни потеряли много танков, в Коломну приехал главный конструктор танка «Абрамс» Филипп Летт и решительно выступил с предложением поставить им нашу «Арену». Мы показали на полигоне КБМ, как «Арена» работает. Возможно, удалось бы заключить контракт. Но начались события в Югославии, наша страна отказалась от поставки КАЗ. В 2005 году американская сторона вернулась к этой теме. Меня пригласили в Штаты на закрытую выставку вооружения, за день сделали годовую визу – военный атташе постарался. Но в КБМ готовился конкурс на замещение должности руководителя предприятия, я был кандидатом и поехать не смог. Словом, возможность ознакомиться с зарубежным производством оружия была, и мы ее использовали. Скажу откровенно: ничего такого, о чем прежде не имел представления, ни на выставках, ни на заводах не увидел. Но там можно проследить тенденции, поговорить с представителями иностранных фирм. Так что уровень развития вооружений-аналогов представляем. Однако не уверен, что представляем все перспективы: зарубежные разработчики далеко не все показывают и не обо всем говорят. Но, понимая тенденции, следя не только за выходными характеристиками систем, но и за компонентами, сопутствующими работами, можно сложить общую картину. Объективно могу судить только о тех направлениях, которыми занимается КБМ, и с достаточной вероятностью говорить о замыслах конкурентов. – При разработке атомного, а затем и ядерного оружия Курчатов и его команда активно использовали данные разведки. Когда-то академик, трижды Герой Социалистического Труда Юлий Борисович Харитон мне, тогда корреспонденту «Красной звезды», говорил в своей квартире на Ленинском проспекте: первая советская атомная бомба – копия американской. Используете ли вы данные разведки? – Говорят, Ту-4 – копия американского бомбардировщика Б-29. Но это поверхностный взгляд на вещи. Получить образец, чертежи – только часть дела. Во-первых, все чертежи выполнены в метрической системе другой страны, по ее стандартам, с огромным количеством ссылок на эти стандарты. У нас стандарты свои, требования к чертежам совсем другие. Материалы – другие: герметики, теплозащитные покрытия, пластмассы, стали, сплавы, цветные материалы, даже клеи. Все другое. Пример из практики КБМ. В период серийного выпуска ПЗРК «Игла» поставщик каучука, из которого делается теплозащита двигателя, прекратил производство. Обратились на другой завод, взяли каучук, выполненный по тем же техническим условиям. И – начались прогары двигателя. Пришлось дорабатывать конструкцию. То есть замена материала – большая проблема. Я уже не говорю о том, что все электронные компоненты – другие. Председатель правительства Дмитрий Медведев тоже не оставляет без внимания КБМ. Фотографии предоставлены пресс-службой КБМ Председатель правительства Дмитрий Медведев тоже не оставляет без внимания КБМ. Фотографии предоставлены пресс-службой КБМ То есть даже имея образец, мы не можем тут же его воспроизвести. Нужно делать новые материалы, которые все равно не будут такими, как «у них», потому что другая технология, другие печи, другие исходные продукты. И академик Харитон, получив чертежи бомбы, не имел материалов, приборов, комплектующих с такими же характеристиками, как у прототипа. Все это надо было научиться делать. Это огромный труд. Данные разведки дали нашим атомщикам положительную информацию такого рода. Во-первых, наши ученые теперь уже точно знали, что бомбу можно сделать. А это очень важно! Во-вторых, примерно представляли, каких материалов нужно добиться от отечественной промышленности, чтобы изделие получилось. Приведу еще пример. На Западе мы встречались с профессором Манфредом Хельдом, ведущим немецким специалистом по защите танков и по кумуляции как таковой, автором европейской динамической защиты. Впервые его фамилию мы увидели, когда начали серьезно заниматься «Ареной» и нашли его патенты. И вот в 90-е годы встретились. Я сказал Хельду: «В конце 1970-х годов у вас были патенты по активной защите, вы знали, как ее надо строить. Почему же вы ею не занимались?» Он ответил: «Патенты были, но я считал, что этого сделать нельзя». То есть крайне важна информация о том, что то или иное вооружение сделать можно. Мы показывали работу «Арены» на полигоне КБМ немцам и французам – по их программе. Немцы действительно были в шоке от нашей разработки. Разведывательные данные, безусловно, важны, иногда даже очень, но это не главное. Но в советских и российских образцах вооружения ум, знание технологии, труд, материалы – отечественные, и именно это главное. СЕТЕЦЕНТРИЧЕСКИЙ «ИСКАНДЕР-М» – Учитываете ли вы в своих разработках то обстоятельство, что войны будущего – бесконтактные, сетецентрические, гибридные? Как намерены противодействовать средствам РЭБ, которые становятся самостоятельным родом войск, демонстрируют чудеса эффективности? – Да, мы учитываем устойчивость наших систем к средствам радиоэлектронного противодействия. При разработке задаются требования к модели РЭБ, которую необходимо преодолеть. Конечно, это не абсолютная модель – абсолютную создать вряд ли возможно. Задача в сетецентрической войне – нанести удар по обнаруженной цели различными средствами, имеющимися в распоряжении командования, в максимально короткое время. На ее выполнение и направлены все наши усилия. Но разработчик конкретного вида оружия за всю сетецентрическую систему не отвечает, поэтому к нему помимо высоких ТТХ предъявляются лишь требования вхождения в систему и сопряжения с ней своей аппаратуры управления. В бригаде, вооруженной «Искандерами-М», все сопряжено в единую систему, и командир бригады способен управлять всеми средствами в автоматизированном режиме. Включение же бригады в состав вышестоящих звеньев выходит за рамки нашей компетенции, за нами только интерфейс. – Какие из иностранных аналогов ваших изделий вызывают у вас уважение и, возможно, опасение? – Сегодня лидеры в разработке вооружений – США. Сильно прогрессирует Израиль, у него есть приличные системы, в частности, благодаря тому, что израильтяне достаточно часто применяют их и учитывают боевой опыт. Ведь если оружие долгое время не испытывается, можно уйти «не туда». Есть неплохие системы совместной европейской (Франция–Германия) разработки. В последнее время на хорошие позиции выходит Китай. Через Украину китайцы получили доступ к наработкам еще Советского Союза. – В мире довольно часто копируют советское и российское оружие, тем более что некоторым социалистическим странам СССР передавал техническую документацию: АК, выстрелы РПГ… Китайцы даже истребитель «Су» скопировали, назвав его по-своему. В Китае есть целый ряд ПЗРК – QW-1, QW-2 и другие, в которых используются советские технологии. Это так? – Изделия КБМ копируют многие. Первое такое копирование было в 1943 году – немцы захватили в Харькове документацию на шавыринский 120-мм миномет, переработали и выпустили свой. В Музее артиллерии в Санкт-Петербурге стоят советский и немецкий минометы – их трудно отличить. Позднее Китай, Пакистан, Иран копировали противотанковый комплекс «Малютка», Китай – ПЗРК «Стрела-2М», после чего отдал документацию Пакистану. Египтяне с помощью немцев и французов построили завод по производству «Стрелы-2М», переименовав ее в «Сакр-Ай». Правда, полностью завод так и не заработал – не получалось. – Клеи не те? – Я разговаривал с французами, которые этим занимались. Полностью скопировать ПЗРК им не удалось. Чтобы оправдывать вложенные деньги, они привезли на испытания в Египет ленинградские головки самонаведения, пристыковали к ракетам и стреляли. Тогда все получалось. Польский ПЗРК «Гром» целиком сделан на основе российских технологий, это близкий родственник «Иглы». Выпускается с использованием нашей документации, по лицензиям, которые СССР продал в Польшу и Болгарию и которые давно недействительны. – А КБМ что-то копировало? В конструкторских подразделениях КБМ творческий потенциал молодых сотрудников проявляет себя буквально каждый день. В конструкторских подразделениях КБМ творческий потенциал молодых сотрудников проявляет себя буквально каждый день. – Наше предприятие в значительной мере заимствовало некоторые решения, делая первый советский ПТУРС «Шмель». Французы в ходе англо-франко-израильской войны против Египта в 1956 году применили противотанковые управляемые реактивные снаряды SS-10. Эффект был большой, для нашей армии – буквально шок. Наверху приняли решение срочно разрабатывать собственный ПТУРС. Задание получило 31 (!) ракетное и артиллерийское предприятие. Требовались ПТУРСы трех типов. В результате конкуренции победило СКБ, как тогда называлось КБМ. По западной квалификации изделие называлось АТ-1 – «Антитанковый один». Занималось новинкой наше минометное КБ, которое раньше управляемого оружия не делало, потому и опирались на иностранную информацию. Сергей Павлович Непобедимый никогда не скрывал, что в том случае использовали французскую идеологию. Французы же взяли задел у немцев. Управление ракетой осуществляли по проводам. Через два-три года после «Шмеля» сделали собственный оригинальный комплекс – «Малютку». Это шедевр конструкторской мысли. Конструкцией два ПТРК отличались, как небо и земля, масса составляла 24 кг и 11 кг соответственно, дальность – 2–2,5 км и 3–3,5 км, «Шмель» пробивал броню толщиной 350–400 мм, «Малютка» – 450 мм. КОНКУРЕНТ – ЭТО БЛАГО – Высшее руководство страны не так давно распорядилось создать список генеральных конструкторов отечественного ОПК. Вы вошли в этот перечень? Если да, что изменилось в вашем положении, в характере работы? – В перечень я пока не включен. Отбирают туда по направлениям. Вследствие этого возникла серьезная проблема. По всему вооружению Сухопутных войск (а КБМ работает для этого вида Вооруженных сил) в список генеральных конструкторов намеревались включить одного человека. Представители оборонных предприятий были единодушны: одного человека мало. Минобороны высказалось за двоих-троих, Российская академия ракетных и артиллерийских наук – за четверых: по ракетному, артиллерийскому, бронетанковому вооружению и экипировке. Затем пошли предложения включить в этот список конструкторов по автомобилям, инженерной технике и т.д. Но тогда список получится очень длинным, поэтому конструкторов надо будет назвать не генеральными, а главными. Военно-промышленная комиссия пока не определилась, вопрос до конца не решен. На совещании в Ижевске в 2013 году я был одним из тех, кто говорил президенту В.В. Путину, что статус генеральных конструкторов надо приблизить к тому уровню, что был в СССР. После этого началось широкое обсуждение, которое продолжается и сегодня. – Вы автор более 140 научных трудов, 40 свидетельств и патентов на изобретения. Все эти идеи воплощены «в железе»? От чего пришлось отказаться и почему? – Процент «железа» достаточно большой. В молодости у меня и друзей было своего рода хобби – смотреть вперед, создавать задел на будущее. Теперь же стараемся оформлять изобретения с расчетом реально пустить в дело. Есть одна особенность: изобретения в военной области не так хорошо защищены в качестве интеллектуальной собственности. Более того, защитить ее на международном уровне вообще не представляется возможным: скопировавшая сторона, ссылаясь на секретность, может просто не дать необходимые документы, и разбирательство в суде ничем не закончится. Поэтому в мире продолжают копировать оружейные разработки и, видимо, будут копировать. – Скажите исходя из собственного опыта, за что человек удостаивается золотой медали имени академика Уткина или медали Федерации космонавтики России имени академика Макеева? У вас есть эти награды. Большинству же наших граждан они, наверное, неизвестны. – Это общественные награды. Золотую медаль имени академика Уткина учредил общественный комитет, который организовали выходцы из Рязанской области. Туда вошли соратники Владимира Федоровича, уровня, например, заместителя министра общего машиностроения, начальника Главного управления ракетного вооружения РВСН… Комитет отмечал людей, сотрудничавших с Уткиным и внесших заметный вклад в оборонную отрасль. То же с медалью Федерации космонавтики имени академика Макеева. Миасское КБМ и коломенское КБМ сотрудничали, дружили. Особенно тесно взаимодействовали, когда нам потребовались характеристики морских ракетных систем, чтобы знать, как с ними бороться. Виктор Петрович Макеев, кстати, уроженец Коломны. Он дважды Герой Социалистического Труда, и на родине – в нашем городе – установлен его бюст.

milstar: – При объединении НПК «КБМ» и ряда предприятий ОПК схожей направленности в холдинг НПО «Высокоточные комплексы» были опасения по поводу возможной утраты отдельных важных направлений работ, индивидуальности конструкторских школ, состязательности. Подтвердились эти опасения или, напротив, развеялись? – Монополизм в технике, безусловно, вреден. Я всегда считал, что наличие на территории нашей страны сильной фирмы-конкурента, каким для нас является, например, Тульское КБП, – это благо. Это не дает успокаиваться. В производстве особо крупных систем страна не всегда имеет возможность держать две фирмы, но в нашей области это возможно. Главное, чтобы конкуренция шла по технике и не был задействован административный ресурс. На сегодняшний день позиции КБМ сильны и устойчивы благодаря большому спросу на нашу продукцию, серьезной поддержке Министерства обороны, заказывающего новые, следующие разработки. Кроме того, в изготовлении ряда систем мы – единственные. Имею в виду оперативно-тактические ракетные комплексы и ПЗРК. Как будет дальше, покажет жизнь. ОЦЕНИТЬ ПРЕДАТЕЛЬСТВО – В последние годы КБМ ведет разработку тренажеров для подготовки операторов ПЗРК. На какой стадии эти работы? – Поставляя «Вербу», мы направляем в войска не просто ракеты и пусковые механизмы, а дивизионный или бригадный комплект. Туда входят машины управления, радиолокаторы обнаружения (они разработаны смежниками), комплект средств опознавания «свой–чужой», ночные прицелы, средства доведения целеуказаний до стрелка-зенитчика (информация вводится прямо в прицел), а также комплект учебных средств, включающий два типа тренажеров и учебный компьютеризированный класс, который позволяет изучать устройство комплекса, правила эксплуатации и боевого применения самостоятельно и под руководством инструктора в интерактивном режиме. Мы придаем учебным средствам очень большое значение. К этому нас приучили иностранные заказчики. Их разработкой занимается специальное подразделение в КБМ, привлекаем смежников, поставляющих набор тренажеров. Там и летающие мишени, и имитация выстрела, и компьютерная имитация, есть даже рабочее место по оценке профпригодности оператора. Тесты разработаны военными медиками. На «Искандер-М» тренажеры первоначально не были заказаны. Когда сдавали первый бригадный комплект, обратили на это внимание министра обороны С.К. Шойгу. Он нас полностью поддержал. Были открыты работы. Сейчас один тренажер самоходной пусковой установки полностью создан, прошел государственные испытания в Михайловской военной академии. Задана разработка уже системы тренажеров для ОТРК «Искандер-М» в целом, в том числе учебного класса, с помощью оборудования и программного обеспечения которого будут обучать по всем элементам комплекса. – Проходило сообщение, в частности, Центра анализа стратегий и технологий, что КБМ по заказу Сухопутных войск России ведет НИР по новому переносному противотанковому ракетному комплексу. Что-то можно сказать по этому поводу? Переносной зенитный ракетный комплекс «Верба» неоднократно подтверждал свои великолепные характеристики на практике. Фотографии предоставлены пресс-службой КБМ Переносной зенитный ракетный комплекс «Верба» неоднократно подтверждал свои великолепные характеристики на практике. Фотографии предоставлены пресс-службой КБМ – Новых ПТРК Сухопутные войска сегодня не заказывают. По-моему, они делают ошибку. За рубежом появились ПТРК нового поколения. В частности, американский «Джевелин» и израильский «Спайк», работающие по принципу «выстрелил – забыл». Россия подобными пока не обладает. Израильтяне удачно продвигают свое изделие в мире, в том числе в Европе. Наше Минобороны согласно с тем, что это направление надо развивать, но пока такие работы не заданы. – Как думаете, почему? – Возможно, деньги направлены на разработку других средств. Но, понимая важность развития в этом направлении, мы ведем инициативные работы за счет собственных средств, направляя туда часть прибыли. – Немного истории. По Договору о РСМД комплекс «Ока» незаслуженно попал под сокращение. Сергей Павлович Непобедимый мне рассказывал: «Когда на Западе приступили к разработке программы противодействия ракетам «Ока», оказалось, что затратить на это придется не менее 100 миллиардов долларов. И ее решили уничтожить дипломатическим путем. Она никак не подходила под Договор о ракетах средней и меньшей дальности, потому как рассчитана была на 400 километров». Однако под нож было пущено 360 ракет и 106 пусковых установок. Юридической оценки этого предательства интересов государства и его безопасности, насколько мне известно, не было. Но такая оценка нужна, чтобы предупредить в будущем подобные действия. Были ведь и огромные финансовые потери: КБМ создавало «Искандер» для решения задач, которые раньше возлагались на «Оку». Какова ситуация сегодня? Справедливость восторжествовала? – Я давно настаиваю на такой юридической оценке, на доведении дела до суда. Специалисты КБМ готовы выступить на этом суде с техническим обоснованием позиции обвинения. Не для того, чтобы кого-то наказать, лишний раз бросить камень в тогдашних руководителей страны – просто такого прецедента больше не должно быть. Не должен наноситься громадный ущерб безопасности страны в угоду каким-то сиюминутным выгодам отдельных людей. Те, кто принимает такого рода решения, должны знать: рано или поздно этому будет дана юридическая оценка и придется отвечать. «Ока» действительно не подпадала под действие Договора о РСМД, это все признают. Более того, не только страна понесла громадные материальные потери – по нашему предприятию и кооперации был нанесен экономический и моральный удар. Это трагедия для людей, многие переживали произошедшее очень тяжело. Сергей Павлович Непобедимый и Олег Иванович Мамалыга, один из основных разработчиков «Оки», буквально почернели. Ликвидацией «Оки» дело не закончилось. В договоре были указаны ее параметры: габариты и вес, и в дальнейших разработках мы не могли их превосходить. – То есть «Искандер-М» изначально был ограничен в своих ТТХ? – Именно так. Мы не имели права выходить за габариты и вес «Оки». История с нашим комплексом, несомненно, большая дипломатическая победа американцев с точки зрения обеспечения их безопасности. – Несколько лет назад на одной из выставок вы мне говорили, что можно было бы для войсковой ПВО сделать новый комплекс, который будет востребованным. Это комплекс с абсолютно пассивными средствами вооружения, то есть он не радиоизлучающий, его трудно разведать, трудно обнаружить во время применения. От этого возрастет устойчивость войсковой группировки. Но тогда вы не могли убедить Минобороны. А сегодня, при хорошо воспринимающем новое министре обороны? – Минобороны планирует задать разработку подобного комплекса. – Сергей Павлович Непобедимый говорил о монофотонных технологиях, которые дают возможность облучать цель волнами длиной 0,3 микрона и получать не просто точку нахождения цели, как в локации, а образ цели – так человек видит глазом объект в деталях. Можно повысить чувствительность системы в миллион раз. Этот новый физический принцип дает такую точность, что можно уменьшить расход ракет, увеличить эффективность ведения боевых действий, отсюда меньшее воздействие на окружающую среду. Применяются сегодня такие технологии? – Идея очень прогрессивная, до ее реализации в каком-то образце – путь очень длинный. Это все равно что перепрыгнуть сразу через несколько этапов развития. Пока реализовать эту идею в полном виде не удается. Нет технологических возможностей, недостаточно вычислительных средств и т.д. Тем не менее движения есть. В частности, в направлении гиперспектральных ПЗРК. «Стрела-2» была моноспектральной (головка самонаведения работала на одной длине волны), «Игла» – двухспектральной, «Верба» – трех. Движение вперед очевидно. До «гипер» еще не дошли, но «много» уже осуществили. Теперь об образе цели. ПЗРК «Стрела-2» имел один приемник (площадку), «Игла» – две площадки, «Верба» – девять площадок фотоприемника, в следующих комплексах будет значительно больше. То есть мы идем к образу цели. http://nvo.ng.ru/armament/2016-06-24/6_sekret.html

milstar: http://nevskii-bastion.ru/buk-m3/ Buk -m3

milstar: Плюс надо учитывать возможную потенциальную трансформацию средств противоракетной обороны в ударные средства. А я как профессионал говорю, что это абсолютно решаемая задача. — Поясните. — Смысл ее заключается в том, что переделать любую модификацию SM-3 из противоракеты в ударную ракету класса «земля-земля» не представляет никаких проблем. Генеральный конструктор стратегических ракетных комплексов, академик РАН Юрий СОЛОМОНОВ http://www.nationaldefense.ru/includes/periodics/maintheme/2016/0825/125919083/detail.shtml

milstar: Герберт Ефремов: в США не создано ни одного гиперзвукового аппарата 14:35 11.01.2017 в рубрике Наука и технологии Мария Петрова 3260 41 2 Герберт Ефремов: в США не создано ни одного гиперзвукового аппарата Почетный генеральный директор и почетный генеральный конструктор ОАО «ВПК НПО машиностроения», профессор МГТУ имени Баумана — о создании и развитии гиперзвуковых летательных аппаратов Создание и разработка боевых гиперзвуковых летательных аппаратов — это один из самых больших секретов не только в России, но и в США, Китае и других странах мира. Сведения о них относятся к категории «совершенно секретно» — top secret. В эксклюзивном интервью «Известиям» легендарный конструктор ракетной и космической техники Герберт Ефремов, посвятивший более 30 лет созданию гиперзвуковой техники, рассказал, что такое гиперзвуковые аппараты и с какими сложностями приходится сталкиваться при их разработке. — Герберт Александрович, сейчас много говорят о создании гиперзвуковых летательных аппаратов, но большая часть информации о них закрыта для широкой общественности... — Начнем с того, что изделия, развивающие гиперзвуковую скорость, созданы уже давно. К примеру, это обычные головки межконтинентальных баллистических ракет. Входя в атмосферу Земли, они развивают гиперзвуковую скорость. Но они неуправляемые и летят по определенной траектории. И их перехваты средствами противоракетной обороны (ПРО) продемонстрированы не раз. Еще как пример я приведу нашу стратегическую крылатую ракету «Метеорит», которая когда-то летела с сумасшедшей скоростью 3 Маха — около 1000 м/с. Буквально на грани гиперзвука (гиперзвуковые скорости начинаются с 4,5 Маха. — «Известия»). Но главная задача современных гиперзвуковых летательных аппаратов (ГЗЛА) не просто быстро прилететь куда-то, а выполнить боевую задачу с высокой эффективностью в условиях сильного противодействия противника. Например, у американцев одних эсминцев типа «Арли Берк» с противоракетами 65 штук в море. А еще есть 22 противоракетных крейсера типа «Тикондерога», 11 авианосцев — на каждом из которых базируется до сотни летательных аппаратов, способных создать практически непробиваемую систему противоракетной обороны. — Вы хотите сказать, что скорость сама по себе ничего не решает? — Грубо говоря, гиперзвуковая скорость — это 2 км/с. Чтобы преодолеть 30 км, надо лететь 15 секунд. На конечном же участке траектории, когда гиперзвуковой летательный аппарат приближается к объекту поражения, обязательно будут развернуты средства противоракетной и противовоздушной обороны противника, которые ГЗЛА обнаружат. А чтобы изготовиться современным системам ПВО и ПРО, если они развернуты на позициях, требуются считаные секунды. Поэтому для эффективного боевого применения ГЗЛА одной скоростью не обойдешься никак, если ты не обеспечил радиоэлектронную незаметность и непоражаемость для систем ПВО/ПРО на конечном участке полета. Здесь будет играть роль и скорость, и возможности радиотехнической защиты аппарата собственными станциями радиотехнических помех. Всё в комплексе. — Вы говорите, что должна быть не только скорость — изделие должно быть управляемым, чтобы достигнуть цели. Расскажите о возможности управления аппаратом в гиперзвуковом потоке. — Все гиперзвуковые аппараты летят в плазме. И боевые ядерные головки летят в плазме, и всё, что вышло за скорости 4 Маха, тем более 6. Вокруг образуется ионизированное облако, а не просто поток с завихрениями: молекулы разбиты еще на заряженные частицы. Ионизация влияет на связь, на прохождение радиоволн. Нужно, чтобы системы управления и навигации ГЗЛА на этих скоростях полета пробивали эту плазму. На «Метеорите» мы должны были обязательно видеть земную поверхность радиолокатором. Навигацию обеспечивали сравнением локационных картинок с борта ракеты с заложенным в систему видеоэталоном. Иначе было невозможно. «Калибры» и прочие крылатые ракеты могут летать так: радиовысотомером сделал разведку рельефа местности — тут горка, тут река, тут долина. Но это возможно, когда летишь на высоте сотни метров. А когда поднимаешься на высоту 25 км, там никаких пригорков радиовысотомером не различишь. Поэтому мы находили на местности определенные участки, сравнивали с тем, что записано в видеоэталоне, и определяли смещение ракеты влево или вправо, вперед, назад и на сколько. — Во многих учебниках для «чайников» гиперзвуковой полет в атмосфере сравнивается со скольжением по наждачной бумаге из-за очень высокого сопротивления. Насколько верно такое утверждение? — Немного неточно. На гиперзвуке начинаются всякие турбулентные обтекания, завихрения и тряска аппарата. Меняются режимы теплонапряженности в зависимости от того, ламинарный (гладкий) поток на поверхности или со срывами. Трудностей очень много. Например, резко нарастает тепловая нагрузка. Если ты летишь со скоростью 3 Маха, у тебя нагрев обшивки ГЗЛА где-то 150 градусов в атмосфере в зависимости от высоты. Чем выше высота полета, тем меньше нагрев. Но при этом если ты летишь со скоростью в два раза выше, нагрев будет гораздо больший. Поэтому нужно применять новые материалы. — А что можно привести в качестве примера таких материалов? — Различные углеродные материалы. На ядерных боеголовках, которые стоят на межконтинентальных «сотках» (баллистические ракеты УР-100 разработки НПО машиностроения), применяются даже стеклопластики. При гиперзвуке температура — многие тысячи градусов. А сталь держит всего 1200 градусов Цельсия. Это же крохи. Гиперзвуковые температуры уносят так называемый «жертвенный слой» (слой покрытия, который расходуется во время полета летательного аппарата. — «Известия»). Поэтому оболочка ядерных боеголовок рассчитана так, что большая ее часть будет «съедена» гиперзвуком, а внутренняя начинка сохранится. Но у ГЗЛА не может быть «жертвенного слоя». Если ты летишь на управляемом изделии, то должен сохранить аэродинамическую форму. Нельзя «затуплять» изделие, чтобы у него обгорали носок и кромки крыльев, и т.д. Это, кстати, было сделано на американских «Шаттлах», и на нашем «Буране». Там в качестве теплозащиты использовались графитовые материалы. — Правильно ли пишут в научно-популярной литературе, что именно у гиперзвукового атмосферного аппарата конструкция должна быть как единое монолитное твердое тело? — Не обязательно. Они могут состоять из отсеков и разных элементов. — То есть возможна классическая схема строения ракеты? — Конечно. Подбирай материалы, заказывай новые разработки, если надо, проверяй, отрабатывай на стендах, в полете, поправляй, если что-то получилось не так. Это еще и нужно уметь замерить сотнями телеметрических датчиков невероятной сложности. — Какой двигатель лучше — твердотопливный или жидкостный для гиперзвукового аппарата? — Твердотопливный здесь вообще не годится, потому что он может разогнать, но лететь долго с ним невозможно. Такие двигатели у баллистических ракет типа «Булава», «Тополь». В случае с ГЗЛА это неприемлемо. На нашей ракете «Яхонт» (противокорабельная крылатая ракета, входит в состав комплекса «Бастион». — «Известия») твердотопливный только стартовый ускоритель. Дальше она летит на жидкостном прямоточном воздушно-реактивном двигателе. Есть попытки сделать прямоточный двигатель с внутренним содержанием твердого топлива, которое размазано по камере сгорания. Но его тоже не хватит на большие дальности. Для жидкого топлива можно сделать бак меньше, любой формы. Один из «Метеоритов» летал с баками в крыльях. Он был испытан, потому что мы должны были добиться дальности 4–4,5 тыс. км. И летел он на воздушно-реактивном двигателе, работавшем на жидком топливе. — А в чем отличие воздушно-реактивного двигателя от жидкостного реактивного двигателя? — Жидкостный реактивный двигатель содержит окислитель и горючее в разных баках, которые смешиваются в камере сгорания. Воздушно-реактивный двигатель питается одним горючим: керосином, децилином или бицилином. Окислитель — набегающий кислород воздуха. Бицилин (топливо, получаемое из вакуумного газойля с применением гидрогенизационных процессов. — «Известия») как раз и был разработан по нашему заказу для «Метеорита». Это жидкое горючее имеет очень большую плотность, позволяющую делать бак меньшего объема. — Известны фотографии гиперзвуковых летательных аппаратов именно с реактивным двигателем. Они все имеют интересную форму: не обтекаемую, а достаточно угловатую и квадратную. Почему? — Вы, наверное, говорите о Х-90, или, как ее называют на Западе, AS-X-21 Koala (первый советский экпериментальный ГЗЛА. — «Известия»). Ну да, это неуклюжий медведь. Впереди стоят так называемые «доски», «клинья» (элементы конструкции с острыми углами, выступами. — «Известия»). Всё для того, чтобы поток воздуха, попадающий в двигатель, сделать приемлемым для сгорания и нормального горения топлива. Для этого мы создаем так называемые скачки уплотнения (резкое повышение давления, плотности, температуры газа и уменьшение его скорости при встрече сверхзвукового потока с каким-либо препятствием. — «Известия»). Скачки образуются как раз на «досках» и «клиньях» — тех элементах конструкции, которые гасят скорость воздуха. По пути к двигателю может быть второй скачок уплотнения, третий. Весь нюанс в том, что в камеру сгорания воздух не должен заходить с той же скоростью, с которой летит ГЗЛА. Ее надо обязательно снизить. И очень даже сильно. Желательно до дозвуковых значений, для которых всё отработано, проверено и испытано. Но это именно та задача, которую создатели ГЗЛА пытаются решить и не решили за 65 лет. Как только ты заскакиваешь за 4,5 Маха, в таком скоростном движении в двигатели очень быстро проскакивают воздушные частицы. А ты должен «свести» друг с другом распыленное топливо и окислитель — атмосферный кислород. Это взаимодействие должно быть с высокой полнотой сгорания топлива. Взаимодействие не должно срываться какими-то колебаниями, лишним дуновением внутри. Как это сделать, не придумал еще никто. — А возможно ли создать ГЗЛА для гражданских нужд, для перевозки пассажиров и грузов? — Возможно. На одном из парижских авиасалонов был показан самолет, разработанный французами совместно с англичанами. Турбореактивный двигатель поднимает его на высоту, а затем машина разгоняется примерно до 2 Махов. Затем открываются прямоточные воздушно-реактивные двигатели, которые выводят самолет на скорость 3,5 или 4 Маха. И дальше он летит на высоте километров 30 куда-нибудь из Нью-Йорка в Японию. Перед посадкой включается обратный режим: машина снижается, переходит на ТРД, как обычный самолет, входит в атмосферу и садится. В качестве топлива рассматривается водород, как наиболее калорийное вещество. — В настоящее время наиболее активно разработку гиперзвуковых летательных аппаратов ведут Россия и США. Можете ли вы оценить успехи наших оппонентов? — Что касается оценок, могу сказать — пусть ребята работают. За 65 лет ничего у них толком так и не сделано. На скоростях от 4,5 до 6 Махов нет ни одного реально сделанного ГЗЛА. https://newsland.com/user/4297864056/content/gerbert-efremov-v-ssha-ne-sozdano-ni-odnogo-giperzvukovogo-apparata/5635188

milstar: Если по габаритам ракет концепция "три вместо одной" представляется вполне жизнеспособной, то по суммарной массе боезапаса дела обстоят несколько хуже - 72 ПКР "Оникса" весят почти на 50 тонн больше 24 ракет "Гранита" (при расчёте неизвестная масса ТПС ПКР 3М45 была пересчитана по аналогии с 3М55). На первый взгляд, 50 лишних тонн для корабля с надводным водоизмещением 14 700 т [1] (больше "Москвы"!) не являются слишком большой проблемой (каких-то 0,3%). Однако, весовую дисциплину никто не отменял (особенно в отношении.подводного крейсера), поэтому желательно оставаться в пределах проектной нагрузки масс. Вопрос снимается сам собой при совершенно логичной "переклассификации" АПКР из противокорабельного (противоавианосного) в многоцелевой с включением в его боезапас уже упоминавшихся КР комплекса "Калибр", точнее - стратегических КР с дальностью пуска 2600 км [9]. По причине особой закрытости темы, придётся воспользоваться ТТХ экспортного варианта ракеты - 3М14Э (комплекс Club), дальность которого ограничена международными соглашениями (300 км): стартовая масса 1770 кг; длина 6,2 м; диаметр 0,533 м (торпедный стандарт) [10]; длина и диаметр ТПС (по аналогии с ПКР 3М54Э1/3М54ТЭ1) - 8,92 и 0,645 м [11]. Таким образом, ни по своей собственной массе, ни по габаритам ТПС ракета 3М14 не превосходит ПКР комплекса "Оникс". Можно предложить несколько вариантов комплектации ракетного боезапаса, которые не приведут ни к перегрузке корабля, ни к изменению его центровки ("Оникс"/"Калибр", в скобках - изменение нагрузки в тоннах): 1) поровну (как на схеме внизу) - 36/36 (-6,5); 2) минимум ПКР - 12/60 (-45); 3) минимум ПКР для гарантированного прорыва ПВО АУГ (по расчётам советских военных теоретиков [12-164]) - 24/48 (-26); только ПКР (по три ракеты в 8 ПУ и по две в 16) - 56/0 (-11); только стратегические КР - 0/72 (-64). http://navy-korabel.livejournal.com/38648.html

milstar: МОСКВА, 3 мая. /ТАСС/. США за счет своей системы ПРО способны нанести по России внезапный ядерный удар, заявил на прошедшей в конце апреля VI Московской конференции по международной безопасности заместитель начальника Главного оперативного управления Генштаба ВС РФ генерал-лейтенант Виктор Познихир. Почему удар может стать для РФ внезапным рассказал ТАСС главный редактор журнала "Арсенал Отечества" Виктор Мураховский. В докладе Познихир заявил, что "нахождение американских баз ПРО в Европе, кораблей ПРО в акваториях морей и океанов, приближенных к российской территории, создает мощный скрытый ударный компонент для возможного нанесения внезапного ракетно-ядерного удара по Российской Федерации". Можем не увидеть Как пояснил Мураховский, внезапность может быть обеспечена за счет того, что США высокоточным оружием уничтожат наземный компонент российской системы предупреждения о ракетном нападении. Эта система должна обнаруживать запуски межконтинентальных баллистических ракет во время ядерного удара. "Крылатые ракеты, которые могут быть смонтированы на объектах ПРО в Румынии и Польше, а также размещены на кораблях, будут иметь обычную часть. Ими будет наноситься удар, например, по объектам предупреждения о ракетном нападении России, также они ударят по объектам стратегических ядерных сил на территории европейской части России, по их системам боевого управления, по местам базирования. За этим первым неядерным ударом, который и "ослепит" нас, и позволит существенно снизить ответный потенциал, возможен массированный ядерный удар с территории США с целью обезоруживания России", - рассказал эксперт. Ударный потенциал крылатых ракет США в Европе и на кораблях именно "скрытый", добавил Мураховский, так как невозможно определить, какая именно ракета стоит в данный момент в установке ПРО США. "Речь идет об универсальных пусковых установках Mk-41. В них можно ставить кроме противоракет и крылатые ракеты типа "Томагавк". Что там именно стоит - российский Генштаб не будет знать", - отметил специалист. Тысяча "Томагавков" Познихир также отметил, что потенциально на кораблях ПРО США может быть развернуто более тысячи крылатых ракет "Томагавк", а патрулирование кораблей ПРО в акваториях Черного и Балтийского морей представляет угрозу для объектов в европейской части России. В начале апреля США в очередной раз показали крылатые ракеты в действии. Американские эсминцы нанесли удар 59 ракетами по сирийской авиабазе Шайрат. В итоге были уничтожены, по данным Минобороны РФ, шесть сирийских самолетов, а взлетно-посадочная полоса базы осталась целой. По мнению Мураховского, эта атака - "не самый умный ход с военной точки зрения", так как подобные ракеты должны "работать" по более важным целям. Они нужны для прорыва ПВО, нарушения управления и связи войск, нарушения боеспособности вооруженных сил противника. "Такие крылатые ракеты с большой дальностью работают по командным пунктам, узлам связи, РЛС систем предупреждения о ракетном нападении, ключевым объектам инфраструктуры, уничтожение которых позволяет вывести из строя транспортную систему страны (это, например, мосты через широкие водные преграды, железнодорожные узлы). Также целями для крылатых ракет являются ядерные и обычные электростанции, обеспечивающие энергией крупные объекты военной и гражданской промышленности, наземные средства космической связи и управления космическими группировками. Также это штабы вооруженных сил, оперативного и оперативно- стратегического уровня", - рассказал эксперт. "При целевом использовании тысяча ракет ("Томагавк" - прим. ТАСС) для России - серьезная угроза", - считает Мураховский. Специалист отметил, что применение "Томагавков" в Афганистане и Сирии - это больше способ отработать технологию и потренировать войска США. "Более характерно применение таких средств против Ирака в 2003 году. Там основными объектами как раз являлись более важные цели, чем укрытия для самолетов, и они входили в приведенный мной перечень. В Ираке, использовав около 700 ракет, американцы практически ликвидировали систему ПВО и разрушили единую систему связи и энергопитания страны. Иракская армия лишилась коммуникаций и средств ПВО, а затем подвергалась ударам обычной авиации", - сказал Мураховский. Что создаст Пентагон к 2020 году По данным Генштаба российских Вооруженных сил, Пентагон приступил к созданию перспективных ударных комплексов мгновенного глобального удара. Поступление в Вооруженные силы первых таких комплексов планируется в 2020 году. Речь идет о гиперзвуковых ударных аппаратах, отметил Мураховский. "Речь идет о том аппарате, который американцы испытывают, он уже выходил в ближний космос. Это гиперзвуковое ударное средство разгоняется обычным носителем в атмосфере, а затем в высоких слоях атмосферы и на границе с космосом этот аппарат на гиперзвуке способен преодолевать большие расстояния. Существующими средствами ПВО такие изделия не перехватываются", - рассказал эксперт. Он указал, что для перехвата таких аппаратов требуется противоракета с сопоставимой энергетикой, она должна по меньшей мере развивать такую же скорость. "Существующие противоракеты для уничтожения МБР (межконтинентальная баллистическая ракета - прим. ТАСС), которые не маневрируя падают по баллистике, получаются огромными. Можно посмотреть на развернутые на Аляске ракеты американской системы GBI - их масса составляет порядка 13 тонн, а длина - более 12 метров. А гиперзвуковой аппарат, о разработке которого говорится, может еще и маневрировать как по высоте, так и по направлению, он летит не по баллистической траектории. Требуется еще более высокая энергетика на средствах перехвата, чтобы его остановить", - рассказал Мураховский, отметив, что ему подобные средства перехвата не известны. Что может противопоставить Россия Познихир в докладе на VI Московской международной конференции по безопасности не касался темы противодействия системе ПРО США. Он лишь отметил, что "Россия вынуждена принимать адекватные ответные меры, направленные на предотвращение нарушения существующего баланса сил в области стратегических вооружений и минимизацию возможного ущерба безопасности государства в результате дальнейшего наращивания возможностей ПРО США". Мураховский отметил, что "военным специалистам известно, что на такие объекты (системы ПРО - прим. ТАСС) США будут нацелены как обычные средства России, так и, возможно, ядерные". "Например, эти объекты находятся в зоне досягаемости российских крылатых ракет морского базирования, которые размещены на кораблях. И в зоне досягаемости оперативно- тактических ракетных комплексов типа "Искандер-М", - сообщил эксперт. Подробнее на ТАСС: http://tass.ru/armiya-i-opk/4229897

milstar: МАЛОЗАМЕТНАЯ ПКР LRASM Однако из-за немалой стоимости и достаточно высокой заметности MST не в полной мере устраивает ВМС США. У этой ПКР есть весьма серьезный конкурент – новейшая дальнобойная универсальная по носителям противокорабельная ракета AGM-158C LRASM (Long Range Anti-Ship Missile) разработки корпорации Lockheed Martin. Она создана на базе состоящей на вооружении ВВС, палубных и базовых самолетов ВМС и Корпуса морской пехоты авиационной крылатой ракеты JASSM-ER с боеголовкой массой 450 кг и дальностью стрельбы до 980 км. Серьезной модернизации подверглась система управления. Вдобавок к комбинированному инерционно-спутниковому блоку наведения внедрены радиолокационная ГСН, отслеживающая движущиеся объекты, и оптико-электронная система. В памяти бортовой ЭВМ – целый архив «образов» кораблей потенциальных противников в разных ракурсах, для того чтобы ракета поражала именно нужную ей цель. При залповом пуске ПКР LRASM ракеты могут передавать друг другу координаты обнаруженных целей и перераспределять их между собой. То есть это разведывательно-ударная система. Для преодоления ПВО/ПРО противника ракеты способны выполнять сложные маневры уклонения, а также применяют средства радиоэлектронного противодействия. Конструкция ПКР LRASM выполнена в соответствии с требованиями stealth-технологий с активным применением композитных радиопоглощающих углеродистых материалов. Дальность стрельбы этой ПКР – около 300 миль (560 км). Некоторые источники сообщают, что при использовании LRASM с авиационных носителей ракета может поражать цели на дальности более 1000 км. Масса осколочно-фугасной боевой части AGM-158C – 454 кг. Носители ракеты – бомбардировщики B-1B Lancer ВВС США, палубные истребители-штурмовики F/A-18E/F Super Hornet и истребители нового поколения F-35 Lightning II ВМС и Корпуса морской пехоты. В 2013 г. состоялась первая серия летных испытаний ПКР LRASM. Ракета запускалась с бомбардировщика B-1B и уверенно поражала судно-цель MST 9301. 3 июня того же года были осуществлены бросковые старты AGM-158C на наземном полигоне из пусковой установки Mk 41. В августе 2015 г. к тестированию ПКР подключили истребители-штурмовики F/A-18 Super Hornet. 18 июля 2016 г. опытовый корабль EDD 964 (бывший эсминец Paul F. Foster типа Spruance) впервые выполнил стрельбу LRASM из пусковой установки Mk 41. Старт крылатой ракеты двойного назначения BGM-109E Tomahawk Block IV. Столь быстрое и успешное выполнение программы, стартовавшей в 2009 г. по инициативе Тихоокеанского командования ВМС США, как отмечают американские эксперты, стало возможным благодаря тому, что ПКР создается не с «чистого листа», а с широким применением элементов авиационных крылатых ракет JASSM-ER (85% общих узлов и деталей), что значительно снизило технологические риски. Планируется принять на вооружение AGM-158C уже в следующем году. Стоимость каждой серийной единицы должна составить $700 тыс. – $1 млн., то есть заметно меньше универсальной ракеты MST. Корпорация Lockheed Martin с ПКР LRASM стала лауреатом конкурса 2017 года журнала Aviation Week. Эта награда присуждается отдельным людям и компаниям, которые добились «чрезвычайных успехов» в авиакосмической отрасли. Однако все это не означает, что «томагавки» проиграли соперничество. Ведь LRASM и MST – все-таки разные системы. Если первая – малозаметная и предназначена для поражения только надводных кораблей и судов, то вторая может уничтожать наземные объекты, в том числе и подвижные. Поэтому, скорее всего, Пентагон и ВМС США остановят свой выбор на двух типах перспективных ракет, которые значительно повысят ударные возможности американского флота. МНОГОЦЕЛЕВАЯ РАКЕТА SM-6 16 января прошлого года с борта американского эсминца John Paul Jones (DDG 53) стартовала ЗУР большой дальности SM-6 (RIM-174). Но стреляла она не по воздушной цели, а по морской. Пролетев по баллистической траектории, SM-6 обрушилась на исключенный из состава американского флота фрегат Reuben James (FFG 57), который быстро пошел ко дну. Это было первое испытание RIM-174 в качестве противокорабельной ракеты. Стрельба по морским целям зенитными ракетами практикуется давно. И пионерами в этой области стали советские и российские ЗУР. А ракета В-611 (4К60) ЗРК М-11 «Шторм» изначально создавалась как многоцелевая и равно успешно поражала самолеты, вертолеты и надводные корабли. На базе этой ракеты позже был создан также тактический комплекс «Точка» (9K79) класса «земля-земля». У российского ВМФ есть опыт успешного применения ЗУР против реального противника. 10 августа 2008 г. в рамках операции по принуждению к миру грузинской стороны малый ракетный корабль «Мираж» проекта 12341 при отражении атаки грузинских катеров на большие десантные корабли Черноморского флота использовал ЗУР 9М33 комплекса «Оса-М» (4К33) и потопил один из них. То есть для российских моряков применение ЗУР против надводных целей – достаточно освоенная практика, а вот для американцев стрельба SM-6 по бывшему фрегату Reuben James – в новинку. Но удар был нанесен точно. Корабельная зенитная ракета RIM-174, которая также имеет обозначение ERAM (Extended Range Active Missile), разрабатывалась корпорацией Raytheon для уничтожения воздушных целей на больших дистанциях. Дальность ее стрельбы – 370 км (некоторые источники сообщают о 460 км). Стартовая масса ЗУР – 1500 кг, скорость полета – 3,5 М, то есть близкая к гиперзвуковой. Высота поражения целей – 33 км. Боевая часть может быть осколочной или кинетической, другими словами, поражает объект атаки прямым попаданием. Система управления – командно-инерциальная, а при подлете к цели – активная радиолокационная (ГСН AIM-120, позаимствованная у ракет класса «воздух-воздух» AIM-120C AMRAAM). Однако ракета получилась недешевой. Каждая из них обходится в $5 млн. Рекламный постер корпорации Raytheon с описанием достоинств ракеты MST. В октябре 2014 г. крейсер Chancellorsville (CG 62) сбил двумя ЗУР SM-6 две цели, имитировавшие противокорабельные и крылатые ракеты. Первая RIM-174 перехватила маловысотную сверхзвуковую мишень GQM-163A, а вторая – маловысотную дозвуковую мишень большой дальности BQM-74E. Причем РЛС AN/SPY-1A/B и AN/SPS-49 автоматической системы боевого управления Aegis крейсера «не видели» цели. Данные о них были получены от другого корабля – эсминца Sampson (DDG 102). «Раннее предупреждение и поражение ракетой по данным другого радара или корабля позволит ВМС США в полной мере воспользоваться загоризонтными возможностями SM-6, – сказал после этих испытаний старший директор программы Standard Missile-6 Майк Кампизи. – Теперь можно не ждать, когда угроза постучится в дверь, чтобы ее отразить. Цель перехватывается гораздо раньше, и один корабль может защитить гораздо большее воздушное пространство над морем». ЗУР SM-6 способны наводить на воздушные цели не только другие корабли, но и авиация. В сентябре прошлого года на полигоне Уайт-Сэндс ВМС США завершили цикл испытаний по программе Navy Integrated Fire Control-Counter Air (NIFC-CA), то есть «Военно-морская интегрированная система управления огнем по воздушным целям». Апофеозом этих испытаний стал пуск ракеты RIM-174 с наземной пусковой установки LLS-1, аналогичной корабельной Mk 41, по мишени MQM-107E, имитировавшей крылатую ракету большой дальности. Загоризонтное наведение SM-6 обеспечивал новейший истребитель F-35 Lightning II. Благодаря этому «симбиозу» цель была уничтожена на дальности, превышающей радиус действия средств обнаружения и наведения корабельной АСБУ Aegis. По мнению американских экспертов, системы типа NIFC-CA могут размещаться не только на истребителях F-35 Lightning II, но и на других самолетах палубной авиации, патрульных самолетах P-8A Poseidon и беспилотниках MQ-4C Triton, что позволит успешно бороться с современными дальнобойными ракетами класса «корабль, подводная лодка-корабль», в том числе сверхзвуковыми, а также крылатыми ракетами большой дальности класса «корабль, подводная лодка-земля», представляющими серьезную угрозу территории Соединенных Штатов. В марте прошлого года эсминец John Paul Jones осуществил успешный перехват пяти воздушных мишеней данными ракетами на максимальной дальности. «Эти тесты продемонстрировали высочайший потенциал RIM-174, – заявил в этой связи президент Raytheon Missile Systems Тэйлор Лоуренс. – Универсальность применения SM-6 создает новую загоризонтную линию обороны для 60 надводных кораблей, которые будут оснащены этими ракетами». 14 декабря прошлого года ВМС США провели первое испытание зенитной ракеты SM-6 модификации Dual I по перехвату мишени, имитирующей баллистическую ракету средней дальности. Кстати, использование таких мишеней, которые созданы на базе ступеней межконтинентальных баллистических ракет наземного и морского базирования Minuteman-II (LGM-30F) и Trident I (C4), является грубым нарушением бессрочного Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности (РСМД). Две ракеты SM-6 Dual I, запущенные эсминцем John Paul Jones с новейшей АСБУ Aegis Baseline 9.C1, успешно сбили баллистическую цель над акваторией вблизи Гавайских островов. ЗУР были оснащены осколочной боевой частью. Теперь, как утверждают в Пентагоне, ВМС США получили возможность уничтожать противокорабельные баллистические ракеты типа китайских DF-21, стреляющих на дальность до 2000 км. В 2018-2019 гг. корпорация Raytheon обещает представить на испытания ракету SM-6 Dual II с «секретными возможностями». Очевидно, речь идет о модификации RIM-174, способной бороться не только с воздушными целями и баллистическими ракетами средней, но и межконтинентальной дальности. Таким образом, ВМС США получат универсальную систему ПВО/ПРО, она заменит ЗУР SM-2 и SM-3, которые ныне выполняют эти функции. О придании ракетам SM-6 противокорабельных возможностей впервые сообщил министр обороны в администрации Барака Обамы – Эштон Картер. По его словам, благодаря этому США «получат совершенно новые возможности», поскольку ракета будет поражать корабли противника на дальности более 200 миль (370 км). http://oborona.ru/includes/periodics/navy/2017/0324/214221015/detail.shtml

milstar: "Хочу поблагодарить и военных, и конструкторов-разработчиков одной из наших систем ракетных Х-101, - сказал он. - Эта ракета показала очень высокую степень надежности, это действительно самое современное оружие, высокоточное и большой мощности, с приличной дальностью - 4,5 тыс. километров". По мнению главы государства, в центре внимания оборонного ведомства и промышленности должно находиться оружие именно такого класса. Подробнее на ТАСС: http://tass.ru/armiya-i-opk/4393005

milstar: Так вот расчеты, а также фрагменты натурных испытаний показывают, что комбинированное применение ЗРС «Бук-М2» и «Тор-М2» при боевом управлении таким зенитным ракетным дивизионом полигамного состава с единого командного пункта и в едином информационном поле позволяет повысить его эффективность более чем в 2,5 раза, а устойчивость от поражения ПРР типа «Харм» – в 8–12 раз. По интегральной оценке совокупности боевых характеристик и критерию «эффективность–стоимость», проведенных с использованием ситуационных моделей, ЗРК «Тор-М2У» с ЗУР 9М331М превосходит ЗРПК «Панцирь-С1» в 1,2–1,3 раза. Но пусть о «Панцире», его достоинствах и недостатках печется ВВС и ВКО, там есть кому и как бороться, в том числе путем «освоения» бюджетных средств. Для войсковой ПВО сейчас важнее не «Панцирь», а доведение до ума ракетного канала ЗПРК «Тунгуска», в том числе и на боевых средствах, находящихся в войсках. Проведенные в текущем году испытания модернизированного ракетного канала (не прошло и 20 лет после учений «Оборона-92») определили, как и что для этого необходимо сделать. Нужны только средства, взаимопонимание и здравый смысл. В целом в свете изложенного представляется возможным констатировать, что ЗРПК типа «Панцирь» как и задавалось ранее, должен оставаться и интерпретироваться как средство ПВО ближнего действия непосредственного прикрытия, а ЗРК «Тор-М2» – широко применяемым многоканальным средством ПВО малой дальности. При этом ЗРК «Тор-М2», ЗРПК «Панцирь-С1» и ЗРК «Панцирь-С2» являются не конкурирующими между собой, а взаимно дополняющими перспективными средствами ПВО, которые должны использоваться каждый в своей нише и по своему предназначению. Теперь о «длинной руке» в понимании КБП, а точнее о ЗРС средней дальности (ЗРС СД) по принятой классификации. Принципиально, и в войсках ПВО Сухопутных войск, и в ВВС совместно с ВКО, эта проблема достаточно глубоко проработана и ранее вопросов фактически не вызывала. Александр Григорьевич Лузан — генерал-лейтенант в отставке, доктор технических http://nvo.ng.ru/armament/2012-09-21/1_two_fronts.html

milstar: Комплексы «Панцирь-СА» и «Тор-М2ДТ» могут перевозиться самолетами военно-транспортной авиации типа Ил-76МД, Ан-22 «Антей» и Ан-124 «Руслан». Арктические ЗРК «Панцирь-СА» и «Тор-М2ДТ» способны вести боевую работу в нескольких режимах: - в автономном, т.е. когда все действия, начиная от обнаружения цели до её перехвата, полностью выполняются одним ЗРК без привлечения других средств; - в составе батареи, когда один из ЗРК работает, и как боевая машина, и как командный пункт, а еще от 3 до 5 ЗРК могут быть подключены к нему и получать целеуказания для боевой работы; - боевая работа с командным пунктом, когда целеуказания для ЗРК передаются с КП; - боевая работа в составе батареи с КП и РЛС раннего предупреждения, когда КП получает воздушную обстановку от РЛС раннего предупреждения и на ее основе выдает целеуказания на боевые машины батареи. https://tvzvezda.ru/news/opk/content/201705140907-vd1l.htm

milstar: корпорация, тактическое, ракетное, вооружение, гранит –электрон, брк, бал-э, пбрк, бастион, х-35, х-31, гиперзвуковые, су-57 Береговой ракетный комплекс «Бал-Э». Фото из архива КТРВ Имеет ли КТРВ отношение к созданию нового оружия, названного президентом России Владимиром Путиным в Послании Федеральному собранию? Что даст корпорации недавнее объединение с питерским концерном «Гранит-Электрон»? Верны ли сообщения СМИ о вхождении КТРВ в «Роскосмос»? На эти и другие вопросы в беседе с обозревателем «Независимого военного обозрения» Николаем ПОРОСКОВЫМ отвечает генеральный директор корпорации Борис ОБНОСОВ. – Борис Викторович, чуть более года назад я спрашивал вас, есть ли необходимость в расширении корпорации? Вы отвечали: как правило, есть, но некоторые предприятия находятся в других холдингах. И вот 10 февраля 2018 года президент России подписал указ, а затем вышло распоряжение правительства о включении АО «Концерн «Гранит-Электрон» (Федеральный научно-производственный центр) в состав корпорации «Тактическое ракетное вооружение». В концерне целый ряд предприятий: АО «Северный пресс», АО «Равенство», АО «Завод им. А.А. Кулакова», АО «Саратовский радиоприборный завод» и другие. Что вам даст такое объединение? – Тематика концерна «Гранит-Электрон» – системы целеуказания, управления, корабельные автоматизированные системы управления (КАСУ). Еще в 2004 году «Гранит-Электрон» должен был войти в холдинг «НПО машиностроения». Но по разным причинам этого не случилось. Уже тогда было понятно, что такое объединение было бы целесообразно и полезно. ВПК «НПО машиностроения» (входит в КТРВ с 2012 года) – крупнейший заказчик концерна «Гранит-Электрон», на долю которого приходится свыше половины заказов. Наверняка такое же положение сохранится и в дальнейшем. Да, для нас такое объединение – еще и дополнительная нагрузка, но мы подходим к слиянию прагматично. Это не расширение ради расширения, не удовлетворение чьих-то амбиций, как кто-то может подумать. Численность семи новых предприятий – около 5 тыс. человек. Это не так много. Всего в корпорации будет теперь около 60 тыс. человек. Структура вполне управляема. Тематика не очень расширится – в основном это продукция, которой мы «исконно» занимаемся: авиационное и морское оружие. – Изначально инициатива объединения исходила от КТРВ или решило правительство? – Производственная необходимость заставила встретиться с генеральным директором концерна Георгием Анатольевичем Коржавиным. Мы с ним обсудили возможное объединение усилий. Были ведь предложения включить концерн либо в ОСК, либо в «Ростех». А по существу, с прослеживающейся перспективой развития было давно понятно, что если главный заказчик продукции – КТРВ, что если уже налажены тесные кооперационные связи, то и объединяться надо с корпорацией. – Как на практике происходит объединение? – Мы уже встретились со всеми директорами во главе с Коржавиным, рассказали коллегам о стиле и методах работы в корпорации. Сейчас направляем на все предприятия группы экспертов для уточнения имеющейся информации об их финансово-экономическом и техническом состоянии. – Удивило ли что-то в этом ознакомлении новичков: а у нас не так, не ожидали… – Не удивило, а скорее заинтересовало, особенно наши подходы к корпоративной работе. У нас действует система финансово-экономического управления, которая позволяет разговаривать со всеми предприятиями на одном языке. Она объединяет 44 бюджета предприятий. Есть единый расчетно-кассовый центр, который позволяет достаточно жестко контролировать выплаты на тех предприятиях, финансовое положение которых неблестящее. Думаю, за отведенные нам полтора года на интеграцию предприятий концерна в КТРВ мы уложимся. – Есть проблемные предприятия среди неофитов? Подвижный береговой ракетный комплекс «Бастион». Фото из архива ВПК «НПО машиностроения» Подвижный береговой ракетный комплекс «Бастион». Фото из архива ВПК «НПО машиностроения» – Каждое предприятие по-своему и интересно, и проблемно. Но находящихся на грани банкротства мы не обнаружили. Да, есть предприятия с очень маленькой прибылью, а это значит, что там неустойчивое финансово-экономическое положение, которое зависит от заказов и перспектив развития. – Концерн «Гранит-Электрон» создает системы управления противокорабельными крылатыми ракетами (ПКР), в том числе гиперзвуковыми ПКР пятого поколения. Какое место в КТРВ займет теперь морская тематика? Каковы будут ее объем и значение? Какие идеи и технологии возьмете от влившегося концерна? – У нас сегодня в объеме выручки авиационная тематика занимает примерно 60%, морская – 40%. Существенного увеличения доли последней не произойдет. Сужу по тому, что объем выручки концерна «Гранит-Электрон» за прошлый год составил 12 млрд руб., у КТРВ совокупный объем – 210 млрд руб. Совместно с концерном можно более уверенно прогнозировать наше будущее. Мы, конечно, пересмотрим весь наш тематический ряд, попытаемся усилить слабые места. Все это требует детального анализа, в том числе и экономики предприятий, кадрового состава, стендовой базы… – Будете, видимо, анализировать и мировой рынок противокорабельных ракет. Как вы его оцениваете? – Рынок этот мы изучали и раньше – у нас же производят такие известные противокорабельные ракеты, как «Оникс», «Брамос», Х-35Э, Х-35УЭ… Рынок растущий, но все упирается в параметр «стоимость–эффективность». Стоимость противокорабельной ракеты Х-35УЭ условно 60 млн руб., а она позволяет с вероятностью 0,9 уничтожать суда водоизмещением до 5 тыс. т, стоимость которых – миллиарды. Такие суда составляют 70–80% всего надводного флота. И, конечно, страны, которые имеют выход к морю, даже если они не столь богаты, заинтересованы в приобретении эффективного противокорабельного оружия. Одним залпом береговой комплекс «Бал-Э» может выпустить 32 ракеты типа Х-35Э индивидуального наведения. Комплекс «Бастион» работает по судам большего водоизмещения. Стрелять по кораблям водоизмещением до 5 тыс. т ракетой «Оникс» – все равно что бить из пушки по воробьям, поскольку она дороже. «Бал» и «Бастион» прекрасно дополняют друг друга, позволяя эффективно расходовать средства. – Вам, конечно, знакомы сообщения об еще одном объединении – в универсальный ракетно-космический холдинг, в котором соберут разработчиков и производителей всех видов ракетного вооружения: Роскосмос, Концерн ВКО «Алмаз-Антей», Концерн «РТИ Системы» и КТРВ. Идея новой мегакорпорации принадлежит якобы вице-премьеру Дмитрию Рогозину. Все документы по объединению, как было объявлено, подготовлены и согласованы на уровне правительства. Какова ситуация сегодня? Логично ли такое объединение? – Я знаю об этом возможном объединении только из прессы, поэтому комментировать здесь очень сложно. Мы на 100% государственная компания, любое решение, если оно будет принято, будем выполнять. У нас с Дмитрием Олеговичем, который был председателем совета директоров нашей корпорации, тесные рабочие отношения. Со мной на эту тему он не говорил. И не только он. Руководители предприятий концерна «Гранит-Электрон» в демонстрационном зале головного предприятия КТРВ. Фото пресс-службы КТРВ Руководители предприятий концерна «Гранит-Электрон» в демонстрационном зале головного предприятия КТРВ. Фото пресс-службы КТРВ КТРВ выпускает подводное морское оружие, изделия для самолетов и кораблей. Говорить о вхождении в бывший Росавиакосмос, который в свое время возглавлял Юрий Николаевич Коптев, было бы еще как-то оправданно. Логика обсуждаемого сейчас объединения для меня не очевидна. Думаю, что руководство Концерна ВКО «Алмаз-Антей», изготовителя зенитных ракет, такого же мнения о своем вхождении в Роскосмос. – О новейшем оружии сказал президент в Послании Федеральному собранию. Но хотелось бы услышать из первых уст, к чему именно из этих чудесных новинок КТРВ имеет непосредственное отношение. В частности, о гиперзвуковом ракетном комплексе «Кинжал», о гиперзвуковом планирующем боевом блоке системы «Авангард», который ВПК «НПО машиностроения», входящая в КТРВ, разработала и начала выпускать. Во всяком случае, так сообщали СМИ. – Если уж из первых уст, то надо слушать Владимира Владимировича. Я, пожалуй, воздержусь от комментариев. Скажу лишь, что под сказанным президентом России имеется твердая основа. И как бы кто-то ни хотел интерпретировать сообщение как очередное запугивание или блеф, они не правы. За созданием такого оружия стоит целенаправленная работа огромных коллективов, в том числе и нашего. – В 2016–2017 годах вы говорили: «Я думаю, что начало 2020-х годов будет отмечено выходом на 6–7 Махов». Вышло все раньше и намного больше. Вы ошиблись в прогнозе или скрывали военную тайну? – От своих слов я не отказываюсь. Следует четко разделять разные научно-технические направления. Говоря о 6–7 Махах (1 Мах примерно равен 300 м/с), я имел в виду управляемый гиперзвуковой полет в атмосфере. Любая баллистическая ракета в верхней точке своей траектории достигает высоких гиперзвуковых скоростей. Скорость движения надо рассматривать в привязке к той или иной гиперзвуковой системе. Если речь идет о выходе в верхние слои атмосферы и достижении какой-то предельной скорости, это одно, а вот лететь на высоте 30–40 км в течение получаса – это совсем другая задача и требует других решений. Думаю, к 2020-м годам скорость 6–7 Махов для управляемых продолжительных полетов в атмосфере может быть достигнута на практических образцах. – Итоги работы крупных предприятий и объединений обычно подводятся в первом квартале года следующего. Сейчас как раз такое время. Поделитесь главными результатами работы корпорации за 2017 год. – Основной итог – мы достигли объема выручки 210 млрд руб. (в позапрошлом году 172 млрд), чистая прибыль превысила 20 млрд – это очень хороший показатель для предприятий оборонно-промышленного комплекса, да и не только для ОПК. Год был для нас пиковый, тяжелейший – по гособоронзаказу и экспортным контрактам выпущено рекордное количество различных типов изделий. На головной площадке (у нас она одновременно и управляющая, и производящая) при численности работающих 2800 человек объем выручки составил 38 млрд руб., чистая прибыль – более 5 млрд руб. Объем выручки на человека – более 13,5 млн руб. в год, то есть достиг параметров ведущих мировых компаний. – Кто-то в нашем ОПК имеет схожие объемы? – Даже если и есть такие примеры, то их немного. Думаю, и в будущем по объему выручки головная площадка будет стабильно достигать около 30 млрд руб. В целом по корпорации на этот год планируется прибавка процентов на 20. – Идет ли в этих итогах речь о разработке многоспектральных головок самонаведения, в разработке и производстве которых мы немного отстаем от ряда западных конкурентов? Или уже не отстаем? – Если бы у нас такие проблемы решались за год, я хлопал бы в ладоши, а ученые и производственники были бы увешаны орденами и медалями, как северокорейские генералы. Вопрос многоспектральных головок самонаведения требует напряженного разностороннего труда многих коллективов в разных сферах и по разным направлениям. Проблема связана и с элементной базой: сделаешь такую головку, а она не поместится в кузов грузовика. Но мы движемся в нужном направлении, разрабатываем активные и пассивные радиолокационные головки, пытаемся сопрячь их с тепловизионными, но все это требует времени, восстановления потенциала в этой области. Если по радиолокационным головкам мы не уступаем нашим самым сильным конкурентам, то по тепловым, особенно многоспектральным, только стараемся их догнать. – Недавно принята программа воспроизводства Ту-160М2. Заместитель министра обороны Юрий Борисов по поводу этого самолета сказал: «Нельзя сравнивать самолет Ту-160 с ракетами Х-55, Х-550, даже Х-101 и самолет, который мы надеемся получить в серии к 2030-м годам с новыми авиационными средствами поражения, которые будут иметь совершенно другие дальности». Что это будут за средства? – Желание любого конструктора ракет – чтобы его изделия летали точнее, дальше и были во много раз дешевле носителя. Ведь можно сделать такую ракету, что будет непонятно, то ли самолет ее «везет», то ли она его. Мы исходим из заданий, которые нам дает Министерство обороны. Можно сделать ракету «воздух–воздух» большой дальности, а действие бортового локатора носителя при этом будет ограничено несколькими сотнями километров. Как в этом случае ракета найдет цель? А если ее саму «заставить» искать цель, будет ли она сверхзвуковой? Считаю, что характеристики самолета важны, но не важнее ТТХ ракеты. Есть согласованные с разработчиком Ту-160М2 планы – мы будем работать над дальнейшим усовершенствованием оружия, возможно, над изделием, характеристики которого превысят Х-101. Новые изделия будут предназначены и для перспективного комплекса Дальней авиации (ПАК ДА). «Борт» должен быть цифровым и с хорошей памятью, потому что наше изделие порой имеет бОльшую память, чем у сегодняшних носителей. Задача носителя – выйти в точку пуска ракет. Было много споров, дозвуковой самолет делать или сверхзвуковой. Если он быстрее выйдет в точку пуска, хорошо. Но при этом не следует забывать о топливной эффективности, определяющей время, которое самолет может находиться в полете. Конструкторы, инженеры доказали, что летные характеристики Ту-160 наиболее оптимально соответствуют сегодняшним потребностям. – Когда разрабатывалась «Стратегия развития корпорации до 2017 года», ее авторы даже, наверное, и не думали, что у вас будут такие сегменты, как всепогодное оружие, космическая тематика. Эти задачи влились в аналогичную «Стратегию…» до 2025 года? Как идет «освоение» этих сегментов? – Конечно, влились и расширились. Помимо «Стратегии…» у нас есть долгосрочная программа развития, которая нам предписана Минпромторгом, – программа инновационного развития. И там, и там все эти сегменты учтены. Кроме этого, есть продуктовая линейка, которую мы намерены развивать в областях авиационных средств поражения, подводного оружия, берегового, корабельного оружия. Есть, хотя и небольшой, космический сегмент – спутники дистанционного зондирования Земли. – Президентом страны перед оборонным комплексом поставлена задача – к 2020 году новое оружие армии и флота должно составлять около 70%. «Это и есть реперная точка, которую мы стремимся достичь», – называли вы одну из главных задач корпорации. – В некоторых областях эта точка достигнута, где-то мы к ней стремимся. Еще есть время до назначенного срока. – Но президент требует еще, чтобы через несколько лет оборонка выпускала половину своей продукции – гражданского назначения. Куда легче тому же «Швабе» – он уже давно занимается гражданской продукцией, выпускает даже перинатальное оборудование. В гражданском продуктовом ряду КТРВ появилось что-то новое, помимо медицинского оборудования и санкабин для гражданских самолетов? Словом, как идет диверсификация? – Задача поставлена действительно непростая, и я очень опасаюсь, как бы мы не наступили на те же самые грабли, как в начале 1990-х годов, когда конверсия считалась едва ли не панацеей от всех бед и проблем. Сегодня обозначены достаточно жесткие целевые параметры: к 2025 году иметь 30% гражданской продукции от общего объема, а к 2030 – 50%. Этих показателей можно достичь, например, уменьшив объем выручки, что несерьезно. На деле же необходимо, чтобы доля гражданской продукции увеличивалась при росте общего объема выручки. В рамках корпорации мы создали специальное подразделение, занимающееся анализом рынка продукции гражданского и двойного назначения. Задача требует продуманного отношения и со стороны государства. Сегодняшнюю ситуацию некоторые характеризуют так: перевооружились, давайте теперь выпускать гражданскую продукцию. В 1990-е годы у нас в стране гонялись за телевизорами, стиральными машинами иностранного производства, но были и отечественные. Вся бытовая техника была советского производства. Сегодня все эти ниши заняты напрочь! Остается область высокотехнологичной продукции, где конкуренты не наступают либо не ушли далеко вперед. КТРВ – по большому счету чисто военная компания, и для выпуска гражданской продукции надо формировать конструкторские бюро: потребуются конструкторы именно гражданской продукции, дизайнеры, маркетологи. Это, что называется, на поверхности. Кроме того, нужен специализированный станочный парк – не будем же мы на семикоординатном станке делать какой-нибудь примитив. В нашей стране есть естественные монополии: РЖД, «Газпром»… Они достаточно много закупают оборудования за рубежом. Но чтобы этим монополистам что-либо предложить, мне надо понять, что именно они закупали, иметь хотя бы чертежи этой продукции, знать потолочную цену. Надо, чтобы отказались от посредников, которых сегодня немало на рынке. Тогда я, зная кадровый состав корпорации, ее станочный парк, проанализирую ситуацию и скажу, какую продукцию мы могли бы производить. И, чтобы оправдать затраты, надо предусмотреть возможность заключения многолетних контрактов. Ведь нам в любом случае надо будет изготовить специальную оснастку, приобрести дополнительный инструмент, новое проверочное оборудование. Все это серьезные вложения, которые за год окупить невозможно. Требуются хорошо просчитанные, последовательные шаги. А если только «спустить план», требовать отчет раз в квартал, раздавать выговоры, ничего не получится. Диверсификация производства – ответственная задача, и решаться она должна на уровне государства. Об этом я не раз говорил на совещаниях различного уровня. – Откликнуться на ваши вопросы и запросы обещают? – По крайней мере не было отрицания предложенного подхода. Иногда слышал: что ты не можешь пойти к руководителю-монополисту и договориться? Могу. Может, что-то и «выбью» в качестве заказа. Но схема и характер такого взаимодействия должны быть общедоступны, должны стать нормой, если хотим дело не заболтать. Второй такой конверсии, какая была в 1990-е, мы не выдержим. А санкабины для самолетов, медицинское оборудование мы выпускаем по-прежнему, есть еще ряд интересных направлений, в том числе малая авиация. Может быть, сможем что-то предложить на экспорт. Лишних денег у корпорации нет. Да, мы перевооружились, но не на сто же лет вперед! Такое перевооружение должно проводиться каждые пять–семь лет, и эти сроки будут сокращаться, если мы хотим быть хотя бы в первой десятке-двадцатке ведущих стран мира. – Реклама вашей продукции происходит во время таких, к сожалению, трагических событий, как боевые действия в Сирии. – Думаю, без нашего оружия там нельзя было бы восстановить статус-кво. – О том, что корпорация сегодня имеет серьезный международный авторитет, авторитет среди покупателей, говорят и различные рейтинги. Каковы они? – В прошлом году мы были на 35-м месте, по оценке Стокгольмского института стратегических исследований (СИПРИ). По оценкам авторитетного издания DefenceNews, КТРВ всегда в первой полусотне. Это не так мало для корпорации, которая начинала с шести предприятий, а сейчас объединяет под сорок. – Кстати, каково положение одного из них – завода «Дагдизель», куда вы ездили и как генеральный директор корпорации, и как доверенное лицо президента России? – Мощное, нормально работающее предприятие. За три года работы в составе КТРВ завод перестроился. Там новый станочный парк, заказы выполняются вовремя, ликвидирована дебиторская задолженность, запустили новейший цех с прекрасным оборудованием. Сегодня это завод другого уровня. – Скоро ли на истребителе Су-57 появится ракета Х-31? Ее называют, как я прочитал, «сверхзвуковой смертью». Это так? – Скорость этой ракеты три Маха, поэтому, попав в цель, она становится сверхзвуковой смертью. Но я должен оговориться: для Су-57 (в недалеком прошлом Т-50) основное оружие планируется для внутрифюзеляжного размещения. Ракета Х-31 в своих новейших модификациях (ПД, АД) размещается на внешней подвеске. Ракета эта уникальная, но есть и другие изделия для размещения внутри фюзеляжа, которые не уступят ей по своим характеристикам. У этой ракеты новой модификации дальность вдвое больше, она цифровая, у нее другие головка самонаведения и двигатель. – В этом году корпорация и ее дочерние предприятия планируют принять участие в международных выставках «Армия», «Гидроавиасалон», ADEX, Airshow China. Какие наиболее интересные изделия планируете там демонстрировать? Насколько, по-вашему, эффективны эти выставочные форумы? – Определенный эффект международные выставки дают, но количество их с нашим участием должно быть строго ограничено. Экспозиция КТРВ должна быть «вылизана», продумана с учетом рынка региона. Мы уже достаточно давно избрали курс на участие только в тех выставках, где мы чувствуем потенциальных заказчиков. Поэтому не размещаем экспозиции, например, на выставках в Лондоне, Париже. Если кто-то из директоров желает, пусть едет за свой счет туристом. Корпорация участвовала в выставках в Казахстане, Азербайджане, некоторых других региональных выставках. Но основные для нас – внутрироссийские, в частности «Армия» в парке «Патриот». Кстати, в прошлом году наш стенд занял первое место среди экспозиций. МАКС в Жуковском, Военно-морской салон в Санкт-Петербурге, выставка в Геленджике – там мы как государственная компания должны быть достойно представлены. – Борис Викторович, и в заключение нашей беседы хотелось бы узнать ваше видение перспектив дальнейшего развития корпорации. – Уверен, что при той поддержке, которую нам оказывает руководство страны, и благодаря опыту и профессионализму коллективов наших предприятий мы сможем достойно справиться со всеми поставленными перед нами задачами.

milstar: Особое внимание сегодня привлечено к новым ракетным комплексам, о которых президент Путин говорил в Послании Федеральному собранию. На слуху ПКР «Циркон» с выдающимися ТТХ. Однако эти комплексы либо еще не приняты на вооружение и проходят опытную эксплуатацию в войсках, либо не вышли из экспериментальной стадии. Между тем еще в 2016 году незаметно для СМИ прошло известие о принятии на вооружение ПКР Х-32 для самолетов ДА (экс-МРА) Ту-22М3. Ее появление на вооружении нашей дальней авиации серьезно меняет расклад на океанских и морских ТВД, поскольку ракетный комплекс обладает выдающимися ТТД. Ракета разрабатывалась МКБ «Радуга» с 1998 года. Это глубокая модернизация хорошо известной Х-22 (первый полет совершен в 1963-м, принята на вооружение в 1968-м), до сих пор применяемой. Выполнена в корпусе предшественницы. А это означает, что массогабаритные характеристики Х-32 те же: вес – около 5800 килограммов, длина – примерно 12 метров при диаметре приблизительно метр и размахе крыльев три метра. Крепится на тех же держателях, что и Х-22. Судя по открытым данным, несколько уменьшен вес боевой части: в Х-22 она весила около 900 килограммов, у новинки БЧ – примерно 500 килограммов. Освободившийся объем использован для размещения дополнительного топлива. “ При стрельбе по пикирующей Х-32 возможности поражения ограничены вследствие малого времени движения ракеты до рубежа выполнения задачи ” У Х-32 более мощный и экономичный двигатель. Главным отличием от предшественницы стала новая радиолокационно-инерциальная система наведения с радиокомандной коррекцией и привязкой к рельефу местности по данным высотомера. У Х-22 ГСН использует набор фиксированных частот. Это, с одной стороны, ограничивало по электромагнитной совместимости допустимое количество ракет в залпе, а с другой – делало эту ПКР чрезвычайно уязвимой для современных средств РЭБ. В системе управления Х-32 этот недостаток устранили. По мнению экспертов, она обладает весьма высокой защищенностью от помех даже наиболее совершенных средств излучения. Траектория ракеты из трех участков: стартового, на котором набирается маршевая высота, маршевого – Х-32 летит к цели с потолком около 40 километров и конечного, когда ракета атакует в крутом пикировании. Дальность стрельбы оценивается от 600 до тысячи километров – весьма большой разброс. Скорость полета варьируется в диапазоне от 3,5 до 4,6 скорости звука (от 4000 до 5400 километров в час или 1100–1500 метров в секунду). Эксперты предполагают, что в Х-32 предусмотрен захват мишени из-под крыла самолета, это позволяет оператору самостоятельно выбрать цель. Однако дальность стрельбы 600–1000 километров исключает такую возможность: слишком велико расстояние, на котором ГСН способна обнаружить цель и установить за ней слежение, что не под силу ни РЛС носителя, ни РЛС самолетов-разведчиков и РЛД. Очевидно, что дальность действия РГСН можно оценить в пределах 200–300 километров. А оператор выбирает цель с момента обнаружения ордера кораблей противника (группы наземных радиолокационно-контрастных целей) РГСН ракеты с использованием радиокомандной системы. По аналогичному принципу действуют РК «Вулкан» и его предшественник «Базальт» на крейсерах проекта 1164. Уточним возможные дистанцию стрельбы и скорость полета ракеты. Совершенно ясно, что при определении дальности выстрела в тактико-техническом задании должна быть заложена возможность удара без входа носителя в пределы эффективной ПВО авианосного соединения. Известно, что дальний рубеж перехвата палубной авиации США во время дежурства в воздухе при наведении по данным палубных и береговых самолетов АВАКС (Е-2С «Хокай» и Е-3 разных модификаций) в пределах 700 километров от авианосца. То есть расстояние для стрельбы Х-32 должно быть порядка 800 километров. Его и возьмем для оценки эффективности. Это вполне реально с учетом того, что Х-22 била на 350 километров еще в начале 60-х. Оценку скорости дадим, отталкиваясь от известных данных о Х-22, у последних модификаций она была около 3700–4000 километров в час при высоте порядка 20 тысяч метров. Очевидно, что более мощный двигатель и удвоение потолка полета предполагают существенное увеличение показателя. Примем маршевую скорость около 1500 метров в секунду или 5400 километров в час. В итоге имеем ПКР, стартующую с носителя при высоте от тысячи до 13 тысяч метров, летящую на высоте около 40 километров с примерной скоростью 1500 метров в секунду. При этом ракета выполнена без учета современных требований по снижению радиолокационной заметности, в частности без применения технологий «Стелс». «Тикондероге» не уберечься Теперь проанализируем возможности наиболее современной и мощной системы ПВО американских крейсеров типа «Тикондерога» и эсминцев УРО типа «Орли Берк» на основе БИУС «Иджис» с наиболее современными ЗУР «Стандарт-6». Эта ракета (RIM-174 SM-6 ERAM) принята на вооружение ВМС США в 2013 году. Основное отличие от предшествующих версий – применение активной радиолокационной головки самонаведения, что позволяет ракетам «Стандарт-6» эффективно поражать цели по схеме «выстрелил и забыл». Это существенно повышает эффективность применения по низколетящим целям, в частности за горизонтом, и позволяет поражать мишени по данным внешнего целеуказания, например самолета ДРЛО. При стартовом весе 1500 килограммов «Стандарт-6» стреляет на 240 километров, а максимальная высота поражения – 33 километра. Скорость – 3,5 Маха, около тысячи метров в секунду. Максимальная перегрузка ракеты при маневрировании – в районе 50 единиц. Боевая часть кинетическая (для баллистических целей) или осколочная (для аэродинамических целей) весом 125 килограммов, вдвое больше, чем у предыдущей серии ракет семейства. Максимальная скорость поражаемых аэродинамических целей оценивается в пределах 800 метров в секунду. Вероятность попадания одной ракетой по аэродинамической цели в полигонных условиях определена в 0,95. Сопоставление ТТХ Х-32 и «Стандарт-6» показывает, что маршевый участок полета нашей ракеты лежит почти на семь километров выше верхней границы зоны поражения американской ЗУР и почти вдвое превосходит ее допустимую максимальную скорость аэродинамических целей: 1500 против 800 метров в секунду. Вывод: поразить российскую ракету американцы не смогут. Однако это не значит, что они не будут вести стрельбу по гиперзвуковым ракетам. БИУС «Иджис» способна их обнаружить и выдать целеуказание, поскольку предусмотрена возможность решения задач ПРО и даже борьбы со спутниками, скорость которых намного выше. Поэтому ЗУР «Стандарт-6» будет применяться, остается оценить вероятность поражения. Заметим, что приводимые в ТТД вероятности поражения целей ЗУР, как правило, даются для полигонных условий: когда цель не маневрирует и движется со скоростью, оптимальной для ее поражения. В реалиях боевых действий вероятность поражения целей, как правило, существенно ниже. Связано это с особенностями наведения ЗУР, налагающими указанные ограничения на допустимую скорость маневрирующей цели и высоту ее поражения. Важно отметить, что на вероятность попадания ЗУР «Стандарт-6» в маневрирующую мишень будут влиять такие характеристики, как дальность обнаружения активной ГСН и точность выхода ракеты в зону захвата цели, допустимая перегрузка при маневрировании и плотность атмосферы, а также ошибки в определении места и элементов движения поражаемого объекта по данным РЛС целеуказания и БИУС. Все эти факторы определяют главное – сможет ли ЗУР выйти на контакт и «выбрать» величину промаха до уровня, при котором боевая часть с учетом маневрирования цели сможет ее поразить. В открытых СМИ данных о дальности действия активной ГСН ЗУР «Стандарт-6» нет. Исходя из массогабаритных характеристик этой ракеты предположим, что истребитель с ЭПР около пяти квадратных метров она сможет «увидеть» за 15–20 километров. Соответственно по мишени с ЭПР около 0,5 «квадрата» – ракете Х-32 дальность действия ГСН «Стандарт-6» – 8–12 километров. Стрельба при отражении атакующих ПКР будет вестись, естественно, на встречных курсах. То есть скорость сближения ракет составит около 2200–2300 метров в секунду и на выполнение маневра сближения у ЗУР остается от трех до четырех секунд. Возможности для сокращения величины промаха весьма незначительны, особенно если речь идет о перехвате на высотах, значительно превышающих предельную, где разреженная атмосфера существенно сокращает маневр ЗУР. То есть фактически «Стандарт-6» для успешного поражения такой цели, как Х-32, на маршевом участке должна быть выведена к цели с ошибкой, не превышающей нескольких зон поражения ее боевой части: 30–40 метров. При стрельбе по пикирующей Х-32 в плотных слоях атмосферы возможности поражения также ограничены вследствие малого времени ее движения до рубежа выполнения задачи – около 20 секунд. Шансы поют романсы Как показывают расчеты, вероятность поражения ракеты Х-32 одной «Стандарт-6» вряд ли превысит 0,05–0,08 при самых благоприятных условиях и целеуказании непосредственно с носителя ЗУР. При стрельбе по данным, например, самолета ДРЛО или другого корабля с учетом ошибок в определении взаимного местоположения носителя и источника целеуказания, а также времени на обмен информацией ошибка в выводе ЗУР к цели будет больше, а шанс попасть в нее стремится к нулю (0,01–0,02). Констатируем: у «Стандарта-6» – самой эффективной ЗУР западного мира – очень низкие возможности поражения Х-32. Мне могут возразить: американцы с крейсера «Тикондерога» смогли поразить спутник, летящий со скоростью 27 тысяч километров в час на высоте около 240 километров. Но он не маневрировал и его место с исключительно высокой точностью определили после длительного наблюдения, что позволило почти без промаха вывести ракету ПРО на цель. Таких возможностей при отражении атаки Х-32 у обороняющейся стороны не возникнет, к тому же ПКР будет маневрировать. Теперь прикинем возможности поражения ПКР Х-32 крейсера «Тикондерога» или эсминца УРО «Орли Берк». Отметим, что дистанцию обзора РЛС этих кораблей для обнаружения Х-32 можно оценить в пределах 230–270 километров. То есть время подлета ПКР к рубежу выполнения задачи с момента ее обнаружения – менее трех минут. Время работы полностью замкнутого контура ПВО системы «Иджис» с момента обнаружения до пуска ракеты – 30–35 секунд. За оставшееся время с двух УВП Mk41 можно выпустить 20–30 ЗУР, способных в потенциале поразить атакующие Х-32. Возможности уничтожения Х-32 ЗАК «Вулкан-Фаланкс» корабля пренебрежимо малы. Отсюда поражающий потенциал крейсера «Тикондерога» или эсминца «Орли Берк» составит одну-две ракеты Х-32. Соответственно потенциал ПВО двух таких кораблей – две – четыре Х-32. Остаются средства РЭБ – активные уводящие и пассивные помехи. Времени для их постановки достаточно, а комплексное применение может сорвать наведение ракеты с приличной вероятностью, которую с учетом работного времени системы РЭБ корабля и ее ожидаемой эффективности можно оценить максимум в 0,3–0,4. Однако при стрельбе по группе остается высокая вероятность захвата ГСН ПКР другой цели в ордере подобно тому, как в боях за Фолкленды английский авианосец постановкой пассивных помех увел идущую на него ПКР «Экзосет», ГСН которой, потеряв цель, захватила контейнеровоз «Атлантик конвейерз», который после поражения затонул. При скорости Х-32 другому кораблю ордера, который захватит ГСН ПКР, времени на эффективное применение РЭБ для ее увода может и не хватить. Авианосцы и гиперзвук Отсюда вытекает, что КУГ из двух крейсеров или эсминцев УРО при самых благоприятных условиях неспособна отразить удар даже пары самолетов Ту-22М3, несущих по две ракеты Х-32. По крайней мере один корабль будет выведен из строя с вероятностью 0,6–0,7. Удар звена в составе трех самолетов с расходом шесть ракет Х-32 гарантированно уничтожит оба корабля. Залп 24 ПКР Х-32 по АУГ будет фатальным. Вероятность вывода из строя или потопления авианосца составит 0,75–0,85 с уничтожением двух-трех кораблей охранения. Наши самолеты окажутся на рубеже атаки, не входя в зону действия палубных истребителей противника. То есть удар группы из 12 Ту-22М3 с двумя ПКР на каждом будет достаточным, чтобы с высокой вероятностью уничтожить АУГ. АУС из двух-трех авианосцев может быть разгромлено ударом двух полков Ту-22М3 с расходом 72 ракет Х-32. При этом отстреляться летчики могут с дистанции до трех тысяч километров от нашего побережья, то есть задолго до выхода авианосного соединения на рубеж применения палубной авиации. Даже ограниченные силы ДА (в составе ВМФ – МРА) способны в значительной мере нейтрализовать американские авианосные соединения. Однако эти действия следует должным образом обеспечить выдачей целеуказания и прикрытием ударных групп от атак истребителей противника берегового базирования. Если эту проблему не решить, потенциал гиперзвуковых ракет не будет реализован. В США интенсивно разрабатывают гиперзвуковые СВН. Однако основные усилия американцы направляют на создание гиперзвуковых ракет-стратегов. Данных о разработке оружия, подобного Х-32, пока нет. Можно предполагать, что наше превосходство в этой сфере продлится лет 10 или даже более. Вопрос: как мы им воспользуемся? Сможем ли в короткие сроки насытить авиацию достаточным количеством таких ПКР – их в войсках требуется не менее 250–300 единиц. Учитывая состояние экономики и ОПК, предстоящую конверсию, есть основания предполагать, что достаточного количества таких ракет наши флот и авиация не получат. Значит, Х-32 останется великолепным, но редким экземпляром российского оружия. Вместе с тем появление серийной гиперзвуковой ракеты провозгласит революцию в военно-морском искусстве: относительный паритет в системе наступление-оборона сменит ситуация, когда потенциал нападения значительно превысит возможности обороны. В анализе оценивались шансы наиболее совершенного иностранного ЗРК. Возможности других комплексов значительно, порой на порядок ниже, чем у системы «Иджис» – «Стандарт-6». Потребуется выработать новые способы и формы борьбы на море, в частности уничтожения надводных сил противника и обеспечения боевой устойчивости своих флотов. Адекватное наращивание потенциала средств ПВО кораблей, вероятно, потребует пересмотра концептуальных основ построения таких систем. На это потребуется 10–15 лет, а может, и существенно больше. Константин Сивков, заместитель президента РАРАН по информационной политике, доктор военных наук #AWACS Опубликовано в выпуске № 11 (724) за 20 марта 2018 года

milstar: Бывший заместитель командующего войсками ПВО Сухопутных войск России генерал-лейтенант Александр Лузан, который неоднократно бывал в Сирии, не понаслышке знает о возможностях местной ПВО и хорошо знаком с ее структурой. Он особо подчеркнул, что в отражении ночного ракетного обстрела не участвовали российские средства ПВО в составе ВКС, потому что «налет шел не через зону поражения С-400, С-300В4 и «Панцирей», которые стоят в Хмеймиме и Тартусе».«В отражении налета участвовали сирийские ПВО. Использовалось два типа средств воздушного нападения: аэробаллистические ракеты, которые запускались с самолетов и крылатые ракеты Tomahawk, которые запускались и с самолетов, в том числе с бомбардировщиков B-1B, и с кораблей. Сбито то и другое», – сказал Лузан газете ВЗГЛЯД.Он отметил, что сирийское ПВО достаточно мощное. Главной ударной силой стал новейший многоканальный зенитный ракетный комплекс «Бук-М2», который Сирия успела купить у России незадолго до начала гражданской войны. До этого Дамаск располагал комплексом «Бук-М1». «Важный момент в том, что в состав «Бука-М»2 кроме самоходной многоканальной огневой установки входит радиолокатор подсвета и наведения (РПН), который оснащен высоко поднимаемой антенной – 22,5 метра за две минуты. Это расширяет зону поражения по крылатым ракетам, действующим на предельно малых высотах. Если все другие средства ПВО, не имеющие высоко поднятой антенны, могут стрелять по крылатой ракете, летящей на высоте 15 метров в радиусе 12-15 километров, то «Бук-М2» позволяет стрелять на дальность 40-42 километра. То есть за время подлета крылатых ракет к цели он может провести несколько циклов стрельбы. Каждая самоходная огневая установка «Бук-М2» обеспечивает одновременный обстрел четырех целей. В дивизионе шесть установок и РПН. За один залп дивизион способен сбить 24 крылатых ракеты, а так как зоны поражения вынесены вперед, то – 30-40 ракет», – пояснил Александр Лузан. Также перед началом гражданской войны Сирия приобрела у России «Панцири-С1». Этот комплекс не имеет высоко поднимаемой антенны, но обладает малым временем реакции, поэтому успевает эффективно обстрелять крылатую ракету на близкой дистанции. По оценке эксперта, именно «Панцири» и «Буки-М2» стали основными средствами уничтожения ракет противника.Более старые средства ПВО тоже не надо списывать со счетов, полагает Лузан. «По крылатым ракетам очень хорошо работает «прадедушка» «Бука-М2» – «Квадрат» – экспортное название советского зенитно-ракетного комплекса «Куб». Он был выпущен более 30 лет назад. Но весьма успешно применялся на Ближнем Востоке, особенно в Египте. Во время арабо-израильской войны именно «Квадратом», когда он был впервые туда поставлен, было уничтожено 78% самолетов Израиля. Американцы были вынуждены с дозаправкой по воздуху перегонять «Фантомы» в Израиль, чтобы как-то поднять его потенциал. Поэтому и на этот раз «Квадрат» мог быть использован», – считает Лузан. В свою очередь экс-командующий 4-й воздушной армией ВВС и ПВО Герой России генерал-лейтенант Валерий Горбенко согласен, что количеством перехваченных ракет сирийские защитники показали не просто высокий, а фантастический результат.«Эффективность удара (Западной коалиции) получается невысокой», – сказал Горбенко газете ВЗГЛЯД, добавив, что на дальних подступах работали сирийские «Буки», а также комплексы С-75 и С-200, «а ближе к целям наиболее эффективны были «Панцири».Лузан подчеркнул, что система ПВО считается сильной, если поражается более 60% целей, поэтому результат заслуживает всяческих похвал. В то же время Горбенко заметил, что такой высокий показатель эффективности был достигнут исключительно благодаря России, которая помогла Сирии восстановить зенитно-ракетные комплексы. Не меньше пользы принесли программы обучения сирийских ракетчиков. «А может, мы им где-то и помогли при пусках... Не знаю... Но наверняка подсказывали», – предположил генерал-лейтенант. Что касается использования С-200, то Лузан напомнил, что в Сирии было две группы дивизионов с этим оружием. «Но крылатая ракета – не цель для С-200. А носители крылатых ракет не входили в зону его поражения, поэтому если С-200 что-то там и сбила, то это одна-две цели», – указал бывший замкомандующего войсками ПВО Сухопутных войск России.Отметим, что средства ПВО не рассматривались западной коалицией как мишень, хотя при реальном конфликте именно эти системы становятся целью номер один. По мнению Александра Лузана, таким образом США и союзники лишь создали «большой шум», причем не в первый раз. «Был уже удар по сирийскому аэродрому. Тогда они запустили 58 «Томагавков». Из них 38 было сбито, а те, которые долетели до аэродрома, никаких ощутимых уронов не нанесли, потому что на следующий день с этого аэродрома начали взлетать самолеты. Поэтому и на этот раз преследуется пропагандистская цель», – сказал он. Лузан подчеркнул, что средства ПВО можно поразить противорадиолокационными ракетами типа AGM-88 HARM с дальностью пуска порядка 50-60 километров. «На такую дальность нужно подойти носителю, то есть самолету F-15 или F-16. Это значит подставить носитель под удар ПВО. Поэтому они пошли по самому простому пути: применили дальнобойные крылатые ракеты, для пуска которых не требуется входить в зону поражения средств противоракетной обороны. А дальше будь что будет», – пояснил Александр Лузан.Во время ночного обстрела бесценный опыт получили и российские ВКС. Находящиеся в Сирии российские С-300 и С-400 обнаруживали и брали на сопровождение западные ракеты, собирая информацию для анализа и изучения.«Учения, а тем более реальные боевые действия всегда несут познавательную пользу. Из этого можно сделать вывод, что нужно совершенствовать систему разведки средств воздушного нападения. Крылатые ракеты летят в боевую зону на предельно малых высотах, поэтому дальность обнаружения незначительная. Системы разведки есть, но они не объединены в единую систему. Нужно создавать единое информационно-управляющее пространство. Тогда никакие внезапности не будут страшны. Средство поражения всегда можно привести вовремя в состояние боевой готовности, а дальше, как в той сказке – оркестр делает свое дело», – призвал генерал-лейтенант. Он пояснил, что в Сирии был самолет дальнего радиолокационного обнаружения и управления А-50, но ни С-400, ни С-300В4 не имеют средств для приема информации по ненаправленным каналам связи от этого летающего радара. «И тот же Рудской должен знать об этом и делать определенные выводы», – полагает Александр Лузан.Напомним, в ночь на субботу президент США Дональд Трамп приказал нанести удар по Сирии. Об этом он заявил в специальном обращении к нации. К военной операции присоединились Великобритания и Франция. Удары, как заверил президент Франции Эммануэль Макрон, наносились по объектам сирийского правительства по созданию химоружия.Первые удары коалиции начались в четыре часа утра (по сирийскому времени, совпадет с московским). Они наносились с двух кораблей ВМС США из Красного моря, тактической авиацией над акваторией Средиземного моря, а также американским стратегическими бомбардировщиками B-1B из района Эт-Танф.США не стали уведомлять Россию об этом ударе, а страны НАТО были поставлены в известность за несколько часов до начала операции. Как рассказали в Пентагоне, США выбирали цели таким образом, чтобы минимизировать вероятность вовлечения в ситуацию российских военных. Как рассказал председатель Объединенного комитета начальников штабов США Джозеф Данфорд, первый удар был направлен на исследовательский центр, в котором «сирийские власти исследовали, испытывали и производили технологии химического и биологического оружия». Два других объекта – хранилище химоружия к западу от Хомса, и расположенный неподалеку от него склад оборудования для химического оружия. Объекты серьезно пострадали.Политическая реакция на происходящее в Сирии была ожидаемой. Российский посол в США Анатолий Антонов заявил, что удар не останется без последствий. «Худшие опасения оправдались. Наши предостережения не услышали. Реализуется заранее запланированный сценарий. Нам опять грозят. Мы предупреждали, что такие действия не останутся без последствий. Вся ответственность за них – на Вашингтоне, Лондоне и Париже», – сказал дипломат.Свое несогласие с произошедшим выразили и в конгрессе США. Сенатор Тим Кейн назвал действия Вашингтона незаконными, поскольку Трамп не получал разрешение на проведение военной операции. А сенатор Джек Рид назвал Трампа в сложившейся ситуации загнанным в угол.



полная версия страницы